Инвиктус - Гродин Райан (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Этот экипаж работает на доверии, — начал «Седьмой». — Я уверен, что Имоджен знает, куда посылает меня. Уверен, что Прия залечит мои раны и присмотрит за двигателями. Уверен, что Грэм проведет нас через Решетку…
Инженер, наморщив лоб, сражался с кубиком Рубика. Потом посмотрел на экран консоли, и взгляд его дрогнул, словно он пытался понять чужой язык без переводчика и не улавливал смысла.
Элиот глубоко вздохнула, чтобы унять биение сердца.
— Понятия не имею, что получу, — продолжал «Седьмой», — если возьму тебя в нашу команду.
— Ты просто сядь и посмотри. — Если бы перед Элиот стоял стол, она положила бы на него ноги, как это делали герои в старых вестернах, когда хотели показать себя хозяевами положения. Но капитанский пульт находился позади нее, и к тому же экипаж «Инвиктуса» уже без лишних жестов понял, что преимущество на стороне незнакомки.
— Ты заняла мое место, — сказал «Седьмой».
— Оно твое, как только покажешь, где моя койка, — ответила Элиот. — Хотелось бы нижнюю. На самом деле — не люблю высоту.
Наступило молчание. «Седьмой» смерил ее взглядом, прикинул варианты и понял, что выбор невелик.
— Значит, ты предъявишь «Рубаи», когда мы вернемся к Лаксу?
— Верно. — Элиот самодовольно усмехнулась.
Фар скрестил руки на груди и шагнул ближе, едва не наступив на подол ее платья.
— А что нам помешает избавиться от тебя, когда товар будет доставлен?
— То же самое, что не позволит мне показать ему запись, где ты гоняешься за мной, и оставить тебя без работы. Взаимное доверие.
Улыбка-ухмылка уже закрепилась на лице Элиот. В последнее время такое выражение стало у нее дежурным, потому что других эмоций она не могла себе позволить. Слишком многое повидала. Слишком многое стояло на кону.
«Седьмой» прищурился:
— Мы даже не знаем, как тебя зовут.
— Элиот.
— Правда? Элиот — и все?
— Просто Элиот. — Зачем использовать фамилию, когда нет семьи, которой она принадлежит? — У девушек принято сначала знакомиться. Понимаю, что врываться к вам вот так грубо, но не будем принимать это за правило.
Экипаж не знал, как себя вести. Медичка придвинулась под бочок «Седьмому», так что замасленный халат соприкоснулся с рубашкой рабочего. Девушка-туманность хлопнула ресницами. Инженер оторвал глаза от экрана. Взгляд у него не изменился — мягкий, темный, с примесью сомнения. Он напоминал Элиот пасмурный рассвет.
— Хочешь знать наши имена?
— Я хочу… — Она замолчала, пораженная этим опасным словом, его вкусом на языке. Чего? Чего ты хочешь, Элиот? Можешь хотя бы вспомнить? Она с усилием сглотнула. — Начать заново, с чистого листа. Послушайте, я не прошу татуировок в знак дружбы и вечного пристанища. Только шанса начать новую жизнь. Хотя бы попробовать. Не получится — хуже никому не будет. Получится — ваши наладонники зарядятся так, что вы руками взмахнуть не сможете. Ну а знание ваших имен было бы прекрасным бонусом.
В отсеке «Инвиктуса» с его молчащими двигателями и загнанной в угол командой было так тихо и спокойно. Внутрь проникали звуки снаружи, голоса офицеров, приказывающих расчехлять спасательные шлюпки. Звучали они спокойно и буднично, никто не предполагал, что ситуация вот-вот ухудшится, сильно ухудшится. Сказано: блаженны неведающие, и, может, к лучшему, что сейчас они смотрят в звездное небо, дышат полной грудью и не понимают, что скоро их поглотит тьма…
— Я Имоджен Маккарти. — Остальные молчали, и девушка-туманность взялась представить их. — Грэм — наш местный гений. Прия занята тем, что поддерживает в нас жизнь. Фарвей…
— Это полное имя, — перебил «Седьмой». — Всe зовут меня Фар.
— Вот как? — подначила Элиот. — Просто Фар?
— Зови меня как угодно, но не рассчитывай на дружбу, раз загнала нас в безвыходное положение. — Каждое слово «Седьмой» произносил кривясь, как от боли, словно у него только что вырвали зуб и изо рта еще шла кровь. — Нижняя койка в правом углу твоя. Если тебе все равно, я хотел бы занять свое место.
— Конечно, все равно. — Благодаря каблукам на сапожках они оказались одного роста, когда Элиот встала. — Теперь, если ты не против, я пойду. День выдался трудный, а эта красивая обувь ужасно жмет.
Имоджен понимающе хмыкнула. Экипаж «Инвиктуса» растерянно наблюдал, как Элиот проскользнула мимо их капитана к своему спальному месту.
Там она сначала бросила взгляд на капсулы остальных членов команды. Одну украшали мерцающие лампочки, а поверх яркого ковра-килима лежало голографическое издание «Стиль прошлых лет». На другой — пара антикварных беспроводных наушников «Бит-Бикс» на подушке. В смежной спальной капсуле громоздились гири, грязные носки и висел отчетливый запах парня. По сравнению с ней верхнее место выглядело аккуратным — койку заправляли на больничный манер. Плакат с периодической таблицей отсвечивал на дальнюю стенку разноцветными квадратами.
Даже после беглого осмотра Элиот могла определенно сказать, кому из членов экипажа какая капсула принадлежит. Спальное место, отведенное ей, было совершенно голым. Стены оказались стерильно чистыми, как в научной лаборатории, и белыми — тщетная попытка сгладить ощущение, что капсула совсем крохотная. Большего краска сделать не могла. Половину объема шестигранника заняло ее платье, и в нем стало почти невозможно повернуться.
Хорошо, что у меня так мало багажа, подумала Элиот после того, как выполнила акробатический трюк по закрыванию дверцы. Когда загорелась лампочка замка, она плюхнулась на койку, расстегнула сапожки и прислонилась головой к стенке.
Слишком много беготни, слишком много смертей. Можно ведь хоть на миг сомкнуть глаза?
Едва устроившись, Элиот услышала, как экипаж за дверцей разразился вопросами: «Кто эта девушка, Фарвей?» «Что она здесь делает?» «Где эта хваленая книжка?» Ни на один из вопросов «Седьмой» ответить не мог. Откуда-то снизу и издалека долетели звуки музыки — оркестр «Титаника» начал исполнять последние в жизни пассажиров мелодии. Элиот старалась не думать о Чарльзе, о его лице, покрытом пушком, как персик, но у нее не получалось.
Хорошо, что она его не забыла, хотя мысли о молодом человеке отнимали последние силы.
Нет покоя уставшему. Или умирающему. Или мертвому.
Не размыкая век, Элиот включила интерфейс. Сначала появился семейный снимок: мама, Стром и Солара на лодочной прогулке по затопленной Венеции. За ними из воды вздымаются башни. Вид изысканный и жуткий. Стром надевает водолазное снаряжение, Солара собирает волосы в пучок. Мама что-то говорит и застывает на полуслове навечно. Элиот могла изучать пиксели этого снимка часами, пытаясь представить себе виды, звуки, запахи того дня. Фото она использовала как заставку, пока загружалось меню.
В темноте вспыхнули числа, таблицы, прогнозы и отдельно — шесть файлов с данными. Элиот пролистала их и перешла к самому свежему: объект «Семь». Этот файл содержал всестороннее описание Фарвея Гая Маккарти: фальсифицированные ДНК-тесты, школьные отметки, учетные записи по отпечатку ладони, прошлые места жительства, текущий адрес — Виа Вентура, Зона 3, а также подробную видеозапись о взломе симулятора 5 мая 2371 года нашей эры и последующем изгнании.
Оставшийся объем файла ждал заполнения. Элиот занесла туда несколько последних часов. Жизнь ее превратилась в постоянный поток информации — записанной, сохраненной, маркированной, текущей, возобновленной. Сегодняшний эпизод сохранится под названием «Вторая встреча с объектом „Семь“. 14 апреля 1912 года нашей эры».
— Добрый вечер, Вера. — Элиот приветствовала интерфейс шепотом — на тот случай, если члены экипажа прижались ушами к ее дверце. — Как там у тебя погода?
«Я компьютер, не способный к восприятию физических проявлений климата». Вера отвечала как всегда — сухая комбинация голоса и текста. Программисты снабдили ее странным британским акцентом. Как правило, Элиот он нравился, но сегодня вечером характерное произношение лишний раз напомнило обо всех тех пассажирах, среди которых ей довелось побывать.
