Выбор по Тьюрингу - Мински Марвин (бесплатные версии книг TXT) 📗
Телефон у нее дома тоже не отвечал. Брайан еще раз поискал записку – не раз он находил их в самых неожиданных местах. Наверное, она единственная в сплошь компьютеризованном УСП еще писала записки. Нет, записки нигде не было. Может быть, она преодолела свое давнишнее отвращение к компьютеру и оставила сообщение в нем? Брайан вызвал программу-автоответчик, но и там ничего не оказалось.
Непонятно. Он забеспокоился. Не случилось ли с ней что-нибудь? Парадная дверь была закрыта, но не заперта. Обычно ее запирали только на ночь – университет был изолирован от берега и считался безопасным местом. Правда, сейчас никакое место нельзя считать действительно безопасным. Разве не поймали только что торговцев наркотиков на побережье, всего в нескольких километрах? Уединенные платформы УСП вполне могут стать подходящим местом для следующей попытки.
Какой-то звук привлек его внимание – это зажужжал компьютер, и на нем замигала лампочка. Ну конечно! Эту программу, которая включалась по устной команде, он запустил несколько дней назад. Она работала почти все время, даже когда он вводил данные с клавиатуры, регистрировала любые слова и звуки и отвечала, если это было необходимо. Значит, тут должен быть записан ее голос.
Найти его оказалось нетрудно. Он открутил запись назад, включил динамик и услышал собственный храп. Прокрутил вперед – послышались утренние новости, он слушал их, когда одевался. Еще вперед – вот она! Подпевает музыке по радио – ничего особенного. Он еще прокрутил запись – из динамика неслись звуки, напоминавшие голос Утенка Дональда, – а потом нажал на «стоп», разобрав ее голос. Она говорила по телефону:
– Ну ладно. Если тебе так хочется. Скоро. Да. Пока.
Это была только половина разговора – ему никогда не приходило в голову подключить компьютер к телефонной линии. Он снова прокрутил запись вперед, услышал что-то, открутил немного назад. Это был смех Ким.
Потом мужской голос произнес:
– Только попробуй это сделать еще раз – и меня уже не остановишь.
Брайан подпер голову рукой, склонился над компьютером и стал вслушиваться. Из динамика неслись звуки, которые могли сопровождать только любовный акт. На его кровати. С кем-то другим. Он слышал каждый унизительный шорох, слышал ее тихие стоны упоения…
Он слушал, пока все не кончилось. Они о чем-то тихо говорили, но он уже не обращал на это внимания, их голоса превратились в лишенные смысла звуки.
Все. Конец. Кровь стучала в висках. У него было ужасное чувство, что его предали. Он абсолютно ничего для нее не значит. Всего лишь бесплатный репетитор, – а может быть, таким способом она просто расплачивалась за его уроки? Никогда она не воспринимала его всерьез, никогда не испытывала того, что испытывал он. Брайан со стыдом понял, что его щенячья влюбленность была абсолютно односторонней. Она не разделяла ее, может быть, даже вообще не догадывалась о чувстве, которое поглотило его целиком.
Дрожащими от гнева и унижения пальцами он стер программу вместе с предательскими голосами, уничтожил весь файл, потом заново отформатировал диск, чтобы запись никогда нельзя было восстановить. Но этого ему показалось мало. Он разыскал все задания, которые выполнял за нее, и стер их с диска. Стер файл, где были записаны все ее сообщения. Руки у него тряслись, на глазах стояли слезы ярости. Любовь превратилась в ненависть, привязанность – в обиду на предательство. Дрожащими руками он схватил клавиатуру и замахнулся, чтобы запустить ею в экран.
Нет, это сумасшествие. Он швырнул клавиатуру на стол, выбежал из комнаты, пробежал по коридору, ворвался на кухню и некоторое время стоял там, стиснув кулаки, сотрясаемый противоборствующими чувствами. Его взгляд упал на вешалку для ножей. Он схватил самый большой и попробовал ногтем лезвие, испытывая острое желание погрузить нож в ее тело. И еще раз, и еще.
Убить ее? О чем он думает? Неужели эти простейшие, примитивные эмоции могут управлять его действиями? Что стряслось с его разумом, с его интеллектом? Все еще дрожащей рукой он повесил нож на место и стоял у кухонной раковины, невидящими глазами глядя в окно.
«У тебя есть мозги. Мозги! Пошевели ими! Или же дай своим чувствам испортить всю твою жизнь. Убей ее, насладись местью, потом сядь в тюрьму за убийство. Пожалуй, не самая лучшая идея».
Но что произошло? Почему эмоции вытеснили разумное мышление?
Одна из субъединиц взяла управление на себя, вот что произошло. Надо только вспомнить, как устроено сознание, как оно работает. Оно состоит из множества субъединиц, которые сами по себе абсолютно лишены интеллекта. Какой там пример приводил отец, когда это растолковывал? Вождение машины. Субъединица сознания способна вести машину в то время, как само сознание занято другим. Оно берет управление на себя только тогда, когда случается что-то необычное. Сознание похоже на человеческое общество, где все составляющие его элементы сотрудничают друг с другом. А тут одна глупая субъединица взяла управление на себя и начала командовать. Тупая, неразумная субъединица, у которой вместо мозгов половые железы и которая знает только ревность, ярость, обиду. И чтобы она управляла его жизнью?
– Ну уж дудки!
Он открыл холодильник, достал банку лимонада, открыл ее и залпом выпил почти половину. Теперь он чувствовал себя спокойнее и рассудительнее. Он понял, что произошло: одна часть его мозга взяла управление на себя и подавила все остальные. Не существует ничего похожего на одно главное «я», как бы легко не было в это поверить. Чем больше он изучал, как работает разум, тем больше убеждался, что каждый человек представляет собой что-то вроде комитета. Мозг состоит из множества крохотных животных – протоспециалистов, вот как они называются. Животное-голод берет управление на себя, когда нужно найти пищу. Животное-страх – когда надвигается какая-то опасность. А животное-сон сменяет их каждую ночь. Это как кольцо царя Соломона. Все эти механизмы, которые открыли Лоренц и Тинберген. Сложные сети нервных центров, отвечающих за голод, половое чувство, самозащиту, – сети, которые создавались сотнями миллионов лет. Они есть не только у пресмыкающихся, птиц и рыб, но и в далеких уголках его собственного мозга.
И вот сейчас в нем взяло верх животное-секс – вон оно чавкает и пускает слюни. Примитивная система, гнездящаяся далеко внизу, в стволе мозга, – вот с чем он имеет дело!
– Это не я! – громко вскрикнул он, стукнув кулаком по столу так сильно, что ему стало больно. – Не весь я! Только одна, особенно глупая, но сильная часть. Сплошные яйца без головы!
Нет, он не животное в течке. У него есть разум, почему он им не пользуется? Как мог он допустить, чтобы управление взяла на себя какая-то глупая субъединица? Где был тот главный распорядитель, который должен был оценить ее по достоинству и поставить на место?
Он отправился к себе в комнату, по дороге прихлебывая лимонад. Сел за компьютер и открыл новый файл – «САМОКОНТРОЛЬ». Потом откинулся на спинку стула и стал размышлять дальше.
Большинство мыслительных процессов происходит бессознательно. Чтобы эффективно функционировать, почти все субъединицы в мозгу Брайана должны быть автономными – такими же самостоятельными, как рука или нога. Когда он ребенком учился ходить, на первых порах это, наверное, получалось у него очень плохо – он спотыкался и падал. Потом, по мере того как он учился на ошибках, стало получаться лучше. Старые субъединицы, которые ходили плохо, понемногу вытеснялись или подавлялись новыми, которые ходили хорошо, работали автоматически, не требуя осознанных команд. «Сколько их, этих субъединиц! – подумал он. – А кто же ими управляет?» Сейчас ими, похоже, никто не управляет. Пора взять управление на себя, усилить самоконтроль. Теперь он сам должен решать, какой из субъединиц предоставить действовать. Главным распорядителем должно стать это таинственное, отдельное от них внутреннее «я» – центральный штаб, который соответствовал бы самой сущности сознания Брайана.
