Дюна: Дом Коррино - Герберт Брайан (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Разыгрывая печаль, Шаддам опустил голову. Пять дочерей стояли в первом ряду траурной толпы, рядом с помостом, на котором был установлен гроб. Дети непритворно скорбели по поводу утраты. Маленькая Руги плакала. Только Ирулан была холодна и сдержанна.

Зрелище похорон должно было задеть самые сентиментальные струны в сердцах присутствующих, но сам император не испытывал печали. Со временем ему все равно пришлось бы, так или иначе, устранить жену.

Стараясь сохранить величественный вид, Шаддам думал о своем, пока священники нараспев читали свои скучные молитвы и стихи из Оранжевой Католической Библии, выполняя ритуал более тягостный и торжественный, чем коронация императора или его бракосочетание с ведьмой из Бене Гессерит, чья главная преданность предназначалась вовсе не супругу, а Ордену. Но население ожидало церемонии и получало от этого зрелища привычное извращенное наслаждение.

Сейчас, зажатый в тиски враждебно настроенными Ландсраадом, Гильдией и ОСПЧТ, Шаддам не имел права нарушать правила. Формы должны быть соблюдены. Надо вести себя прилично. Эти оковы отбросят его на десятилетия назад.

Санкции, наложенные на Шаддама, горячо обсуждались за закрытыми дверями. На целых десять лет на деятельность императора будут наложены строгие ограничения, как то предписывает имперский закон. В течение этого срока Ландсраад, ОСПЧТ и Космическая Гильдия будут оказывать беспрецедентное влияние на политику и экономику всей империи.

Императора охватила злоба. Как ему хотелось снова изгнать Фенринга, чтобы наказать его за неудачу с амалем. Но как это сделать? Ведь, в конце концов, именно из-за ошибок самого императора — о которых не раз говорил и сам граф и которых можно было бы избежать, если бы он прислушался к советам Фенринга, — Шаддам понимал, что если у него и есть шанс восстановить свою власть в полном объеме, то использовать этот шанс он сможет только с помощью своего проницательного и умного друга. Но все равно Фенринга надо оставить на некоторое время на Арракисе, пусть знает свое место…

Священники наконец перестали гнусавить свои молитвы, и над собранием повисла пелена молчания. Заплакала Руги, и няня изо всех сил старалась ее утихомирить.

Придворный канцлер Ридондо и верховный иерарх ждали, когда Шаддам очнется от своих дум и скажет положенную по ритуалу речь. Предварительно написанное краткое выступление императора прочли и одобрили магистры Ландсраада, президент ОСПЧТ и первый легат Гильдии. Хотя слова были нейтральными, даже они застревали в горле Шаддама, оскорбляя его императорское величество.

Он говорил с приличествующей случаю скорбью, на какую оказался способен.

— У меня похитили мою возлюбленную супругу Анирул. Ее безвременная смерть оставит вечную рану на моем сердце, и мне остается только надеяться, что я смогу править империей со всем сочувствием и великодушием даже без мудрого совета и преданной любви моей леди.

Шаддам вскинул подбородок, и в его усталых зеленых глазах вспыхнул монарший гнев, так хорошо знакомый большинству его подданных.

— Мои следователи продолжат изучение обстоятельств ее насильственной смерти. Мы не успокоимся до тех пор, пока не поймаем преступника и не раскроем весь заговор. — Он вперил испепеляющий взор в поднятые к нему лица, словно мог с первого взгляда отыскать среди этого людского моря убийцу своей жены.

В действительности он не собирался проводить тщательного расследования. Похититель и убийца исчез, и если он не представлял опасности для короны, то Шаддам не собирался очень усердно его искать. Больше всего император радовался тому, что эта назойливая и надоедливая ведьма не станет больше вмешиваться в принятие решений. Из соображений видимого посмертного уважения к ее памяти пустой трон Анирул некоторое время постоит рядом с его троном, а потом он прикажет убрать и уничтожить его.

Гильдия и Ландсраад будут довольны тем, как он произнес надгробную речь. Он быстро закончил говорить, стараясь поскорее избавиться от неприятного привкуса неискренней речи.

— Сейчас у нас нет иного выбора — скорбя, мы будем жить и править империей, чтобы она превратилась в лучшее место на этом свете.

Рядом с императором, опустив голову, стояла Вещающая Истину Гайус Элен Мохиам. Мохиам знала об убийце больше, чем кто-либо мог подумать, но не собиралась ни с кем делиться своим знанием. Впрочем, Шаддам не слишком на этом настаивал.

Отпечатанная копия речи, трепеща на ветру, медленно упала на землю. Император кивнул одетому в зеленые одежды Верховному Иерарху Дура, который когда-то, в лучшие времена, короновал Шаддама. Две послушницы направили на погребальный костер приспособления, похожие на те, которые использовал сводный брат императора Тирос Реффа, когда в театре стрелял в Шаддама.

Энергетические лучи резким ударом вспороли зеленые изумрудные кристаллы гроба и зажгли ионизационное пламя внутри него. К небу поднялся столб ослепительного жаркого пламени. Благовонный дым окутал погребальный костер. В жарком мареве начали расплываться и исчезать черты лица мертвой женщины. Яркое пламя заставило всех присутствующих заслонить глаза ладонями.

Не обращая внимания на императора, Мохиам следила за кремацией леди Анирул, которая тайно руководила долгосрочной селекционной программой на ее заключительной стадии, Неожиданная трагическая смерть Анирул, поразившая ее на стадии последнего поколения обширного плана Общины Сестер, поставила Мохиам перед необходимостью беречь как зеницу ока Джессику и ее новорожденного младенца.

Преподобная Мать была очень озабочена упрямством и предательством своей дочери, так же как похищением ребенка и убийством Анирул. Слишком многое пошло не так, как надо, на решающих стадиях великого опыта.

Правда, ребенок остался цел, а генетика, как известно, не точная наука. Это был шанс. Может быть, этот сын герцога Лето Атрейдеса и есть Квисац-Хадерах.

Или нечто совершенно иное…

~ ~ ~

Граф Хазимир Фенринг вышел на балкон своей резиденции в Арракине и принялся смотреть на обшарпанные, обожженные беспощадным солнцем строения города. Снова изгнание. Хотя он сохранил официальный титул имперского министра по делам пряности, граф с радостью оказался бы в другом месте, подальше от этого проклятого места.

С другой стороны, было приятно покинуть Кайтэйн с его вечной суматохой и придворной суетой.

По грязным улицам, как обычно, расхаживали продавцы воды, одетые в живописное пестрое тряпье. Проходя мимо открытых дверей, они выкрикивали своими высокими монотонными голосами обычное «Сууу-су сууук!». В полуденную жару торговцы закрыли лавки, заперли двери и наслаждались меланжевым кофе в прохладных комнатах своих домов, украшенных пестрыми занавесками.

Фенринг равнодушно посмотрел, как по дороге, вздымая клубы пыли, проехал грузовик с контейнерами маркированной пряности, предназначенной для отправки заказчику лайнером Гильдии. Все регистрационные записи должны проходить через ведомство министра, но Хазимир не собирался вникать в них. В обозримом будущем барон Харконнен будет так напуган прошедшей рядом с ним смертью, что не осмелится продолжать свои махинации.

Гибкая, как ива, жена графа Марго приблизилась к мужу и ободряюще ему улыбнулась. На ней было надето прохладное прозрачное платье, обернутое вокруг ее обнаженного тела, как призрак чувственной любви.

— Да, это не очень напоминает Кайтэйн. — Марго провела рукой по его волосам, и граф затрепетал от желания. — Но это наш дворец. Я нисколько не жалею, что оказалась здесь с тобой, любовь моя.

Он коснулся пальцами ажурного рукава платья.

— В самом деле? Действительно, я думаю, что нам будет безопаснее пока находиться вдали от императора.