Концепция лжи - Бессонов Алексей Игоревич (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Слушай, ты действительно миллиардер? – неожиданно спросила Жасмин – она сосредоточенно ковырялась в шкафчиках за стойкой, и на Леона смотрела крепкая, плотно обтянутая юбкой задница. Глядя на нее, капитан задумчиво шевелил губами, так, словно бы читал про себя молитву.
– Не знаю. Я, естественно, не миллиардер, а вот моя семья, конечно, давно уже перешагнула через это рубеж. Я такой ерундой совершенно не интересуюсь, я государственный служащий, мне летать надо.
Жасмин выпрямилась и показала Леону пузатенькую бутылочку с красной этикеткой.
– Раз уж я испортила тебе вечер, придется как-то компенсировать. Устраивает?
– У нас любят пить коньяк с шампанским, – усмехнулся Леон. – Тащи-ка тот ящик, что я приволок. Там, кажется, что-то такое есть.
Путаясь в собственных пальцах, Жасмин не без труда развязала сложный бант и восторженно охнула. Высоченная бутыль все еще прохладного шампанского, фигурная коробка с шоколадным набором, крохотные флакончики духов и что-то еще, еще… это был последний писк европейской галантной моды – этакий, как сказал про себя Леон, комплексный набор для джентльмена на отдыхе.
– Тут должны быть бокалы, – пробормотала Жасмин, снова перегибаясь через невысокую стойку.
– Да уж, пивные кружки нам не подойдут, – согласился Леон, раздумывая, как бы посподручнее откупорить шампанское. Честно говоря, здесь в его воспитании зиял значительный пробел: игристые вина он не пил, предпочитая крымские коньяки или просто родную горилку с пикантным стручочком перца на донышке.
Открыть по культуре не удалось – пробка, едва не выбив ему глаз, с мокрым хлопком ушла в потолок, срикошетила и шлепнулась на макушку Жасмин. Свирепая белая струя ударила Леону в лоб. Отчаянно ругаясь, он направил ее в подставленные бокалы и, разумеется, по уши облил свою даму.
В конце концов, охрипнув от хохота, они все же столкнули бокалы. Немного продышавшись, Леон разлил по крохотным рюмочкам коньяк и предложил:
– Теперь я скажу тост.
– Наконец-то! – ответила со смехом Жасмин.
– Да!.. Ну, за примирение…
Она подняла на него глаза – счастливые, все еще полные искренней, шаловливой радости, и Леон, опять забыв о своей привычной сдержанности, ответил ей такой же счастливой улыбкой.
Повинуясь, Жасмин запила коньяк шампанским, зажмурилась, пробуя на вкус новое для себя ощущение и неожиданно попросила у Леона сигарету. Некоторое время они молчали, отходя от взрыва веселья, потом Леон снова наполнил рюмки и спросил – уже серьезно:
– И все-таки я не очень понимаю, что может связывать тебя с этими охламонами. Это же экстремисты какие-то, тебе не кажется?
– Не совсем так, – помотала головой Жасмин. – Они, повторяю, неплохие ребята и никакие не экстремисты. Университетские, кое-кто даже преподает сам… Это люди, которых очень волнует наше будущее.
– И которые возомнили, что отсюда, с Шарика, им все видно гораздо лучше, чем мне.
– Ну-у, Лео… так рассуждать нельзя. Не спорю, в чем-то ты разбираешься гораздо лучше нас, но ведь по тебе сразу видно: ты человек, не привыкший интересоватьcя политикой и обсуждать решения тех, кто стоит там, наверху. Тех, кто решает за тебя.
– Слушай, я все время повторяю эту фразу: тебе самой не надоело? По-моему, у вас всех что-то перекосилось в мозгах. Мне постоянно, с какой-то маниакальной настойчивостью твердят, что некто «там, наверху» все решает за нас. Позволь, но почему ты считаешь, что они не правы? Нет, погоди, я сейчас не говорю про антихремберизм, про все эти ваши ксенофобические бредни – я говорю о другом: решения, в конце концов, принимают не самые глупые люди. И, между прочим, именно за этих людей вы и голосовали. Теперь вдруг кто-то чем-то недоволен…
– Мы недовольны тем, что нам что-то разрешают, а что-то, наоборот – запрещают. Запрещают те, кто не имеет и тени права на это.
Жасмин попыталась пристально посмотреть ему в глаза, но, не выдержав его спокойного взгляда, отвернулась.
– За тобой стоит такая непробиваемая, такая железная уверенность в своей правоте, что мне становится страшно, – тихо и горько сказала она.
– Но я ведь и в самом деле прав… ладно, не хочу я сейчас об этом. Знаешь, я выкрутился из того дурацкого расследования. Умники из НАСА так и не нашли, в чем меня обвинить, хотя им этого очень хотелось. Господи, как я радовался, когда увидел свой город! Знаешь, с высоты он выглядит просто величественным. Не так, как Рим или Лондон, а… по своему.
– Может, мне съездить к вам в тур? – лукаво осведомилась Жасмин.
– Пожалуйста, – улыбнулся Леон. – Только я скоро опять улечу.
– О, Боже! Куда? Ты же только что вернулся?
– А мне здесь скучно. Погулял-погулял и опять – туда, в пустоту. – Леон рассмеялся и потянулся за коньяком. – Скорее всего, военным комендантом Ассамблеи на луны Нептуна. Или, может, Джупа, хотя это менее вероятно.
Жасмин внимательно посмотрела на него. Леон снова наполнил рюмки и, поймав украдкой ее взгляд, удивился тому задумчиво-оценивающему выражению, что притаилось в глубине ее глаз. Казалось, она размышляет о чем-то далеком, но в то же время чрезвычайно важном, и в ее планах Леону отводится какая-то серьезная роль.
– Ты что-то хочешь мне сказать? – поинтересовался он.
– А? – удивилась девушка. – Нет… то есть да… я хотела сказать, что часто вспоминала тот вечер на Бродвее, помнишь? Тогда еще шел снег, так странно…
– Что – странно?
– Так, ничего. Давай выпьем. Сегодня и в самом деле был не лучший вечер.
Они замолчали… Леон поглядел за окно, где тускло светился поздний римский вечер, и поймал себя на мысли о том, что совсем иначе представлял себе свидание с Жасмин. Не то чтобы она очень нравилась ему, нет, но все же некая загадка, довольно явственно ощущаемая им в ее ауре, звала его, и он летел, как мотылек на свет.
– Я испортила тебе настроение, – утвердительно произнесла девушка.
– Что? не сразу понял Леон. – Настроение? А, что ты, нет… Не в настроении дело – просто я действительно никак не ожидал, что приму участие в такой э-ээ, дискуссии. Я, кстати, хотел тебя спросить: а чем ты вообще занимаешься?
– Раньше я читала в Сорбонне, – усмехнулась Жасмин. – Социология и все такое прочее. Сейчас пока путешествую. Со временем, наверное, опять стану преподавать: у меня остались кое-какие связи, так что я смогу хорошо устроиться.
– Типичная образованная евродама, – вслух подумал Леон. – Образованная, знающая себе цену, и конечно, феминизированная. Как следствие – с несложившейся личной жизнью. До сорока, нет, даже до пятидесяти, все будет в порядке. А потом?
– Ну-ну-ну! – непринужденно засмеялась Жасмин. – Да, я читала, что у вас принято выходить замуж лет в двадцать, даже не успев закончить учебу. Позже, по-моему, неприлично, так? И потом висеть на шее у мужа-повелителя.
– Чушь какая! – фыркнул Леон. – Причем тут висеть на шее? У нас просто другое понимание семьи, вот и все. В Европе семья, как основа, как фундамент нации, развалилась еще сто с лишним лет назад. Что вы имеете в итоге? Вот эти вот… дискуссии – ни о чем? В нашем обществе межличностные связи сохранили свою патриархальную, если хочешь глубину, мы все зависим друг от друга, и этого не скрываем. А у вас никто ни от кого не зависит, даже сын от отца… Что в этом хорошего?
– Давай не будем спорить! – девушка умоляюще всплеснула руками. – А знаешь, мне это нравится – запивать коньяк шампанским. Интересно, я смогу опьянеть по-настоящему?
– Ну, если у тебя прорежется такое желание, я всегда готов придти на помощь. Выпивки у тебя, я смотрю, вполне достаточно. Я не пил целый год – подумать только! и, наверное, еще лет пять не буду. Пока есть такая возможность, следует надираться до чертиков каждый день.
– Пять лет? Боже, как ты можешь выдерживать это – пять лет без солнца, без воздуха…
Леон мягко рассмеялся и, протянув руку к бутылке с бренди, вздохнул, фальшиво сожалея.
– Да, пять лет без солнца… Солнце, между прочим, есть везде, и кое-где оно выглядит даже веселее, чем у нас: к примеру, на Меркурии. А на лунах Джупа тоже достаточно светло, но помимо солнца там есть еще и сам Джуп – зрелище, поверь мне, завораживающее. Когда он висит над горизонтом, у некоторых от восторга едет крыша.
