Синий мир(Фантастические рассказы и повести) - Тупицын Юрий Гаврилович (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Что поделаешь, Алеша. У нас нет с тобой другого выхода.
У него был при этом такой убитый вид, что Алеша по какому-то наитию с детской проницательностью понял, что кроется за этими словами отца.
— Папка, — спросил он серьезно, — ты собираешься заснуть, а я останусь один?
Отец взглянул на него, отвел глаза и ничего не ответил.
— Ты скажи мне, папка, — попросил Алеша, — я ведь уже почти взрослый. Мне двенадцать лет.
— Двенадцать лет, — повторил отец, отвернулся и как-то странно засмеялся. Потом положил руку на плечо Алеши.
— Пойдем, сынок.
Центральным коридором они прошли в кормовой отсек, где Алеша никогда не бывал. Туда вела бронированная дверь, запертая на шифрзамок, а ключ к этому замку знал только отец. Шагнув за порог этой двери, Алеша почувствовал знакомое бодрящее состояние невесомости. Здесь коридор был заметно уже центрального и освещался не привычным рассеянным светом, а отдельными плафонами. Коридор был круглого сечения, и по всей его поверхности в шахматном порядке были расположены небольшие двери, больше похожие на люки. Их было около десятка.
— Это корабельные трюмы, Алеша, — пояснил отец.
Он обнял сына за плечи и, легонько оттолкнувшись, поплыл по самой середине коридора.
— Здесь хранится все, что мы собрали на других планетах, — негромко рассказывал отец, — семена удивительных растений, зародыши животных, необыкновенные минералы и не прочитанные пока еще книги погибшей цивилизации, — кто знает, какие тайны они хранят в себе! Здесь, Алеша, хранится все то, ради чего с Земли и был отправлен наш корабль. В приложении к вахтенному журналу ты найдешь подробную опись груза. Скоро ты в космосе останешься один. Совсем один. Корабль и ты — больше никого. Ты не боишься?
Алеша улыбнулся.
— Нет, чего же бояться в космосе? Это ведь не планета, где полным-полно всяких страшных зверей. Но мне будет скучно, папка.
— Что же делать, Алеша? Когда приходит час, люди засыпают, и с этим ничего не поделаешь. Ты уж потерпи, поскучай. До Земли ведь осталось меньше года. Потерпи, и что бы ни случилось, что бы ни произошло, веди корабль на Землю. Ты теперь умеешь это делать, я знаю. Веди! Иначе все наши труды и жертвы теряют смысл. И еще помни — только на Земле, где голубое небо, где много-много воды и воздуха, можно разбудить меня.
— Я доведу корабль, — негромко сказал мальчик, хмуря брови, — доведу, что бы ни случилось! Ведь я очень хочу, чтобы ты проснулся, папка.
Тяжелая отцовская рука ласково взлохматила ему волосы.
— Верю, сынок, — дрогнувшим голосом произнес отец, глядя куда-то вдаль, поверх головы Алеши, — верю!
Большущие глаза Тинки смотрели на Виктора Михайловича со страхом и восторгом.
— И он довел корабль?
— Довел, Тинка.
— Один?
— Один. Кто же мог помочь ему?
Тинка порывисто вздохнула и прижала ладони к раскрасневшимся щекам.
— А когда его разбудят? Скоро Алеша увидит отца?
В глазах Виктора Михайловича мелькнуло изумление.
— Тин-ка, — он даже запнулся на первом слоге, — ты разве не поняла?
Румянец медленно сбежал с лица девочки.
— Тинка, — тихо проговорил Виктор Михайлович, — ты ведь уже большая! Алеша никогда не видел смерти, вот отец и придумал все это, чтобы сыну было легче, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким.
Тинка затрясла головой.
— Это неправда! Это неправда!
Виктор Михайлович не выдержал ее взгляда, вздохнул и отвернулся к окну.
— Это неправда!! — закричала Тинка ему в затылок, но она уже знала, что это правда.
— Ликвидируя аварию, отец Алеши получил тяжелое лучевое поражение, — не оборачиваясь, сказал Виктор Михайлович, — он мог прожить еще месяца два, но как бы воспринял его мучительную смерть сын? И, подготовив Алешу к самостоятельному полету, отец сам закрыл за собой дверь в один из трюмов.
Виктор Михайлович помолчал и пожал плечами.
— Кто знает? Тела погибших хранятся в жидком гелии. Может быть, со временем ученые и сумеют некоторым из них вернуть жизнь. Но когда это будет — кто знает?
Виктор Михайлович потер ладонью лоб.
— Что ты молчишь, Тинка?
Не получив ответа, он обернулся. Тинки в комнате уже не было.
…Едва забрезжил рассвет, а Тинка уже бежала по лестнице к морю. Стволы деревьев, листва, цветы и песок — все казалось одинаково серым и тусклым в блеклом свете. Только над самой гладью воды наливалась ясными красками алая заря.
Тинка не ошиблась — Алеша сидел на том же самом камне, что и вчера. Он еще издали заметил девочку, но промолчал и не повернул головы.
— Я тебе не помешаю? — спросила Тинка, останавливаясь в нескольких шагах.
— Нет, — ответил Алеша.
Тинка подошла ближе и села прямо на сыпучий прохладный песок. Помолчала и спросила негромко:
— Ты ждешь отца?
Алеша обернулся.
— Откуда ты знаешь?
Тинка вздохнула.
— Знаю.
Обхватила руками коленки и добавила:
— Я ведь тоже ждала маму. Долго ждала. Целых два года.
Тинка помолчала и грустно пояснила:
— Она была на Юпитере. Была, была — и вдруг пропала связь.
Девочка покосилась на Алешу. Мальчик смотрел на нее, затаив дыхание.
— Туда летали, на Юпитер, а потом пришли и сказали, чтобы я не ждала, что мама не вернется никогда.
Тинка передохнула.
— А я думаю, что это неправда. Неправда, вот и все! Кому нужна такая несправедливость? Зачем? И вот, я думаю, возьмет мама и вернется. Понимаешь? Возьмет и всем назло вернется!
Девочка отвернулась, закусив губу.
Алеша сидел молча, лицо его было сурово, сосредоточено. Он осторожно коснулся руки девочки.
— Смотри, Тинка, сейчас взойдет солнце. А мой папка, — у него сорвался голос, но он упрямо повторил, — а мой папка говорил, что нет ничего красивее восхода солнца над морем.
ТРОПИНКА
Над черным полем космодрома к низким серым облакам поднялся и повис пронзительный вой сирены. Внезапно он оборвался, и после мгновения пустой ватной тишины в облаках сверкнуло ослепительное голубое пламя. Десятки молний обрушились на космодром, с оглушительным треском пережигая и разрывая на куски влажный воздух. Молнии понемногу теряли свои ветви, концентрировались к центру финиш-площадки и, сливаясь вместе, образовывали гудящий столб голубого пламени. Столб этот быстро утолщался, превращаясь в могучую плазменную колонну, которая упиралась одним концом в землю, а другим в облака. Еще секунда, и на верхнем конце этой колонны показался звездный корабль. Оседая на огненный столб, он плавно, как в замедленной съемке, валился на землю, постепенно теряя скорость. Над самой финиш-площадкой корабль на мгновение завис, проглотил гудящее пламя, выбросил три мощные посадочные лапы и уперся ими в раскаленную броню посадочной площадки. Корабль грузно осел, качнулся на амортизаторах и остался стоять вертикально, подняв к тревожно клубящимся облакам свое корявое, изъеденное космической пылью тело. Вокруг него плавали и с грохотом рвались десятки шаровых молний. Этот фейерверк еще продолжался, а посадочная площадка дрогнула и плавно тронулась вниз, увлекая за собой в подземную шахту опиравшийся на нее корабль. Он укорачивался и толстел на глазах, превращаясь из стройного гиганта в неуклюжего, куцего карлика. Когда над финиш-площадкой остался только головной отсек, спуск прекратился и корабль замер в неподвижности. Он имел право на отдых. Сто шесть лет назад он унес с Земли к голубому Сириусу третью звездную экспедицию. Она продолжалась одиннадцать корабельных лет, но субсветовая скорость корабля сделала свое странное дело: на Земле пролетело в десятеро больше времени — сто шесть лет. Целый век!
Когда звездные путешествия были еще проблемой, многие опасались, что космонавты слишком дорого заплатят за страсть человечества к небесным тайнам. Земная жизнь не будет ждать их, она уйдет, умчится вперед. Вернувшиеся со звезд станут чужими на родной планете, вокруг будет звучать незнакомая речь, люди будут стремиться к непостижимым целям и мечтать о странном, непонятном счастье. Что получат космонавты взамен многолетнего тяжелого труда и лишений?
