Вокруг Луны - Верн Жюль Габриэль (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— В чем же причина такой особенности? — спросил Николь.
— Этого никто не знает, — ответил председатель «Пушечного клуба».
— Какой ослепительный блеск! — повторял Мишель, — Едва ли можно встретить где-либо более величественное зрелище.
— Погоди, что еще ты скажешь, если случайности путешествия увлекут нас к южному полушарию?
— Скажу, что там еще лучше! — ответил без запинки Мишель Ардан.
В эту минуту снаряд проносился над самым кратером Коперника. Цирк имел форму почти правильного круга, и его крутые склоны выделялись очень отчетливо. Можно было даже заметить окружающую кратер двойную кольцеобразную горную гряду. Кругом расстилалась пустынная серая равнина, на фоне которой выделялись желтоватые холмы. На дне цирка, как в оправе, на мгновение сверкнули, словно громадные бриллианты, два-три конуса. Края цирка к северу постепенно понижались, опускаясь до уровня дна кратера.
Пролетая над окрестной равниной, Барбикен успел отметить огромное количество небольших гор, между прочим, невысокую кольцевидную гору, носящую название Гей-Люссак, диаметром в двадцать три километра. К югу равнина была совершенно плоской, без всяких возвышенностей. К северу, напротив, вплоть до того места, где она примыкает к океану Бурь, она напоминала водную поверхность, взволнованную ураганом; вершины гор и холмов казались рядами вздыбленных и окаменевших в своем движении волн. Всюду в разных направлениях равнину пересекали лучевые полосы, сходившиеся в одну точку на вершине Коперника. Некоторые из них имели до тридцати километров в ширину и уходили в беспредельную даль.
Путешественники рассуждали о природе этих световых полос, но, так же как и земные наблюдатели, не могли установить причину этого странного явления.
— А почему бы не допустить, что эти лучи — отроги гор, особенно ярко отражающие солнечный свет?
— Вряд ли, — ответил Барбикен. — Если бы это было так, то эти отроги при некоторых положениях Луны относительно Солнца отбрасывали бы тень, чего на самом деле нет.
И действительно, световые полосы появлялись только в то время, когда Солнце стояло прямо против Луны; при косых лучах полосы исчезали.
— Чем же все-таки объясняют эти белые лучи? — спросил Мишель. — Я не могу поверить, чтобы ученые признались в своем бессилии.
— Гершель высказал одно предположение, но не настаивал на нем, — ответил Барбикен.
— Что же это за предположение?
— Он считал, что световые полосы не что иное, как потоки застывшей лавы, которые блестят в то время, когда солнечные лучи падают на них отвесно. Это возможно, но ручаться за правильность такого объяснения нельзя. Впрочем, если мы подойдем ближе к горе Тихо, нам, пожалуй, удастся открыть причину этих блестящих полос.
— А знаете ли, друзья, на что похожа эта равнина, если глядеть на нее с высоты, на которой мы сейчас находимся? — спросил Мишель.
— Не знаю, — ответил Николь.
— Все эти обломки лавы, вытянутые наподобие веретена, кажутся огромной грудой бирюлек, разбросанных в причудливом беспорядке. Недостает только крючка, чтобы вытащить их одну за другой.
— Перестань шутить! — остановил его Барбикен.
— Ну что ж, будем серьезны! — согласился Мишель. — И вместо бирюлек предположим кости. Тогда наша равнина превратится в огромное кладбище, усеянное останками тысяч вымерших поколений. Может быть, тебе больше нравится это мрачное сравнение?
— Одно стоит другого, — ответил Барбикен.
— На тебя не угодишь! — возмутился Мишель.
— Дорогой мой, — сказал положительный Барбикен, — что толку обсуждать, на что это похоже, если мы даже не знаем, что это такое.
— Основательный ответ! — воскликнул Мишель. — Вот что значит беседовать с ученым.
Ядро между тем летело вдоль лунного диска почти с неизменной скоростью. Всякий поймет, что путешественники не думали в это время об отдыхе. Ландшафт, проносившийся перед их глазами, изменялся каждую минуту. Около половины второго утра они заметили вершину другой горы. Барбикен, справившись по карте, узнал Эратосфен.
Это была кольцеобразная гора, высотой в 4500 метров, один из чрезвычайно многочисленных на лунной поверхности цирков. По этому поводу Барбикен сообщил приятелям любопытное мнение Кеплера о происхождении лунных цирков. Знаменитый математик утверждал, что кратерообразные впадины вырыты человеческими руками.
— С какой же целью их вырыли? — спросил Николь.
— Цель-то понятна! — ответил Барбикен. — Селениты якобы предприняли эти грандиозные работы и вырыли колоссальные углубления для того, чтобы укрыться в них от солнечного зноя, так как Солнце жжет их по две недели подряд.
— А селениты не дураки, — заметил Мишель.
— По-моему, это странная идея, — сказал Николь. — Кеплеру, по-видимому, неизвестны были истинные размеры этих цирков, потому что вырыть подобные впадины могли бы только мифологические гиганты.
— Но ведь тяжесть-то на Луне в шесть раз меньше, чем на Земле, — возразил Мишель.
— А ты забыл, что и селениты сами в шесть раз меньше, — сказал Николь.
— Да и существуют ли вообще эти селениты! — заметил Барбикен.
На этом спор прекратился.
Эратосфен исчез раньше, чем снаряд успел подойти к нему настолько близко, чтобы его можно было исследовать точнее. Эта гора отделяла цепь Апеннин от Карпат.
В лунной орографии отмечено несколько горных цепей, расположенных главным образом в северном полушарии. Но есть несколько хребтов и в южном полушарии.
Приводим таблицу этих гор в порядке их расположения с юга на север, с указанием широт и долгот и высоты самых высоких пиков.
Из этих горных цепей наиболее крупная — Апеннины, простирающаяся на 150 лье и уступающая таким образом протяженности земных горных систем. Апеннины окаймляют восточный берег моря Дождей и переходят в Карпаты, тянущиеся почти на сто лье.
Путешественникам удалось лишь мельком взглянуть на вершины Апеннин, простирающихся от 10 градуса западной долготы до 16 градуса восточной долготы. Цепь Карпатских гор развернулась под ними с 18 до 30 градуса восточной долготы, и они могли подробно ознакомиться с ее расположением.
Одна из научных гипотез показалась нашим друзьям чрезвычайно правдоподобной. Судя по тому, что в цепи Карпат наблюдались кольцеобразные вершины и пики, напрашивалось предположение, что в давние времена они представляли собой крупные цирки. Эти кольцеобразные горы были, по-видимому, частично разрушены какими-то катаклизмами, благодаря чему и образовалось море Дождей. Первоначально же Карпаты представляли собой отдельные цирки, подобно циркам Пурбаха, Арзахеля и Птолемея, левые склоны которых, разрушенные вследствие огромных сдвигов лунной коры, образовали горную цепь. Высота ее в среднем достигает 3200 метров, то есть приблизительно равна некоторым вершинам Пиренеев, например, Порт де Пинед. Южные склоны этих гор круто обрываются в море Дождей.
Около двух часов утра Барбикен вел наблюдения на высоте двадцатой лунной параллели, недалеко от большой горы Пифия, высотой в 1559 метров. От снаряда до Луны было всего 1200 километров, сокращенных благодаря зрительной трубе почти до трех лье.
Море Дождей расстилалось перед глазами путешественников в виде огромной равнины, еще плохо различимой в подробностях. Слева от них высилась гора Ламбер, равная около 1813 метров высоты, а поодаль, на границе океана Бурь, на 23 градусе северной широты и 29 градусе восточной долготы, сверкала сияющая гора Эйлер. Эта гора, возвышающаяся на 1815 метров над уровнем лунной поверхности, послужила предметом очень интересного труда астронома Шретера. Ученый, стремясь выяснить причину образования лунных гор, заинтересовался вопросом, равна ли емкость кратера объему окружающего его горного кольца. Оказалось, что такое соотношение действительно существует, откуда Шретер заключил, что достаточно было одного извержения, чтобы выбросить на поверхность материал, необходимый для образования цирка, многократные же извержения нарушили бы такое соотношение. Одна только гора Эйлер не подходила под этот общий закон — для ее образования потребовалось, по-видимому, несколько повторных извержений, потому что емкость ее кратера была в два раза больше объема окружающего его кольца.
