Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести) - Табб Эдвин Чарльз (читаем книги txt) 📗

Оскар автоматически произнес еще раз «Угу», затем опомнился.

— Я все сделаю за секунду, — сказал он, и, несмотря на то, что она все хотела сделать сама, стал подкручивать седло. Конечно, ему понадобилось гораздо больше времени, ведь он старался затянуть разговор с женщиной. От денег он отказался.

— Вот спасибо вам, — сказала молодая женщина. — Ну, я поеду.

— Как вам этот велосипед?

— Спасибо, все прекрасно.

— Знаете что, я, пожалуй, проеду немного с вами. Просто…

Женщина мелодично рассмеялась, и ее грудь качнулась.

— Ну, не думаю, что вы сможете меня догнать. У меня ведь гоночный велосипед.

Когда Оскар скосил глаза в угол, Фред сразу же понял, что у него на уме. Он сделал шаг вперед. Его робкое «Нет» потонуло в громком «Ну что ж, на этом велосипеде мы будем с вами на равных».

Молодая женщина хохотнула, сказала: «Ну, посмотрим» и уехала. Оскар, не обращая внимания на простертые руки Фреда, вскочил на французский гоночный велосипед и был таков. Фред, стоя в дверях, смотрел, как две фигуры, нажимая на педали, скрылись в зарослях парка. Он медленно вернулся в магазин.

Оскар приехал только поздно вечером. Он выглядел усталым, но улыбался. Широко улыбался.

— Ну и девчонка! — воскликнул он. Он покачал головой, присвистнул, махая руками, с шумом выдыхая воздух. — Да, приятель, ну и денек!

— Давай сюда велосипед, — сдавленным голосом сказал Фред.

Оскар сказал: «Да, конечно», вручил ему велосипед и пошел мыться. Фред посмотрел на свое детище. Красный лак скрылся под слоем пыли и грязи. Между спиц торчали пучки сухой травы. Велосипед выглядел неряшливым и униженным. А ведь он летал, как птица…

Оскар вышел с мокрыми волосами и сияющим лицом. Вскрикнув, он направился к Фреду.

— Не подходи, — сказал Фред, у него в руке блестел нож. Он снова принялся резать шины и седло.

— Ты что, спятил? — заорал Оскар. — Совсем рехнулся, Фред? Ну не надо, Фред!

Фред вырвал спицы, согнул их и бросил в угол. Схватив самый большой молоток, он принялся крушить велосипед, превращая его в бесформенную груду железа. Он наносил удары, пока не выбился из сил.

— Ты не только псих, — с горечью сказал Оскар, — ты еще и ревнивец. Катись-каугы к черту! — И он выскочил из магазина.

Фред, чувствуя себя больным и опустошенным, закрыл магазин и медленно побрел домой. Читать ему не хотелось, и, выключив свет, он плюхнулся на кровать, где долгое время лежал без сна, прислушиваясь к ночным звукам и отгоняя прочь навязчивые мысли.

После этого он несколько дней не разговаривал, разве что по делу. Изуродованный гоночный велосипед валялся за магазином. Недели две никто из них не выходил на задний двор, чтобы не видеть его.

Однажды, когда Фред пришел на работу, партнер приветствовал его в дверях, протягивая руку. Оскар принялся восхищенно качать головой еще до того, как стал говорить.

— Как это у тебя получилось, Фред? Как ты умудрился это сделать? Надо же, высший класс — вот тебе моя рука — забудем про обиды, Фред, а?

— Конечно, конечно. Но я не понимаю, о чем это ты?

Оскар повел его на задний двор. Новехонький французский гоночный велосипед стоял у стены, сияя красным лаком. На нем не было ни царапины.

У Фреда отвисла челюсть. Присев на корточки, он внимательно осмотрел машину. Это был его велосипед. Все усовершенствования, которые он сделал, были на месте.

Он медленно выпрямился.

— Регенерация…

— А? Что ты сказал? — спросил Оскар. — Слушай, парень, да ты белый, как полотно. Ты что, не выспался сегодня? Пойди присядь. И все же я до сих пор не понимаю, как тебе это удалось?

Войдя в магазин, Фред опустился на стул. Облизнув губы, он сказал:

— Оскар, послушай…

— Ну?

— Оскар, ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Тогда слушай. Некоторые ящерицы теряют хвост, когда за него хватаются, а потом он снова у них вырастает. Если краб теряет клешню, он регенерирует себе новую. Есть еще некоторые черви, которых режут на куски, и у каждого куска вырастает неподвижная часть. То же самое у гидр и морских звезд. Саламандры и лягушки могут отращивать себе оторванные лапы.

— Да, Фред, природа — это так интересно. Но вернемся к велосипеду — как тебе удалось так ловко отремонтировать его?

— Я не притрагивался к нему. Он регенерировал, как тритон. Или краб.

Оскар обдумал услышанное. Наклонив голову, он исподлобья посмотрел на Фреда.

— Скажи тогда, Фред, почему же этого не происходит с другими поломанными велосипедами?

— Это необычный велосипед. Я хочу сказать, не настоящий. Перехватив взгляд Оскара, он закричал: — Это правда!

Этот крик окончательно сбил Оскара с толку. Он встал.

— Ладно, не будем спорить. Пусть все эти рассказы про жуков и пауков чистая правда. Но они живые существа. А велосипед — нет. Он торжественно посмотрел на Фреда.

Фред глядел в пол, покачивая ногой.

— Стекло тоже неживое, но при определенных условиях может регенерировать. Оскар, посмотри, булавки все еще в ящике. Пожалуйста, Оскар.

Он слышал, как Оскар бормочет, шаря в столе. Затем раздался грохот задвигаемых ящиков, и Оскар вышел из подсобки.

— Ничего нет, — сказал он, — все пропало. Как сказала та леди и как сказал ты, никогда нет булавок, когда они вдруг понадобятся. Они исчезли… Фред, ты куда?

Фред рывком распахнул дверцы шкафа и отпрыгнул назад, когда там зазвенели плечики для одежды.

— И как сказал ты, — губы Фреда скривились, — зато всегда полно плечиков для одежды. Ведь раньше их тут не было.

Оскар пожал плечами.

— Может, кто-нибудь вошел, забрал булавки и повесил плечики. Может, я… Хотя, нет, я этого не делал… — Оскар нахмурился. Может, ты во сне пришел сюда? Фред, тебе стоит показаться доктору. Господи, ты выглядишь ужасно.

Сев на стул, Фред закрыл лицо руками.

— Я чувствую себя ужасно. Знаешь, чего я боюсь? — Он шумно выдохнул воздух. — Я тебе скажу. Я уже рассказывал, как некоторые существа в джунглях могут прикидываться другими. Сучками, листьями… Жабы, которые похожи на камни. Представь себе, что есть… вещи, которые живут среди людей. В городах. В домах. Эти вещи могут притворяться… ну, теми вещами, которые есть у людей.

— Живут среди людей? Ты с ума сошел!

— Может, это другая форма жизни. Может, они питаются воздухом, Оскар, а что, если это не булавки, а куколки? Потом они превращаются в личинки, которые выглядят как плечики для одежды? Ты думаешь, что это плечики, а на самом деле это нечто другое. Совсем другое.

Фред зарыдал. Оскар посмотрел на него, качая головой.

Через минуту Фред успокоился. Он шмыгнул носом.

— Все эти велосипеды, которые находят полицейские и которые они отдают в стол находок. Владельцы не приходят за ними. Потому что владельцев нет. Или когда мальчишки, которые пытаются продать нам велосипеды, которые они якобы нашли… Это действительно так, потому что эти велосипеды не сошли с заводского конвейера. Они выросли. Да, они растут. Ты их ломаешь и выкидываешь, а они регенерируют.

Оскар покачал головой и посмотрел в сторону.

— Ну и дела, — сказал он. — Фред, ты что, хочешь сказать, что если сегодня это булавки, то завтра они превращаются в плечики для одежды?

— Сегодня это коконы, — сказал Фред, — а завтра мотылек, Сегодня это яйцо, а завтра цыпленок. Но все это происходит не днем, когда ты можешь это видеть. Однако ночью, Оскар, — ночью слышно, как все это происходит. Все эти звуки по ночам…

— Почему же наш магазин не завален до потолка велосипедами? Если бы вместо каждого плечика был велосипед…

Фред тоже задумался над этим.

— Если бы каждый малек трески, — сказал он, — или каждая икринка устрицы достигали бы зрелости, можно было бы ходить по морю, наступая им на спины. Но одни умирают, других поедают хищники. Поэтому природа производит максимум устриц, чтобы необходимый минимум мог достигнуть зрелости.

Тогда Оскар спросил, а кто, гм, тогда, гм, поедает, гм, плечики для одежды?