Глубинный путь - Трублаини Николай Петрович (книги онлайн полные TXT) 📗
В гостинице портье сообщил мне, что меня ожидает дама. Очень удивленный, я быстро поднялся в приемную.
Действительно, в пустой приемной, повернувшись лицом к окну, стояла женщина. На ней было элегантное пальто из серого каракуля и такая же шапочка. По-видимому, она очень внимательно всматривалась в сумеречную темноту за окном, а может быть, глубоко задумалась, потому что обернулась только тогда, когда я подошел совсем близко и спросил:
— Простите, вы хотели…
Я не договорил. Она порывисто обернулась. Представьте себе мое удивление — передо мной стояла Лида Шелемеха.
— Да, Олекса Мартынович, у меня к вам просьба.
— Зайдемте ко мне.
13. Разговор с Лидой Шелемеха
Не сняв пальто и не слушая моих приглашений присесть, Лида остановилась посреди комнаты. Светлые пряди волос, выбившись из-под шапочки, прикрывали ее ухо и щеку. Сильная электрическая лампочка освещала девушку, давая возможность видеть каждую черточку ее лица.
«Зачем она пришла, что случилось?» — думал я, но, не решаясь спросить, заговорил о заседании комитета.
В глазах Лиды блеснул интерес. Перебив меня, она спросила:
— Разумеется, Ярослав был там?
— Макаренко? Был.
Она прошлась по комнате и зажгла настольную лампу.
— Электричество режет мне глаза. Погасите, пожалуйста, верхний свет.
Я поспешил выполнить ее просьбу. Лида села в кресло и достала из сумочки конверт.
— Я прошу вас передать это письмо инженеру Макаренко. Я хотела послать письмо почтой, но не уверена, что оно до него дойдет.
Я был удивлен. Зачем ей передавать письмо? Ведь она могла поговорить с Макаренко, тем более что он живет в этой же гостинице и уже, вероятно, дома.
— Вас удивляет моя просьба? Я уезжаю на два месяца в Ессентуки. Мой поезд отходит на рассвете… А я уже десять дней не могу увидеться с Ярославом.
— Почему? — вырвалось у меня.
— Инженер Макаренко занят работой, — с иронией сказала Лида. — Десять дней назад он исчез, чтобы поработать над своим проектом. Я думала, что сегодня он вернется к себе в гостиницу, но, оказывается, он снова звонил сюда, что еще несколько дней его не будет.
Для меня это было новостью. Правда, я знал, что Макаренко много работает, но о его исчезновении ничего не слышал.
— Это манера инженера Макаренко, — с горечью сказала Лида. — Свою работу он ставит превыше всего.
— Да, он много работает. Энергичный и настойчивый человек.
— Возможно… Когда он появится, пожалуйста, передайте ему письмо. Вы ведь соседи… И… я надеюсь, вы никому не расскажете об этом маленьком поручении.
— Обещаю, — торжественно сказал я.
Она отдала мне письмо.
Некоторое время мы молчали. Потом Лида встала и протянула мне на прощание руку. Я не знаю, что меня толкнуло на это, но у меня вырвалось:
— Лидия Дмитриевна, я перед вами виноват.
— В чем? — удивленно посмотрела она на меня.
Я помолчал, досадуя на свою несдержанность.
— У меня ваша сумочка… которую вы потеряли у моря…
Лида вспыхнула.
— Уверяю вас, никто об этом не знает. Я хотел ее вернуть, но не знал, чья она… Потом догадался… Мне очень совестно…
— Вы прочитали письмо, которое там было?
Я склонил голову. Последовало долгое молчание.
— Верните мне его, пожалуйста.
Пришлось вытащить из шкафа большой чемодан и достать из него сумочку, которую до сих пор я так старательно оберегал от чужого глаза.
Лида открыла сумочку, перебрала ее содержимое и вынула письмо.
Читала она его долго и внимательно. Сидя против нее, я видел, как менялось выражение ее лица. Наверное, это письмо было для нее очень ценным. Да иначе и быть не могло.
Я любовался Снежной Королевой, как называл ее Ярослав Макаренко. Правда, болезнь уже отразилась на ней, а может быть, и взаимоотношения с Макаренко сыграли роль. Я вспомнил слова Барабаша, что при диабете больному нельзя нервничать, очень вредны острые душевные переживания, так как они усиливают болезнь, ускоряют ее развитие.
Лида дочитала письмо, сложила его и положила в сумочку, с которой пришла сюда.
— Вы не в претензии, что я забираю вашу находку?
— Лидия Дмитриевна!
— Я очень вам благодарна. В сумке, кажется, не было ни одного предмета, который указывал бы, кому она принадлежит. Итак, я не могу сердиться на вас за то, что вы прочитали письмо… Как вы ее нашли?
— Вы припоминаете вечер у моря накануне вашего отъезда с курорта домой?.. Я ждал вас тогда с этой сумочкой до полуночи, не читая письма.
— Откуда вы знали, что на следующий день я должна уехать?
— Я слышал ваш разговор с…
— …с Юрой… Это вы сидели на скамейке, когда мы пришли на набережную?
— Я.
Девушка легонько вздохнула.
— Лидия Дмитриевна, что вас так волнует? Я вижу, в последнее время вы очень нервничаете. Неужели из-за нездоровья?
Болезненно улыбаясь, она посмотрела на меня:
— Вы дипломат, Олекса Мартынович. Я вспоминаю, как вы сравнивали меня с белой розой. К сожалению, я не знала тогда, что вы читали это письмо.
— Уверяю вас, я сказал это только потому, что чувствовал правильность сравнения, сделанного когда-то Ярославом Васильевичем.
— Я ни в чем вас не виню. Я вспомнила просто так. Вы хотите о чем-нибудь спросить меня?.. Но вы и так знаете больше, чем кто-либо другой.
— Позвольте мне быть с вами совсем откровенным. После того как я догадался, кто автор этого письма и кому оно адресовано, я узнал и много другого… Но совсем не все.
— Вы хотите знать все?
— Нет, простите. Хотя моя профессия и требует, чтобы я ко всему проявлял интерес, но в данном случае это было бы нечто большее, чем даже неделикатность. Просто я не понимаю, почему вы нервничаете, когда вам это вредно. И сержусь на вас за это.
— Иначе говоря, вы обвиняете меня?
— Если друг может обвинять.
Лида сдвинула шапочку и рассматривала светлое пятно на столе.
Я чувствовал себя неловко. Без сомнения, девушка считает, что я вмешиваюсь в дело, которое меня не касается и не должно касаться.
— Знаете, — неожиданно проговорила Лида, — я вам доверяю… Вам покажется странным… но нужно ведь с кем-нибудь поделиться своими мыслями… Я сама себя не понимаю. Может быть, вам удастся понять…
Она с минуту помолчала, потом, волнуясь, заговорила снова:
— Когда-то — это было несколько лет назад — я случайно встретила Ярослава. Не скажу, чтобы он сразу мне понравился… Но вы знаете об этом из его письма… Когда он уехал, я часто думала о нем. И неожиданная встреча на маленькой станции — она казалась мне шуткой — поразила меня. Мне показалось, что я начинаю его любить… Тогда я была на первом курсе, а он готовился к защите дипломной работы. Мы провели вместе несколько чудесных дней. Я всегда с большим удовольствием вспоминаю эти дни. Сколько было смеха и радости!.. Те чудесные дни, казалось, предвещали нам радостное будущее. Мы стали большими друзьями… хотя перед расставанием и поспорили. Я настаивала, чтобы он поскорее защитил свой дипломный проект и сейчас же после этого переехал в наш город. Он почти согласился, но твердо обещать отказался. Мы разъехались. Очень скоро Ярослав написал мне, но я на его письмо не ответила. Я спрашивала себя: действительно ли я так сильно люблю его, что должна связать с ним свою жизнь? И мне почему-то начало казаться, что это только увлечение, которое быстро пройдет. В другом письме он написал, что в ближайшее время приехать не сможет. Я рассердилась и снова не ответила. Только после четвертого письма я ему написала. В этом письме он упрекал меня за молчание и заявлял, что он пишет в последний раз. Я испугалась и ответила. Потом написала еще одно письмо, в котором почти призналась, что люблю его. Оба мои письма вернулись с надписью, что адресат выехал… Ну, а это письмо я получила после длинного перерыва.
— И вы ничего не слышали о нем?
— Нет.
Я внимательно смотрел на нее.
— Спустя некоторое время появился Юра. Собственно, я с ним очень давно знакома. Мы вместе учились в школе. Это прекрасный человек. Я люблю его за ум, за работоспособность, за чуткость, за доброту… Мы часто проводили с ним вместе и каникулы. Сначала мы были с ним в одном институте, но через год он перешел в медицинский. Вот почему он окончил позже меня. Юра был дружен со всеми моими товарищами, к нему очень хорошо относились в моей семье, хотя Станислав иногда и подшучивал над ним. Я знала, что Юра любит меня. Такая любовь встречается редко. Для Юры никто не существует, кроме меня… Дальнейшее вам известно. Снова появился Ярослав… Я не буду от вас скрывать… Я до сих пор его не понимаю. Может быть, моя болезнь… Вы знаете, что я безнадежна, хотя можно прожить еще лет двадцать… Лучше нам с Ярославом не встречаться. Работа поможет ему забыть меня.
