Тринадцатое Поле - Мякшев Антон (книги полностью .txt) 📗

ГЛАВА 1

Макс предупредил насчет одежды. Это-то как раз было самое простое – подобрать нужные цвета. Джинсы, куртка и ботинки – все черное. Красный свитер с желтовато-жухлой полосой поперек груди я отыскал в ящике, где копились тряпки, которые и носить уже нельзя, и выбросить жалко. Наверное, в каждом доме есть такой ящик... Свитер густо пах нафталином, неприятно колол шею, но я решил, что для первого раза сойдет. Не на парад же собираюсь.

Итак – черный, красный и желтый. Есть. Главное – ни лоскутка голубого, белого или зеленого. Макс строго-настрого запретил. Я даже трусы переодел. Были синие, стали черные. На всякий случай.

Обломок старой лыжи, над которым я с ножом и напильником провозился вчера весь вечер, удачно закреплен под курткой в специально пришитой петле с левой стороны груди, почти под мышкой. И движений не стесняет, и незаметно, и – в случае чего – легко и просто достать.

Перед тем как покинуть квартиру, я еще раз осмотрел себя в зеркало. Нормально. Я чернявый, как цыган; говорят, черная одежда мне идет. Макс, если б мог меня сейчас видеть, молвил бы, имея в виду петлю под оружие:

– Достоевщина! – и поправил бы очки в массивной оправе, и хохотнул, колыхнув солидным пузом.

А молокосос Гриня непременно хлопнул бы меня фамильярно по плечу и сказал что-нибудь вроде:

– Настоящий воин Золотого Дракона! Правильно прикинулся. Молоток! Старайся – кувалдой станешь.

Глянув на часы, я присвистнул. Шутки шутками, а уже половина одиннадцатого. К полуночи надо быть на месте. Зонтик неплохо бы еще захватить – с утра сыплет с неба дождь, серый и противный, как дешевая лапша. И фонарик бы еще... Жаль, что нельзя.

Я запер квартиру и загремел вниз по ступенькам. Два квартала от своего дома до вокзала я бежал, чтобы успеть на последнюю электричку.

И успел.

Повсюду остро пахло мокрым металлом и ржавчиной. Идти по шпалам было неудобно, но по обе стороны полотна громоздилась едва видимая в сумерках и оттого вдвойне опасная безликая железная рухлядь. Металлический бурелом.

Я шел, спотыкаясь, до тех пор, пока не наткнулся на воняющую солидолом ржавую бочку. Она оглушительно загромыхала вперед и вниз и замерла где-то так глубоко, что несколько секунд после этого еще отдавалось дребезжащее эхо.

Рельсы кончились. Мне пришлось присесть на корточки, опираясь на обломанную осклизлую шпалу, чтобы заглянуть в неожиданно разверзшуюся пасть котлована. Ни черта, конечно, я не увидел. Надо было заранее, днем еще, смотаться сюда и проверить местность – так подумал я, осторожно спуская ноги вниз. Ладно, попробуем... Не возвращаться же с середины пройденного пути?! Я оттолкнулся и отпустил руки. Серая щебенка долго шуршала подо мной, а в самом конце я все-таки поскользнулся, схватил обеими руками темную пустоту и с размаху гулко ударился об измятую бочку.

Минуту или больше я лежал, дергая ногами в такт пульсирующей боли в правом локте. Потом поднялся, стер с лица пот и слезы и ощупал ушиб. Крови не было, и рука, кажется, двигалась вполне нормально. Правда, под локтевой косточкой заметно ощущалась набухающая шишка. Хорошее, блин, начало...

Я поднялся. Держа левой рукой правую, осмотрелся. Часа два назад дождь перестал, но тягучее ощущение того, что вот-вот снова задождит, не отпускало. Подул ветер, стронул с места тяжелые тучи, а мокрая луна застряла посреди темноты, как монетка в черном песке. Пережитая совсем недавно боль словно отрезвила меня. Я отчетливо почувствовал, что я здесь чужой, в этом диком месте – практически беззащитен. И еще темно, и черт его знает, что ждет меня дальше.

Испытание – вот что.

Очень хотелось сполоснуть лицо ледяной водой, чтобы прийти в себя. Или по крайней мере покурить.

Огонек зажигалки вспыхнул и погиб, задавленный тьмой. Прикурить я не успел. Совсем рядом утробно рыкнула невидимая собака. Я вскочил, выронил зажигалку и пачку сигарет, рванул полу куртки. Петля лопнула, обмотанная скотчем рукоять деревянного меча легко влетела в ладонь.

Рычание и короткий треск – еще ближе, чем раньше. Тут уж я не выдержал и заорал:

– Пошла вон!

Рычание смолкло. Зато я увидел, как неясно моргнули два красноватых огонька. Когда я понял, что это – глаза невидимого пса, мне стало по-настоящему жутко.

– Пошла отсюда!

Меч, вырезанный из старой лыжи, не бог весть какое оружие. Лучше бы я захватил газовый пистолет или нож или хотя бы кусок колбасы, чтобы отвлечь зверюгу. Если б знал... От испуга из моей головы мгновенно вылетели все глубокомудрые советы и указания Макса. И занозой засела дурацкая мысль о том, что вот неподалеку должна быть свалка, а тамошних четвероногих обитателей простой деревяшкой не испугаешь... они, наверное, и человечину пробовали... и, пожалуй, не надо шуметь... на свалке не только четвероногие звери обитают, а еще и двуногие... двуногие, наверное, пострашнее будут... Тише! Тихо!

Шумное сопение за спиной.

Невольно вскрикнув, я рывком обернулся – деревянный меч свистнул там, где блеснули глаза. Свистнул и неожиданно наткнулся на препятствие. Удар получился сильным – пальцы, сжимавшие рукоять, на секунду онемели, а ушибленный локоть заныл сильнее. Звук – как палкой по плотной подушке. Но сопение оборвалось визгом – большое тело, обдав меня псиной вонью, метнулось мимо, затрещало и захрипело, удаляясь...

Я пошел дальше, но через несколько шагов снова вздрогнул и на секунду остановился. Вой долетел издалека, но казался очень близким, он иглой воткнулся в темное брюхо неба. Я только поморщился. Быстро шагая, выставил перед собой обточенную лыжу. Очень хотелось побежать, возможно, я бы так и сделал, если б лыжа скоро не ударила в загудевшие железные ворота. Створки ворот были закрыты. По обе стороны ворот – невысокая ограда из ржавой рабицы, провисающей меж низких, покосившихся деревянных столбов. Прижав меч под мышкой, я протянул вперед руки. Замка нет. Створки удерживает тонкая алюминиевая проволока, намотанная на скобы явно наспех.

Почти пришел. Территория промышленной свалки. Свалка давным-давно заброшенная; за каким дьяволом кому-то понадобилось ее запирать? Да и не должно тут никого быть – ни двуногих, ни четвероногих; это я со страху себе насочинял – пусто здесь...

Ладно, пройду, найду, возьму – и домой. И все. Испытание так испытание. Сияющая Сфера так Сияющая Сфера. Войти в Поле и взять эту самую Сферу. Как просто звучит, а? Делов-то на пять минут. Только интересно: Сияющая Сфера – это что за хрень такая? Мне представляется люстра в виде белого матового шара, какие висят в столовках и общественных приемных... Проволока скрипнула под моими пальцами.

И я остановился.

Нет, так нельзя. Так не полагается. Так ничего и не получится.

Надо по-другому...

Капнуло раз, другой. Я стоял перед воротами, сжимая деревянный меч в обеих руках. Ну, хватит топтаться, пора начинать. Не торчать же здесь до утра?

Закапало гуще, сильнее подул ветер – и дождь, больше уже не сдерживаясь, хлынул вовсю, спугнув темную тишину. Луна нырнула куда-то – по тому месту, откуда она только что смотрела на меня, полоснула молния. Глухо зарокотал гром, перекрывая шелест дождя.

Это было кстати. Но все равно я не мог пока толком сосредоточиться. Страха больше я не чувствовал – но мне мешала мысль о том, что Макс и Гриня сидят сейчас где-нибудь в кустах, а Гриня, конечно, давится от смеха, припоминая, как я катился вниз по насыпи, как я орал, отмахиваясь от пса свой деревяшкой. И Макс наверняка посмеивается. Кто-то же поставил бочку на край котлована, чтобы я ненароком не сломал себе башку, рухнув в потемках с железнодорожного полотна? А сейчас я буду совсем дурак дураком – стучать своей лыжей по проволоке, которую легко и просто раскрутить двумя движениями. Ужасно глупо.

Но стоять на одном месте, хмурясь, сопя и облизывая мокрые губы, было бы и вовсе смешно.

Снова пролетела от неба к земле косая молния. В ее свете забрызганная дождем моя кожаная куртка блестела словно стальные доспехи. Словно кираса. Я перевел взгляд на лыжу, обтесанную под меч. Шевельнул пальцами на защищенной слоем скотча древесине. Перевернул лыжу так, чтобы шершавая поверхность (я замучился напильником соскребывать краску) оказалась внизу. Капли дождя побежали вдоль по канавке, полагающейся для наилучшего скольжения лыжи по снегу. Похоже на ложбинку кровостока.