Под дном морским (Затерянные миры, т. XXIII) - Клемент Александр (чтение книг .txt) 📗
Он объяснил, что Орла в силу его состояния расстрелять нельзя, что исполнение приговора откладывается до родов.
Неожиданно для всех на возвышение, откуда говорил Макс, взошел Аконт и утомленным голосом сказал:
— Вы мне верите?! Я сделал и делаю все, что могу. У этой женщины было основание меня убить. Я ее простил — больше никто не вправе ее судить. Передайте ее в мое распоряжение. Я отвечаю за нее своей жизнью.
Появление самих пиратов, владельцев сказочного замка, вряд ли произвело бы такое впечатление, как эти два заявления. Все накопившееся возмущение, месть, злоба — словом все, что вызвала к жизни катастрофа с Аконтом — все это как то сразу разрядилось. Ощущение было такое, точно человек приготовился поднять тонну, а дали ему килограмм — и все напряжение куда-то рассеялось.
Разошлись молча, побрели к работе. Весь день не могло установиться настроение.
Орла передали Аконту с условием, что на яхте она будет закована.
Аконт развязал ее, взял честное слово, что она никуда не отлучится с территории лагеря. Орел плакала, как ребенок, и валялась в ногах у Аконта.
Через три дня все вошло в колею, а через неделю Аконт снова спустился на дно. Орла больше на дело не ставили — она помогала слесарю и работала по хозяйству.
Ее место под водой занял Нос.
Аконт начал приучать Генриха к глубоководным спускам — и скоро в его лице получил помощника под водой. Теперь на дне работали вдвоем, и работа быстро подвигалась.
Огородили место работы, удалили песок, перебрасывая его через ограду, и с каждой лопатой приближались к слою лавы.
Когда песок был очищен на всем протяжении, где провалился бурав, и лопаты уперлись в твердую подкладку, начали искать проделанные отверстия. Все на месте. Застрявший песок был извлечен — получились сквозные трубки. Прильнули глазом — не видно, осветили маленьким электрическим фонарем одно отверстие, а глазом прильнули к другому — ничего не видно.
Оставалось пробуравить ряд отверстий и выбить крышку. Поразительнее всего было то, что вода в отверстия не проникала.
Но такой метод работы был Аконту не по душе. Надо было придумать способ, который упростил бы дело. И он был придуман. Знания слесаря принесли большую пользу.
По чертежам Аконта был построен прибор, который позволял в очень короткий срок вырезать весь слой во всю толщу по окружности площадки. На дно был спущен цилиндр с подъемным дном. Когда дно поднималось, вода из цилиндра уходила. На поверхности это дало прекрасные результаты, но на дне, в том месте, где работал Аконт, по мере того, как уходила вода, сплющивались бока цилиндра, он отставал от места прикрепления, и вода с шумом заполняла только что отданное пространство.
Пришлось значительно сузить площадь и это спасло, как потом оказалось, всю работу. Площадь была такая, что на ней мог поместиться только Аконт.
Теперь трубочки от ящичка получили добавочное ответвление. Подача тока была усилена. Прибор под колпаком начал резать, плавя толстый слой дна. Когда указатель отметил полный круг, прибор был опущен ниже, снова обошел круг, а на третьем круге цилиндр начал выпирать; с большим трудом его удалось удержать. Когда же пройдена была половина четвертого круга, Аконта отшвырнуло в сторону, и столб воздуха вырвался из отверстия.
Удар был очень силен. Аконт вместе с прибором оказались далеко от места работы. Он не мог понять, что с ним. В ухо ударял тревожный гудок.
Придя в себя, Аконт дал успокоительный сигнал и попробовал разобраться в окружающем. Он, по-видимому, был далеко отброшен, так как в зрительный прибор, доведенный до максимума напряженности, он не мог разглядеть Генриха.
Аконт начал шарить под водой, переходя в разных направлениях, но никак не мог нащупать прежнего места. Тогда он дал сигнал «поднимаюсь» и всплыл на поверхность.
На плоту уже был Генрих. Рот был отвинчен, но костюма он не снимал. Его тоже отбросило в сторону, но недалеко. Не видя Аконта, он тотчас же поднялся наверх.
Очевидно, минут пять Аконт был в обмороке, так как не давал ответов на сигнал.
А беспокоиться было о чем. Из воды вырвался такой столб, точно на дне произошел взрыв; плот закачался — и теперь еще круги идут по всей поверхности. Впечатление было такое, точно лопнул сосуд со сжатым газом.
Этот рассказ и таинственный толчок, отбросивший Аконта и Генриха, настолько подняли общее настроение, что о каких-либо опасностях забыли.
Аконт спустился на дно и через пять минут туда же отправился Генрих.
Аконта он уже не нашел — все поиски были тщетны. Зияла дыра — в ней временами вспыхивал огонек — и все. Он дал пропеллеру максимальный ход, объехал кругом, но ничего не нашел.
Тогда он сигнализировал несчастье с Аконтом, но получил ответ, что Аконт цел и невредим. Это его совсем озадачило. Он лег у отверстия и просунул в него руку. Прошел ощупью вдоль стенки. Рука все время была в воде.
Аконт, очевидно, был по ту сторону отверстия. За это говорили и провода, уходившие вниз.
Эти мысли пронеслись у него в голове. Как же это сразу он не заметил проводов? Но, если там нет воды, Аконт неминуемо погибнет — аппарат без воды не мог работать — приостановка работы влекла за собой смерть. Снова тревожный запрос — снова успокоительный ответ.
Сомнения терзали Генриха — и, когда в отверстие просунулась рука Аконта, Генрих был вне себя от счастья.
Аконт дал знак к подъему, и оба всплыли.
Когда с них сняли костюмы, Аконта нельзя было узнать. Лицо у него сияло какой-то неземной лучистостью. Взор был непроницаем. Он смотрел куда то вдаль и жестикулировал.
У присутствующих невольно шевельнулась мысль о потере рассудка… и было от чего потерять. Под дном был… нет, он сначала еще раз все проверит, а потом только расскажет другим.
Однако, кое с кем надо было посоветоваться. Он немедленно переехал на берег, храня все тот же таинственный вид, позвал Макса, врача и геолога. Позволил присутствовать Генриху — и повел таинственную беседу.
Все происходило на берегу открыто, точно Аконт потерял ориентировку. Макс, видя, что совещание носит секретный характер, отодвинул посторонних на приличное расстояние. Лица Макса, врача и геолога после первых слов Аконта получили выражение крайнего изумления.
Они забыли о секретном характере совещания и все в один голос вскрикнули:
— Люди?! Живые люди?!
Стоявшие поодаль расслышали эти слова — их лица вытянулись.
Люди?! Значит, Аконт под водой нашел людей; значит, раскопки еще кто-то производит, значит, предстоят схватки и борьба за золото.
Нет, держаться на расстоянии было выше человеческих сил, и так как Аконт, увлекаясь повышал голос, то достаточно было приблизиться на несколько шагов, чтобы попасть неофициально на секретное совещание.
— …Да, да, — говорил Аконт, — я их ощупал — мягкие, живые… и даже лампа горит…
Это были последние слова, слышанные приблизившимися.
Теперь слово было предоставлено геологу — он молчал, потом врачу — он тоже молчал.
Аконт обвел всех пристальным взглядом — с него сошло оцепенение: это был снова прежний Аконт.
— Тогда я сам знаю, что делать — только живо, необычайно живо — иначе все погибло, все, все, все… — он вскочил, вызвал слесаря, поднял на ноги всех.
Всем даны были задания — и Макс, и капитан работали на общих основаниях. Вид Аконта, горящие глаза, подъем, свет, которым озарилось его лицо — это сравняло в правах и обязанностях весь отряд.
Уже через час на дно спускалась целая экспедиция. То есть, людей было двое — Аконт и Генрих, но приспособлений было очень много. Вся электроэнергия была переключена на плот — золотой отряд остался без электричества.
Вниз были спущены все баллоны с газом. Аконт категорически потребовал вниз доктора и геолога. Требование было настолько повелительным, что оба, не отдавая себе отчета, кивнули головой.
Был вызван Орел — и ей поручено было обучить пользованию прибором доктора и геолога «и также всех желающих» — как прибавил Аконт.
