Судьба астероида - Уильямсон Джек (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Голубые глаза с жалостью глядели на Дженкинса. — Кстати, мистер Дженкинс, кто атаковал Мандат сити-ракетами? — Дженкинс молчал, и юпитерианец со вздохом продолжил: — Честный ответ облегчит вашу участь.
— Я не знаю.
— Если вы действительно не знаете… — огромный бородач пожал плечами, — мне жаль вас, мистер Дженкинс. — Он нажал кнопку и вызвал конвой. — Бросьте изменника в одиночку.
Одиночка оказалась темной комнатушкой со стенами и полом из холодной стали, с ведром в углу и грязным бельем. Проходя через узкую дверь, Дженкинс отметил про себя, что Юпитерианский Совет тоже исключается.
Через пять минут до него донесся тихий шепот.
— Мистер Дженкинс, пожалуйста! — в холодном свете показалось желтое лицо с выдающимися вперед зубами. Это был венерианский японец, стоявший в карауле у решетки. — Я имею честь предложить вам, сэр, высокооплачиваемый пост инженера на Венере.
Дженкинс не сдержал нервного смеха:
— Я не буду делать сити-оружие!
— Но это прекрасная возможность избежать участи изменника… — Извините, мистер Дженкинс, сегодня сигареты запрещены.
Дженкинс устало облокотился о ржавую решетку. Итак, Венера тоже исключена из списка. Из четырех держав осталась только Земля. Земля, а следовательно, корпорация. Глухая ярость зажглась в нем.
Ник думал не только о собственной смерти — это было частностью по сравнению с сити-войной. Он помнил прощальную улыбку Джей Хардин. Он думал об инженерах, умиравших на Обании, женах Рика Дрейка и Пола Андерса, еще неродившемся ребенке, которому не суждено знать отца.
Он ненавидел корпорацию за циничную погоню за прибылями, которая лишает мир созидательной силы сити, превращает чудесную породу в смертельное оружие, в жестокие оковы человечества.
Он отпихнул грязное одеяло в угол и принялся мерить шагами холодный пол. В нем еще теплилась смутная надежда на встречу с Гастом. Но человеком, вошедшим вскоре к нему в камеру, оказался другой адвокат — более молодой и располагающий к себе.
— Меня зовут Монтейс, — он показал свою визитку. — Я служу в корпорации. Надеюсь, вы понимаете, в какую ситуацию вы попали, мистер Дженкинс?
Дженкинс с горечью кивнул.
— Но у вас есть влиятельный друг, — Монтейс улыбнулся. — Корпорация не покидает землян в беде. Мы занимаем ведущее положение в комиссии, как вы знаете, мистер Дженкинс. Если этого недостаточно, мы найдем другой, неофициальный, способ помочь вам. Вы готовы принять нашу помощь?
Стараясь скрыть невольное удивление, Дженкинс слабо прошептал:
— Каковы ваши условия?
— Ничего сложного для преданного землянина, — доверительно поведал Монтейс. — Вы назовете державу, напавшую на Мандат. Как только мы обеспечим вашу безопасность и свободу (а мы можем сделать это сегодня же), вы вступите в должность главного инженера военного сити-завода…
Дженкинс горько засмеялся. Это предложение вычеркивало из списка подозреваемых даже корпорацию. Последняя соперничающая держава оказалась в стороне. Но ведь черный росток смерти пробивался в его теле, а война захватывала Мандат!
— Скажите! — настаивал адвокат. — Скажите, кто…
Дженкинс сел на грязную постель. Он покачал головой, пытаясь сдержать нервный смех. Он не знал, кто убил его.
15
Наступил полдень, в камеру принесли миску жирной похлебки. Часом позже Мартин Бранд и Адам Гаст остановились в коридоре возле камеры. Конвой почтительно шел сзади. Вцепившись в решетку, Дженкинс прошептал:
— Помогите мне выбраться отсюда.
Гаст отрицательно покачал головой.
— Мне удалось добиться только освобождения Бранда под залог, — его гнусавый голос звучал нервно, на бледном сморщенном лице было смущение. — И то только потому, что он не был на Фридонии. Но ваш случай, к сожалению, сложнее. Вы единственный инженер, о котором известно, что он работал с сити. Предварительное слушание вашего дела отложено, ваше освобождение под залог отклонено.
Дженкинс в отчаянии повернулся к дяде.
— Прости, Ники, — через решетку ему сочувственно улыбался высокий и уверенный в себе человек в золотисто-пурпурном халате, в котором его арестовали. — Мы делаем все, что можем, но это ужасная ситуация.
Уставившись на грязный пол камеры, Дженкинс устало кивнул.
— Хуже, чем ты думаешь, — худое лицо Бранда стало серьезным. — Весь Мандат на грани паники. Слишком много сплетен. «Голос Мандата» опровергает их каждый час, но цензоры знают факты.
— Например?
— Что марсиане захватили завод на Фридонии, — Бранд поежился в своем пестром одеянии. — Что флот Юпитерианского Совета готовится атаковать Палласпорт сити-ракетами. Что Венера бомбила Луну и начала блокаду Земли. Что астериты восстали и основали Республику Свободного Космоса, возглавляемую стариком Брюсом О'Банионом.
— Ну? — Дженкинс затаил дыхание.
— Все это болтовня! — Бранд отбросил назад длинные черные волосы знакомым жестом, в котором проглядывало пренебрежительное высокомерие. — Но народ взволнован. Здесь тебе безопаснее, Ники.
Дженкинс облизнул пересохшие губы и прошептал:
— Почему?
— Тебя обвиняют во всем, Ник, — лицо Бранда выражало сочувствие. — Все на Фридонии погибли, а ты не пострадал, говорят, что ты продался врагу, кто бы он ни был.
— Есть еще один человек, — тусклым голосом, наполнил Дженкинс. — Джин Лазарини.
— Лазарини нигде нет. — Бранд беспомощно пожал плечами. — А ты здесь. Им нужен козел отпущения, пока они не найдут настоящих виновников. Ты попался им под руку.
Потрясенный Дженкинс вцепился в решетку.
— Но ты не сдавайся, — подбадривал Бранд жизнерадостным тоном. — Мистер Гаст нажмет на все педали, как только спадает напряжение.
— Да, мистер Дженкинс, — Гаст изобразил подобие улыбки, потянул Бранда за рукав и прошептал ему что-то.
— Можешь верить нам, Ники, — Бранд повернулся к Дженкинсу, лицо его было серьезным. — Как мы верим в тебя, чтобы заполучить твои мозги для производства сити-оружия…
— Они уже сделали это.
— Вот видишь! — Бранд кивнул Гасту. — Ники в порядке. И он протянул через решетку жилистую руку. — Пока, Ники. Ты можешь доверять мистеру Гасту.
Дженкинс пытался сдержать дрожь.
— Ты не сделаешь мне одно одолжение? — в отчаянии прошептал он Бранду. — Попроси мисс Хардин навестить меня.
Джей Хардин никогда не была хищницей, какой считал ее Бранд. В этом мире циничного предательства она могла стать настоящим другом. Его сердце замерло от насмешливой ухмылки Бранда.
— Извини, Ники, — беспечно пробормотал великий ученый, — но твоя красотка ушла от нас сегодня утром. Он презрительно фыркнул. Наверное, уехала на Землю, как вся эта перепуганная свора.
У Дженкинса хватило сил только на слабый кивок.
Остаток бесконечного дня он прошагал взад-вперед по холодному стальному полу камеры, стараясь предугадать последствия этой войны для человечества, анализируя то, что ему удалось узнать. В камере не было окна, выходящего в город, но он наблюдал напряженные серые лица тюремных служащих. Они ничего не говорили, но он чувствовал их растерянность, растущее беспокойство и страх.
Однажды ему показалось, что он слышит злобный рев толпы, редкие команды, крики страха и боли. Он различал стрекочущий шум пулемета.
Вдруг тюрьма вздрогнула, стальные стены задребезжали, и воздух стал едким от пыли. В коридоре раздался грохот бегущих шагов, крики людей и выстрелы пистолетов. Сначала он подумал, что взрыв произошел под землей, что это саботаж с целью уничтожить искусственную атмосферу города. И в ожидании удушья он инстинктивно сделал глубокий вдох.
Но воздуха было достаточно, и настораживающая тишина воцарилась в тюрьме. Он посмотрел на считчик Гейгера, чудом оставленный тюремщиками на его руке. Он мигал зеленым, что означало нормальный уровень радиации. Значит, это не взрыв сити-ракеты.
Зябко поежившись, он вновь устало зашагал по камере. Ник ощущал, что жизнь вытекает из него, как кровь из раны. Через три — максимум пять дней, согласно приговору Ворринджера слепота и тошнота обессилят его.
