Под одним солнцем - Невинский Виктор (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Так вот, дружище… Скверно получилось… Что врачи говорят? Сможешь ты потом летать?
— Как будто смогу.
— Это хорошо. — Он вздохнул. — А об Арбинаде не жалей, никуда она не денется, назначат еще экспедиции, и мы с тобой… Зато сейчас останешься с Юрингой она будет очень рада.
— Конечно, рада, — подтвердил я, — только на что мы с ней жить будем…
— Я вам дам, у меня есть запас, потом вернешь когда-нибудь. — Конд оживился и полез в карман. — Тебе хватит восемьсот ти?
— Не нужно. Ты и так был слишком добр к нам…
— Возьми, не стесняйся… На Арбинаде еще нет магазинов, и мне они сейчас не нужны.
— Я не стесняюсь…
Мы снова замолчали. Я с трудом сдерживал улыбку, отлично понимая то чувство неловкости, которое он испытывал перед лицом свалившегося на меня, как ему казалось, несчастья. Однако какое-то озорство заставило меня продолжать эту невинную игру.
— А когда тебя выпустят, ничего не говорили?
— Говорят, скоро.
— Да, еще бы, они всегда спешат отделаться…
— Точно, Конд, спешат. Я слышал, что выпустят завтра.
— Завтра? Да я им… Я… Я пойду к этому главному мяснику и покажу ему! Они запомнят Конда на всю жизнь!
Я не выдержал и расхохотался:
— Брось, Конд, я здоров, и мы полетим вместе.
Он вытаращил глаза:
— Правда?
— Правда.
— Чего же ты дурака валяешь? Знаешь, что тебе за это следует?
Он схватил меня за плечо.
— Знаю, — ответил я, изо всех сил сжав ему руку.
— Тогда держись!
— Держись сам!
Я вскочил с койки, и мы схватились в шутливой борьбе. Каким-то нечеловеческим усилием мне удалось приподнять Конда над головой и бросить на постель. Отдышавшись, он удивленно посмотрел на меня.
— Силен… однако… Это что? Синзан что ли действует?
— Действует, Конд. Действует! — радостно воскликнул я и сел с ним рядом. Мы оба засмеялись. В эту минуту дверь отворилась и в комнату вошел недовольный врач.
— Это что такое? Что здесь происходит? Мазор Конд, вы почему сидите на постели? Немедленно встаньте и уходите отсюда, вы ведете себя неподобающе…
Конд виновато поднялся и погрозил мне.
— Извините, мазор, забылся, спасибо вам… Гоните его отсюда скорее. Он же здоров!
Махнув на прощанье рукой, Конд вышел.
* * *
Сегодня я перелистал свои записки. Перед глазами снова прошли картины пережитого. Вспомнились не отмеченные здесь детали, а некоторые события воссоздались так отчетливо, что казалось, они случились только вчера. Хорошие это были дни! Прочитав до конца, я машинально продолжил свои воспоминания, и, незаметно для самого себя, прошел сквозь весь период подготовки к экспедиции. Я вновь видел, как мы с Кондом с придирчивостью, бесившей инженеров фирмы и чиновников Государственной комиссии, принимали планетарный корабль «Эльприс», как мы подолгу копались в каждом узле, в каждом агрегате корабля, пока не убеждались в абсолютной надежности механизмов. Я мысленно провел все испытательные и тренировочные полеты в атмосфере Церекса, заново пережил неприятности, доставленные Мланом, после которых решил никогда больше не полагаться на другого и проверять все самому. И так день за днем, день за днем. Шагая в своих воспоминаниях от одного события к другому, я постепенно добрался до момента отлета на Арбинаду и тут спохватился. Ведь я же собирался писать все по порядку, а возвращаться еще раз к только что пережитым мысленно дням мне уже не хотелось. Тогда я пододвинул к себе листы и записал эти строчки, решив продолжать свои воспоминания дальше, не возвращаясь к упомянутым событиям. В конце концов, мои воспоминания всегда будут со мною, а эти записки ни для кого не предназначаются…
Предотлетные дни сложились для меня как-то нескладно. Мне не удалось еще раз увидеть ни отца, ни Юрингу. Я находился на Лизаре, куда отпилотировал «Эльприс», и по заданию Кора курировал установку его на орбитальный корабль. Дело это не такое уж сложное; обслуживающий персонал станции отлично обошелся бы и без моих советов, следуя только инструкции, но Кор предпочитал полагаться во всем на ответственное лицо. В общем, на Церекс я больше не попал и улетел с тяжелым чувством, не простившись у как следует ни с родными, ни с планетой, кроме того, была еще одна мелочь, которая омрачала настроение.
В наше время редко кто принимает всерьез ту мистическую чепуху, которую пытаются вдалбливать в школе, но почти у каждого есть свои «особые приметы». Я, например, перед ответственным полетом всегда дарил «на счастье» какому-нибудь мальчишке монету в пять ти. Всегда, но не в этот раз. Заготовленная монета лежала у меня в кармане, а все мальчишки остались далеко на Церексе. Настроение, в общем, было неважное, и, сколько я ни пытался убедить себя в том, что все это в сущности чепуха, где-то в глубине души притаилась тревога.
Мы готовились к посадке на корабль. До отлета оставались считанные минуты, и пора было надевать скафандры. Отлетели мы буднично. Все выглядело так, словно очередной корабль отправился в обыкновенный рейс. Только работники внешней станции проявляли к нам повышенное внимание, предупреждая все наши желания. Это еще больше угнетало — так относятся к людям, идущим на смерть.
Я сел на скамью, пристегнулся и стал натягивать скафандр. Ноги путались в складках защитной ткани и не попадали туда, куда следует. Слишком слабое тяготение Лизара затрудняло подгонку снаряжения, нужно было рассчитывать свои силы, чтобы неосторожным движением не оттолкнуть далеко от себя нужную вещь.
— Давай тебе помогу, — сказал Арт, инженер станции.
— Помоги, а то никак… Вот держи баллоны, я сейчас в рукава влезу. Так… хорошо…
Подошел Конд. Он был уже полностью одет, не хватало только шлема на голове.
— Все еще возишься?
— Все еще… Что там мешает, не видишь?
— Мешает? Да ты отстегнись, так тебе не надеть. Дай-ка я…
Конд отстегнул пряжку, которой я закрепился на скамейке, и пошел за шлемами. Арт помог мне натянуть скафандр на плечи.
— Провожать нас не пойдешь? — спросил я.
— Нет. Мне сейчас на дежурство, стартовать вас буду.
— Разве сегодня ты?
— Я.
— Вот проклятье… Посмотрите, что там у меня на спине давит?
— Ничего, просто складка, сейчас расправлю.
Он запустил руку мне за шиворот и несколько раз провел по спине.
— Теперь хорошо?
— Хорошо, давай баллоны.
— Держи…
Я укоротил лямки и закрепил их на груди.
— Кажется, все…
— Да, все… На Церекс ничего не хочешь передать? Я скоро туда лечу, мой срок кончается.
— Передать?.. Нет, пожалуй. Впрочем…
Я вспомнил о монете, лежащей в кармане, и начал снимать баллоны. Арт удивленно смотрел на меня и, не спрашивая зачем я это делаю, помог наполовину стащить скафандр. Я достал монету.
— Передай вот это.
— Пять ти?! Кому?
— Первому мальчишке, которого встретишь на Церексе.
— Мальчишке?.. — Он взглянул мне в глаза. — Хорошо, передам.
— Не забудь, пожалуйста. Только… прошу… передай именно эту монету.
— Хорошо, ты одевайся быстрее, уже начали выходить.
Пришел Конд с двумя шлемами. Вдвоем они быстро втиснули меня в скафандр. Внешние звуки смолкли сразу, как только замок шлема сомкнулся с воротом. Слышалось только собственное дыхание. Арт улыбнулся на прощанье и указал рукой на дверь. Я пожал ему плечо и пошел вслед за Кондом, держась за перила, чтобы удобнее было передвигаться в условиях крайне незначительной тяжести Лизара.
Нас провожало почти все население станции. Мы торжественно проследовали к разделительной камере, жестами отвечая на приветствия товарищей, и вышли на поверхность спутника. Ярко горели звезды, светили солнце и Церекс. Родная планета громадным полумесяцем висела на небе и молча смотрела на вереницу людей, движущихся по каменистой и неровной поверхности Лизара к гигантскому, застывшему в неподвижности кораблю. В скафандрах нас трудно было отличить друг от друга. Только Конд и Сатар выделялись своим ростом.
