Обнаженное солнце - Азимов Айзек (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Правитель Корвин Атлбиш капитулировал, капитулировал полностью. Даже фамилию землянина он поставил впереди фамилии аврорианина. Он, Бейли, вышел победителем в схватке с надменным космонитом.
Илайдж Бейли встречается с социологом
Снова Бейли пришлось совершать путешествие на воздушном корабле, как в тот памятный день на Земле, когда его вызвали в Департамент Юстиции. Однако между этими двумя путешествиями была разница. Самолёт отнюдь не был герметически закрыт, как это делалось на Земле. В окна ярко светило солнце. Бейли старался изо всех сил не поддавался панике. Изредка, когда он чувствовал, что больше не в состоянии выдержать, он прятал голову в колени, но потом снова заставлял себя поднять её. Ведь он сам выбрал этот путь, твердил он себе.
— Я должен привыкнуть к этому, просто обязан, — беспрерывно повторял он и смотрел, не мигая, на голубое небо до тех пор, пока хватало сил, пока сердце не начинало бешено колотиться. Он старался сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. А ему предстояла личная встреча с рекомендованным ему Атлбишем социологом, неким Ансельпом Квемотом. Из разговора с социологом он надеялся почерпнуть ценные сведения о структуре солярианского общества. А это, в свою очередь, помогло бы ему разобраться в целях того заговора, которого опасался Правитель Груэр.
Когда самолёт приземлился, Бейли уже поджидали роботы. Выйдя из самолёта, он снова очутился на открытой площадке и почувствовал себя совсем скверно. Он весь дрожал, даже колени у него тряслись.
— Поддержи меня, парень, — пробормотал он, обращаясь к одному из роботов.
Опираясь на робота, Бейли прошёл в дом социолога.
В конце длинного зала Бейли ожидал солярианин.
— Добрый день, инспектор, — сказал он, напряжённо улыбаясь.
Бейли кивнул.
— Добрый день, сэр. Не могли бы вы распорядиться, чтобы зашторили окна? — прошептал он, с трудом переводя дыхание.
— Окна уже закрыты, — ответил социолог. — Я знаю кое-что об обычаях Земли. Не пройдёте ли вы со мной в мой кабинет?
Держась от хозяина дома на приличном расстоянии, Бейли проследовал за ним через анфиладу многочисленных комнат и переходов. Бейли был рад, что наконец-то он сможет сесть и отдохнуть. Стены комнат поражали пестротой своей расцветки. Во множестве ниш красовались золотые и пурпурные статуи самого нелепого и претенциозного вида. В углу стояло странное сооружение с качающимися белыми клавишами и многочисленными педалями: очевидно, музыкальный инструмент.
Бейли внимательно глядел на социолога, стоявшего перед ним. Космонит был высок и худ. У него было скуластое лицо с большим носом и глубоко посаженными живыми глазами, с белыми волосами. Некоторое время в комнате царило напряжённое молчание, а затем Бейли, почувствовав себя лучше, начал разговор:
— Я благодарен вам, сэр, что вы согласились лично принять меня.
Квемот выдавил улыбку и сказал:
— Давно уже я не делал ничего подобного. Да, давно. — Его голос задрожал, и он умолк.
— Вам, наверное, тяжело находиться вблизи другого человека?
— Да, очень.
Квемот резко отвернулся от собеседника и сел на стул в самом дальнем углу комнаты.
Постепенно прежняя уверенность в своих силах возвращалась к своему землянину.
— Интересно, что вы ощущаете, когда я нахожусь здесь, у вас, доктор Квемот? — спросил он.
— Вы задали весьма интимный вопрос, — пробормотал социолог.
— Но, видите ли, как вам известно, я занимаюсь выяснением обстоятельств и причин убийства. В ходе расследования я буду вынужден задавать вопросы сугубо интимного свойства.
— Я постараюсь помочь вам, — ответил Квемот. — Но я надеюсь, вопросы будут достаточно пристойными.
Во время разговора он смотрел в сторону, а не на своего собеседника. Изредка он бросал взгляды на Бейли, но тут же поспешно отводил взор.
— Я спросил о ваших ощущениях не только из любопытства. Это мне важно по существу дела.
— Не вижу, почему.
— Я хочу знать как можно больше о вашем мире. Я должен понимать, что чувствуют соляриане при личном контакте. Видите ли, для убийства Дельмара требовался личный контакт убийцы и его жертвы.
Квемот медленно заговорил:
— Десять лет тому назад умерла моя жена. Лично встречаться даже с ней для меня было весьма не просто. Но, конечно, к этому со временем привыкаешь. Мне не было предписано новой женщины, поскольку мой возраст… — он остановился, надеясь, что Бейли продолжил фразу. Но Бейли молчал, и Квемот закончил упавшим голосом: — Мой возраст меня защитил. Не имея даже жены, я, надо признаться, совершенно отвык от каких-либо личных встреч.
— Но что вы ощущаете при этом? — настаивал Бейли.
Квемот искоса взглянул на Бейли и тотчас же отвёл взгляд.
— Я буду откровенен с вами, инспектор — мне кажется, что я почти обоняю вас.
Бейли невольно откинулся в своём кресле.
— Обоняете меня? — повторил он недоуменно.
— Это, конечно, воображение, — продолжал Квемот. — У меня в носу имеется фильтр. Но… — он пожал плечами с плохо скрытым отвращением.
— Я понимаю, — медленно произнёс Бейли.
— Вы не обидитесь на меня, если я скажу вам, что в присутствии человеческого существа у меня появляется такое ощущение, как будто меня касается что-то грязное и скользкое. Я всё время пытаюсь отстраниться от этого прикосновения. Все вместе крайне неприятно…
Бейли всячески пытался подавить раздражение, вызванное словами Квемота. «В конце концов, это просто нервная реакция на самые обычные вещи», — убеждал он себя.
— В таком случае, — сказал он, — я удивлён, что вы с такой готовностью согласились встретиться со мной.
— Во мне заговорило любопытство. Ведь вы — человек с Земли, — ответил Квемот.
— Ну и что же?
Щеки Квемота окрасил лёгкий румянец. В его голосе первый раз зазвучали какие-то признаки энтузиазма.
— Мне не просто объяснить свои чувства, но я попытаюсь. Я работаю над проблемами социологии уже пятьдесят лет, и пришёл к некоторым выводам, которые звучат неожиданно и парадоксально. Эти выводы заставляют меня серьёзно интересоваться вашей планетой и её обитателями. Видите ли, если бы вы тщательно изучили образ жизни на Солярии и всё наше общество, для вас стало бы совершенно очевидным, что оно построено по точному образу и подобию общества на Земле.
Бейли не мог удержаться от удивления.
— О чём вы говорите? — воскликнул он.
— Я имею в виду прошлое Земли, её древнюю историю. Вы знаете её, конечно, инспектор?
— Я имею о ней общее представление, — осторожно заметил Бейли.
— В таком случае, вы понимаете меня.
Бейли, отнюдь не понимая, к чему клонит его собеседник, сказал:
— Позвольте мне объяснить вам, доктор Квемот, что мне от вас нужно. Я хотел бы получить следующую информацию: чем и по каким причинам жизнь на Солярии так сильно отличается от жизни на остальных Внешних Мирах.
Бейли самым решительным образом хотел сменить тему разговора. Любая дискуссия столь обширного вопроса, как сходство и различие между Солярией и Землёй, могла бы затянуться до бесконечности.
Квемот улыбнулся.
— Вы предпочитаете проводить аналогию между Солярией и остальными Внешними Мирами, но не между Солярией и Землёй.
— Я достаточно хорошо знаю Землю, сэр.
— Извините меня, инспектор, — солярианин слегка кашлянул, — вы не возражаете, если я поверну стул так, чтобы сидеть спиной к вам. Мне это было бы… ну… было бы удобнее.
— Как вам угодно, доктор Квемот, — сухо ответил детектив.
По приказу Квемота робот повернул стул своего господина. Теперь, когда высокая спинка стула полностью предохраняла социолога от лицезрения собеседника, его голос зазвучал более живо и уверенно.
— Солярия была основана около трехсот лет назад, — начал он. — Первыми переселенцами были нексонцы. Вы знаете планету Нексон?
— Боюсь, что нет, — ответил Бейли.
— Она находится вблизи от Солярии, на расстоянии всего лишь двух парсеков. Прекрасные условия для жизни на Солярии делали её заманчивой для наиболее состоятельных жителей Нексона, население которого разрасталось, а уровень жизни падал. В то время, о котором я говорю, на Нексоне уже насчитывалось около двух миллионов жителей. И вот тогда-то началось переселение на плодородную Солярию, где богатые люди получали огромные участки земли. Число граждан, получивших возможность въезда на Солярию, было строго ограниченным. Постепенно на Солярии началось развитие знаменитой на всю Галактику индустрии роботов. Культура стимулирует изобретательство — фраза, которую, я полагаю, изобрёл я, — Квемот самодовольно усмехнулся и продолжал: — Наши успехи в создании большого количества высококачественных роботов помогли нам создать тот высокий жизненный стандарт, который вы сами видите. Все наши нужды удовлетворяются роботами, которые становятся все более специализированными.
