Не убоюсь я зла - Хайнлайн Роберт Энсон (книги хорошего качества .txt) 📗
Она медленно проследовала по центру длинного ковра из белого бархата, прошла через арку и вошла в банкетный зал, который с помощью цветов, свечей и органа был преобразован в настоящий храм.
(– Босс, Курт здесь! Я так рада, что он смог приехать! А это, должно быть, его жена, миссис Хедрик. Не смотрите на них, близняшка, иначе я засмеюсь.
– Я не смотрю на них, и вы тоже постарайтесь не пялиться… я должна смотреть прямо перед собой.
– Да, вы смотрите перед собой, босс, а я подсчитаю, сколько у нас гостей. Мак и Алек пришли со своими женами, Нормой и Радой. Где же Рози? Ах, вот он, позади миссис Мак. Ого! Делла разодета как для жертвоприношения. Рядом с ней я выгляжу убого.)
На невесте было очень простое голубое платье, непрозрачное, с высоким воротом, подходящей по цвету вуалью и длинными рукавами, длинная юбка, задевающая бархат дорожки, и длинный шлейф. В руках был букет цветов, выкрашенных в голубой цвет.
(– Близняшка, почему вы в последнюю минуту решили надеть трусики? На платье видны их линии.
– Через этот наряд их не видно; он не плотно облегает тело. Это традиционный символ девственности.
– Ой, не смешите меня, босс!
– Юнис, если вы испортите эту свадьбу, я… я… я не буду разговаривать с вами три дня.
– Джоанна, близняшка, я не испорчу ее… Джейк любит символы, и он их получит.
– И я тоже люблю символы!
– И я тоже, близняшка. Просто я всегда смотрела на жизнь как на огромную мудреную игру. Всегда лучше смеяться, чем плакать.
– Да, дорогая – но сейчас давайте не будем делать ни того ни другого, а то у меня уже глаза на мокром месте.
– Я думала, это мои слезы. Не правда ли, Томас сегодня красив? Я слышала, вы заказали выходной марш Лоэнгрина; он еще смешнее, чем марш Мендельсона – для деревенской девушки из Айовы он звучит как триумфальное кудахтание курицы, которая только что снесла яйцо. Я обязательно рассмеюсь, просто не смогу удержаться.
– Тогда можно будет и смеяться, и плакать, Юнис. и крепко держаться за руку Джекоба. Послушайте, дорогая, это старомодная свадьба со всеми старыми клише, потому что и Джейк, и я – старые ископаемые. Как же иначе?
– О, я это одобряю. Каннингэм, кажется, чем-то обеспокоен; непонятно чем. Вроде он все сделал превосходно. Босс, мне так смешно носить эти трусики, особенно потому что вы приказали вывесить «Билитис» и «Граций» в общей комнате, где все смогут их увидеть. Как-то это странно.
– Юнис, здесь нет ничего странного. Невеста должна быть одета: а на эти картины можно будет смотреть. И поскольку Джо и Гиги здесь, я очень хочу, чтобы картины были на виду.
– На них будут не просто смотреть. На них будут пялиться. Чьи-нибудь жены, может быть, будут смотреть на них с очень большим интересом.
– Может быть, Юнис, вы знаете, что я не считаю, будто муж должен что-либо скрывать от своей жены: нечестно иметь друг от друга секреты, когда вы муж и жена. Но эти картины так же безвредны, как фруктовый пунш, который мы заказали для тех, кто откажется от шампанского. Я хочу, чтобы картины были на виду не потому, что на них нарисована я. Я хочу, чтобы все оценили гений Джо. Чтобы все получали удовольствие от его таланта.)
Джо Бранка здорово постарался, накладывая косметику на невесту. Начиная с голого, чистого тела, сразу после ванны, он приложил немало усилий, чтобы Джоанна Юнис с головы до ног выглядела сдержанной, и даже при очень близком рассмотрении нельзя было уловить следы его работы. Как и в «Трех грациях», это была красота самой Юнис, незаметно, но сильно подчеркнутая его талантом. И она выглядела еще красивее и естественнее, чем на самом деле. Он даже не надел на нее парик, а просто вспушил ее собственные волосы, которые еще не успели достаточно отрасти, и слегка покрыл их лаком, чтобы они не смялись под фатой.
Подружка невесты была гораздо красочнее. Увидев то чудо, которое сотворил Джо с Джоанной Юнис, Вини робко спросила Джоанну, можно ли попросить мистера Бранку немного поработать и над ней, поскольку она тоже часть этой свадьбы. И Джоанна, и Юнис загорелись этой мыслью. Джо изучил миссис Гарсиа, затем сказал:
– Сорок минут. Время есть? Хорошо, Вини, умойтесь.
Работая над Винифред, Джо отталкивался от цвета ее волос. Он подчеркнул ее брови и ресницы и немного оживил цвет лица – эффект был намного лучше, чем от стилизованного макияжа, которым обычно пользовалась Вини.
Подружка была одета в пастельно-зеленый плащ и трико. В руках у нее был маленький букет из зеленых цимбидий. Она шествовала впереди невесты, ведя ее в банкетный зал к сооруженному там импровизированному алтарю.
Шествие замыкал О'Нейл. Он остановился у арки по стойке «смирно» и наблюдал за происходящим в дальнем конце комнаты, но в то же время не сводил глаз с хвоста процессии. Лицо его было спокойным, но в нем чувствовалась какая-то тревога. Огромный особняк был пуст, и лишь в банкетном зале было семьдесят или восемьдесят человек. Были приняты все меры безопасности, поднята броня, закрыты все двери и окна, даже ночная сигнализация была включена. О'Нейл персонально проверил все это, прежде чем отпустить своих подчиненных на свадьбу. Но он мало доверял различным механическим приспособлениям, и еще меньше людям. Поэтому себя он не отпустил с дежурства.
Невеста подошла к алтарю. Там ее ждал Джейк Саломон. Алек Трайн стоял рядом с ним. Лицом к проходу стояли преосвященный Хьюго Уайт и судья Мак-Кемпбелл, оба были серьезны и преисполнены чувства собственного достоинства. На Шорти был черный сюртук, белая рубашка и узкий галстук, в руках он держал Библию; на судье была мантия.
(– Босс, Джейк такой красивый! Что это у него за наряд!
– Это визитка, дорогая.
– В каком музее он ее раскопал!
– Не знаю. Джейк не носил ее, наверное, лет сорок, а может, взял напрокат из театральной костюмерной. Наверное, и Алеку пришлось взять свой костюм напрокат. Но посмотрите, какой величественный отец Хьюго!
– Вероятно, в такой одежде он и читает свои проповеди, босс. Джо должен нарисовать его в этом наряде, даже если ему не удастся воплотить свои прежние замыслы.
– Неплохая мысль, Юнис, надо подбросить ее Гиги… и одно может привести к другому. Надеюсь, что при виде «Трех граций» его сердце потеплеет. А Хьюго не прочь позировать… только ему необходимо убедить себя, что это не грешно. Юнис, у меня дрожат коленки. Я не уверена, смогу ли я …
