Тринадцатое Поле - Мякшев Антон (книги полностью .txt) 📗

Это и есть кровосток, как и у каждого нормального меча. Это и есть меч. Это меч – сказал я себе. Стальное оружие, заточенное до содрогающей остроты, смертельно опасное для моих врагов.

Каких врагов? Шелудивого бобика, которого я отпугнул, треснув по боку?

У меня не получится.

Получится.

Да ни черта не получится. Просто глупо. И смешно.

Но ведь у Макса получалось! И у Грини.

ЭТО – возможно. ЭТО – реально. ЭТО – и есть истинная реальность. Давай, Никита, не отвлекайся. Сосредоточься. В твоих руках не деревянный огрызок, а меч; на тебе не дешевая одежда с ближайшего китайского рынка, а полновесные боевые доспехи. Вот так. Вот так. Ты – воин клана Золотого Дракона. Вернее, будешь им, если все-таки пройдешь испытание.

Очередная молния осветила куртку. Кирасу, черт возьми!

Давай, Никита. Стань тем, кем хочешь стать, и тогда Поле примет тебя.

Лыжа будто потяжелела в моей руке. Чтобы не спугнуть это ощущение, я не стал смотреть на нее, я посмотрел на ворота. Насквозь проржавевшие погнутые створки высотой в половину моего роста. Нет, пусть они будут много выше. Широкие, сильно сужающиеся кверху, тяжелые, густо покрытые короткими и длинными шипами для пущего устрашения – вот такие пускай будут. Запертые на массивный замок, лишенный скважины для ключа. Я на минуту зажмурился, представляя – какие ворота. Вот такие, хорошо...

Ударил гром. Теперь он звучал как-то по-другому. Как он звучал? А как он должен звучать? Конечно, зловеще, как же еще...

Это ведь игра, правильно? Вот я и играю. Начинаю. Неудержимо скольжу в Игру.

...А над воротами надпись. Грубо выкованные из какого-то варварского металла буквы складываются в слова, слова смыкаются в фразу. Букв не разобрать, но смысл мне понятен.

«Посторонним вход воспрещен»?

«Оставь надежду, всяк сюда входящий»?

«Скажи „друг“ и входи»?

Пусть будет что-нибудь вроде...

«Остерегайся дыхания могил». Вполне...

Больше не колеблясь, глядя прямо перед собой, я размахнулся мечом и ударил по замку. Проволока только согнулась, но гнилые скобы отлетели напрочь... А, черт! Не то... Замок скатился к моим ногам отрубленной головой – вот так лучше.

Коленом я толкнул створку ворот. Скрежет ржавых петель звучал очень натурально; здесь не надо было ничего придумывать. Я вдруг почувствовал необыкновенную легкость, странное осознание того, что сливаюсь с грохочущей, истерзанной молниями темнотой. Кажется, это называется вдохновением.

Я шагнул за ворота. Молнии били чаще, раз за разом выхватывая из темноты несуразные силуэты покореженного металлического хлама. Поспешно я скользил взглядом вокруг, боясь увидеть что-нибудь вроде обыденной автомобильной покрышки, или дырявого кузова, или чего-то еще, способного нарушить созданною мною для себя самого иллюзию.

Торчащая впереди перегнутая арматурина напоминала крест. Остерегайся дыхания могил – все правильно! Пусть это будет никакая не свалка, а кладбище. Старинное жуткое кладбище. Покосившиеся кресты, уродливые надгробия, тяжко давящие сырую землю.

Я шел дальше. Грязь хлюпала под ногами. Изредка похрустывало битое стекло. Меч я держал перед собой, защищая лицо.

Макс говорил, что в Игре видят не глазами, а разумом. Видят не то, что есть, а то, что хочется. Тогда и обломок лыжи превращается в меч, а кожаная куртка – в стальную кирасу. Главное – ни на секунду не сомневаться. Да и чего я боюсь? Нет здесь никого. Никто не крикнет: «Посмотрите на этого придурка! Эй, ты, с лыжей! Конан Озерный! Ланселот Киммерийский! Берегись, несчастный, санитары уже близко!»

Переключи эмоции и мысли на истинную реальность Игры. Легко сказать... А если глаза видят то, что видят, как бы я ни старался подстегивать воображение? Опять зажмуриться? Как это вообще бывает? Как они входят в Поле? Как они входят в Игру?

Вой.

Или свист ветра?

Остановился я неожиданно, словно споткнувшись. В нескольких шагах от меня, прямо на каменной плите надгробия, косо вросшей в землю, светился ровными гранями шар размером немного меньше кулака. Я зажмурился и снова открыл глаза.

Каменная плита, тяжелая, с паутинной сетью мелких трещин. И шар. Шар и не думал исчезать. Как и надгробие. А я ведь ничего подобного не придумывал. Шар не исчезал, но и не разрушал иллюзию. Он был частью...

Свалки?

Кладбища?

«Не рассуждай и не медли. Это именно то, что тебе нужно. Сияющая Сфера».

Сейчас я ощутил, что она точно такая же, какой я ее и представлял. Какая, к едреной бабушке, люстра из столовки?

«Хватай и уходи. Поскорее только. Назад – через ворота. И помни, что говорил Макс: выйти из Поля можно лишь в том месте, через которое входил».

А я уже в Поле?.. У меня получилось? У меня получилось! На промышленной свалке можно найти, конечно, что угодно; только вряд ли здесь встретишь настоящее надгробие из древнего замшелого камня.

Оставив меч в правой руке, левой я поднял шар и сунул его в боковой карман куртки. Он мягко ткнулся мне в бок и выпал. С плеском шлепнулся в лужу. Бездумно я наклонился, сомкнул ладонь вокруг шара, крепче сжал, чтобы почувствовать кожей реальные алмазно-твердые грани, и снова поднес к карману.

Костяшки пальцев обожгло железным холодом, а шар опять скатился в лужу. Куртки на мне не было.

А стальная кираса не имеет карманов.

В этот момент я еще не испугался. Вернее, не до конца успел осознать страх. Вернее, даже не поверил. Синяя молния рассекла темноту, и в наполненной электричеством прорехе я увидел упрямо склоненный голый череп. Изогнутый змеей позвоночник. Оскаленные ребра.

Редкозубая нижняя челюсть, скрипнув, шелохнулась. Молочно-белый скелет, припадая на обе костяные ноги, а длинные руки вытянув вперед, шел мне навстречу.

Остерегайся дыхания могил...

Вот когда я заорал, рванувшись назад, к воротам. Скелет, двигаясь медленно, как неисправный робот, обогнул гнутую арматурину, перешагнул рваную покрышку, которую я раньше не заметил, на мгновение остановился в нескольких шагах от меня. Вросшее в землю надгробие разделяло нас... И снова пошел вперед, разрывая плоть обеих реальностей, как туалетную бумагу.

Наверное, это мне только казалось, что я орал во всю мощь легких. Скорее всего от ужаса я едва шипел передавленным судорогой горлом.

Хватит! Хватит! Все! Я уже не играю!

Я поднялся и снова упал. Рукав куртки лопнул. Лыжа, попав мне под ноги, когда я снова умудрился вскочить, хрустнув, переломилась надвое.

Как он может двигаться? Кости, не скрепленные ничем друг с другом, без всяких признаков мышц...

Серые змеи поднялись из-под земли и мгновенно опутали скелет, застряв в тазобедренных суставах. Змеи или... Теперь я видел, что это: сухожилия, похожие на разлохмаченные подгнившие веревки, оплели кости ног и поднялись выше...

Сжав голову руками, словно для того, чтобы выдавить из нее опасные мысли, я повернулся и побежал. Господи, только бы не упасть опять.

Бежать, бежать! Несколько метров до открытых ворот. А потом – к насыпи и вверх до железнодорожного полотна. А там уже и трасса и совсем немного до въезда в город, означенного контрольно-пропускным милицейским пунктом. Мой мир, к которому я так привык за шестнадцать лет жизни, который сейчас предательски не желает изгнать из себя чуждое костлявое чудовище, мною самим вызванное из...

Хватит! Не надо!

Всем телом я ударился в ворота. Створки дрогнули, но выдержали. Не веря, я забарабанил кулаками по тонкому ржавому железу.

Ворота были закрыты.

Краем глаза я заметил человека, мелькнувшего позади все надвигавшегося скелета. Взлетели над белым лицом и скользнули в тень длинные пряди волос.

Макс! Это Макс, да! А тот, который... скелет... наверное, Гриня. Чего проще – черный костюм с нарисованными фосфорными красками костями... Господи, Гриня! Кто еще, кроме четырнадцатилетнего идиота, мог такое придумать? Эта мысль, показавшаяся мне спасительной, зажглась ярко, и я не дал ей погаснуть.