В глубь веков (Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад. В дали времен. Том - Джунковский П. (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— Ну, вот и великолепно! Иоганна мы прикомандируем к ребятишкам и поручим ему заботу о доставке материала к месту постройки, а я с Бруно займемся плетением хижины.
Таким образом, план работы был окончательно выработан и сообщен местным жителям, а после обеда в этой маленькой колонии уже закипела самая оживленная деятельность. Туземцы, направляемые европейцами, работали с необыкновенным энтузиазмом и приходили в неописанное удивление, замечая, что работа их почему-то давала теперь почти в десять раз большие результаты, чем прежде.
К вечеру многое уже было сделано и Ганс надеялся, что в следующие дни дело пойдет еще успешнее!
Наконец все работники собрались вместе, усталые, но совершенно довольные днем и преисполненные самых радужных надежд.
За ужином хозяин объявил нашим друзьям, что так как они не умеют спать на деревьях, то ночлег будет устроен на песке. С этою целью туземцы прибегали как раз к тому же способу оберегать себя во время сна, к какому прибегают обыкновенно и наши современные дикари. Неподалеку от места работы они разложили на песке огромное кольцо костров, среди которого и предстояло всем устраиваться на ночь.
В этот вечер усталым европейцам было особенно приятно то внимание, которым окружали их туземцы, заботившиеся о том, чтобы доставить своим гостям возможные удобства. Однако в этих заботах ни разу не промелькнуло ни подобострастие, ни унижение, и доисторический человек остался по-прежнему верен самому себе, считая каждого из людей, независимо от его личных качеств, таким же человеком, каким был и сам, но не более.
Наконец пылающая спальня была готова, внутри ее сложен достаточный запас топлива, и все собирались уже войти в этот огненный венок, представлявший странное и красивое зрелище среди ночного мрака, как вдруг туземцы насторожились и с удивлением переглянулись между собой. Европейцы, конечно, не понимали причины этого волнения, а потому Бруно обратился за разъяснением к старшему сыну их хозяев.
— Как, разве вы не слышите, что к нам идет какой-то человек? — в свою очередь удивился тот.
— Человек! Но кто же это может быть?!
— Я не знаю, кто это такой, но знаю, что — человек… вот смотри, он сейчас подойдет к нам.
Действительно, будто вызванная из мрака ночи этими последними словами, в яркой полосе света неожиданно и бесшумно появилась какая-то человеческая фигура. То был такой же туземец, как и хозяева наших путешественников.
Он, не торопясь, с видом крайней усталости, подошел к своим единоплеменникам и, не говоря ни слова, но с какой-то непривычной для этих людей боязливостью, опустился на песок у одного из костров.
— Не знаешь ли ты этого человека? — спросил хозяин, обращаясь к старику, знавшему почти всех людей, живущих в округе.
— Нет, не знаю, — отвечал тот, — должно быть, этот живет где-нибудь очень далеко.
— Когда я увидел ваши огни, — заговорил пришелец усталым голосом, — то очень испугался. Я думал, что и здесь есть уже «другие люди».
— Какие «другие люди»? — в недоумении спросил старик.
— Значит, вы ничего еще не слыхали о «других людях»?
— Нет, таких людей мы не знаем. С нами живут теперь «люди другого берега», может быть, ты говоришь о них? — и хозяин жестом руки указал на европейцев.
Пришелец с тревогой оборотился к нашим друзьям и бросил на них пристальный, беспокойный взгляд.
— Нет, — сказал он наконец с видимым облегчением, — эти — не такие, как мы, но они не «другие люди»… Но я хотел спросить, — дадите ли вы мне и моей дочери плодов и огня. Мы много дней идем уже по лесу; мы очень устали и очень голодны.
— Хорошо, — сказал хозяин, — зови свою дочь, ты можешь у нас поесть и отдохнуть.
Хозяйка тотчас же поднялась и пошла за провизией, а незнакомец, приложив ко рту пальцы, издал резкий, свистящий звук, и на этот сигнал из-за ближайших кустов показалась молодая девушка, которая молча подошла к отцу и уселась рядом с ним. Когда перед ними поставили корзину с провизией, они принялись за ужин почти с звериной жадностью.
Было что-то странное в этой паре, бродившей по лесу среди ночного мрака, — странное не только для европейцев, но, очевидно, и для местных жителей. Все молча сидели поодаль от них в ожидании конца их ужина. Что-то вроде недоумения, смешанного с тревогой, вдруг охватило всю эту мирную колонию. О сне, несмотря на усталость от дневной работы, не было и помина. Наконец, пришелец отодвинул от себя корзину, подошел к остальным и присел к их кружку.
— Так вы еще не слыхали о «других людях»? — мрачно заговорил он. — Ну, вы скоро о них услышите… Прежде я жил далеко отсюда. От своего жилища я иду уже столько дней, сколько у меня пальцев на двух руках без одного пальца. Много еще людей вместе со мной тоже оставили свои жилища и пошли в ту сторону, куда идет большая река, чтобы уйти от «других людей», потому что к нам пришли они, спустившись с больших гор.
— Но какие же это люди, — спросил в недоумении старик, — и почему вы уходите от них?
— Люди эти такие же, как и мы, только кожа у них вот такого цвета, — отвечал пришелец, показывая на коричневую ветку какого-то дерева, которую хозяйка собиралась подбросить в костер. — Да, они такие же, как и мы, но когда они говорят, мы их не понимаем, а они не понимают, когда говорим мы. Едят они плоды, так же как и мы, но еще едят они яйца; а другие говорят, что едят они и птиц. Есть у тех людей такое оружие, которое они бросают — это маленькие дубинки с камнями на конце. Этим оружием они убивают зверей и птиц. Семьи у них большие, потому что сыновья с женами не уходят от отца. Вот каковы эти люди. А уходят наши от них потому, что их много, ох, как страшно много. И за плодами теперь нужно у нас идти далеко, очень далеко, потому что там мало теперь плодов для всех.
Этого последнего, по-видимому, столь простого обстоятельства, местные жители никак не могли сообразить, вероятно, не будучи в состоянии представить себе такого множества людей, для которого их огромный, беспредельный лес оказался бы мал и беден плодами.
Долго еще сидели эти люди у пылающих костров, беседуя об этом новом осложнении жизни и от всего сердца сочувствуя своему новому гостю, а когда все разошлись спать, то дядя Карл, обратясь к своим товарищам, заговорил взволнованным голосом.
— Ну-с, господа, дела, как вы и сами видите, значительно осложняются. Для меня не подлежит сомнению, что с севера, из-за гор, в эти долины передвинулось какое-то иное племя. Будучи многочисленнее и культурнее местных жителей, оно, конечно, оттеснит их к югу, и этот неведомый нам пришелец есть не что иное, как первый переселенец, первый пионер, который пойдет в неведомые страны, чтобы завоевать их человеку. Это Колумб доисторических времен, и гонит его на этот подвиг не честолюбие, не жажда славы, а великая просветительница человечества, суровая нужда, которая теперь, при нас, впервые посетила этот доселе безмятежно-счастливый уголок земли.
— Очень хорошо, господин профессор, — заметил Иоганн, — а не боитесь ли вы, что эта самая просветительница человечества устроит между этими двумя племенами хорошую потасовку, которая может отозваться на нас самих?
— Ну, до этого, я думаю, дело не дойдет. Почва для возникновения войны, конечно, уже подготовляется, но пока война все-таки еще неведома этому младенческому человечеству.
Долго еще беседовали наши друзья на эту тему, пока, наконец, усталость не взяла свое, и они заснули крепким сном среди огненного кольца костров, которые всю ночь по очереди поддерживали туземцы.
Со следующего утра начался целый ряд однообразных дней, посвященных утомительным хлопотам по сооружению нового жилища.
Неведомый пришелец с далекого севера, по совету старика, остался на несколько дней отдохнуть в этих местах. По указанию туземцев он вместе с дочерью отправился на северо-восток и принес оттуда обильный запас плодов.
— О, — сказал он, — таких хороших мест, как то, куда я теперь ходил, у нас давно уже нет, а здесь еще людям жить хорошо.
