Только тишина - Петецкий Богдан (читаем книги бесплатно txt) 📗

Отыскал ее дальше, чем рассчитывал. Значительно дальше. Теперь позади меня слышались уже не только крики, но и топот бегущих людей. Район они знали лучше, чем я. На это у них было больше времени. И они не расходовали его, нежась внутри фальшивой скалы на вершине холма. Их базой был лес. Их домом. Но лес лучше всего узнается во время охоты. Хотя бы и была это охота самая странная, из всех возможных. С оленями. На людей.

Я уже како-то время мчался под гору. Сердце подкатывало к горлу, перехватывало дыхание. Несколько раз я опускал руку, чтобы взять излучатель в другую. Капюшон сбился с головы, наверно во время того падения в лесу, но легче мне от этого не стало. Я последними усилиями загонял в легкие граммы воздуха. Ночь передо мной сделалась красной, я уже ничего не слышал, кроме шума крови в висках.

Я налетел на стену зарослей, отшатнулся, отлетел в противоположную сторону, на мгновение подумал, что все, вот и конец, последним усилием сделал еще два шага вперед и наткнулся ногой на что-то твердое. Корень. Словно я прикоснулся к порогу родного дома. Я помнил его. Один-единственный корень, оставленный автоматами. Затем, чтобы теперь он дал мне знать, что до базы осталось не больше сотни метров. Я вышел на нее как по ниточке. Если бы не просека, то не имел бы на это ни одного шанса. Худшее теперь было позади. Достаточно вызвать автоматы — и можно поджидать тех.

Да. Именно так я тогда подумал.

Кто-то светил мне прямо в глаза. Они были закрыты, но слепящий луч пробирался под веки, пронзал череп. Я невольно нахмурился и попытался отвернуть голову. Тело пронзила парализующая боль. Я замер.

Ветер. Я слышу его в ветвях деревьев. Но не здесь. Далеко, на краю поляны. Он несет запах цветов. Только почему не шелестят листья?

Хотя… Сейчас зима. В таком случае — это земля. Свежая, влажная земля. Поторопился я с этими цветочками.

Я снаружи базы. Сижу на земле. И кто-то светит мне в глаза.

Минуточку. Подумаем спокойно. Земля? Если так, то почему мне жарко? Потею. Чувствую влажность на шее. Ее не охлаждает даже ветер. Я сижу на земле. Но не касаюсь ее. Словно у меня нет ног. Светом займемся позднее. А пока я должен выяснить, что же на самом деле с моими ногами.

Я подтянул ноги. На миллиметр. И снова резкий приступ боли. Но мне удалось установить ее очаг. Голова. Все-таки голова.

Неожиданно я начал понимать, что жар, от которого обессилело все мое тело, распространяется от головы. Что это с ней что-то не в порядке. Решил убедиться в этом. Предвидел, что это может обойтись в немалые трудности. Осторожно шевельнул рукой. Тело прошила боль, но плечо не дрогнуло.

Голос мой прозвучал так, словно я говорил одними губами, покрытыми толстым слоем подсохшего клея.

— С рукой, — прохрипел я, — тоже не все, как надо…

— Лежи спокойно, — услышал сразу же возле уха.

Я оцепенел. Я уже раньше начал догадываться, что это не ветер. Что это шаги. Кто-то стоит надо мной. Гумми?

Неожиданно, в долю секунды, я пришел в себя. Отыскались и руки. И ноги. Они были привязаны к дереву, под которым я сидел.

Я превозмог себя и приподнял веки. Немногое у меня из этого получилось. Мои глаза задержались на чем-то белом. Свет сделался мягче.

Повязка. Я в ней не нуждался. По крайней мере, что касается лица. Кому то требовалось, чтобы я мог видеть перед собой лишь узенькую полосу земли. В промежутке между бинтами и скулами.

И никто не светил мне в глаза. Я сидел лицом к солнцу. Уже день.

— Как ты себя чувствуешь? — зазвучало надо мной. Тот же самый голос, что и раньше. Высокий и напряженный, как аварийный трос. Он принадлежал не Гумми. Также, как и ноги в огромных кожаных туфлях, которые показались в поле зрения. Я мог разглядеть разлохматившиеся края брюк. Но выше шли одни бинты.

Я сглотнул слюну. В горле застрял комок сухой, как папирус, ваты. Я пошевелил губами, но не смог выдавить ни звука.

Услышал шелест. Ноги исчезли. Что-то зазвенело. Я почувствовал тепло на подбородке. В ноздри ударил резкий, похожий на звериный запах. Прикосновение холодного металла к губам я воспринял как удар. Невольно отшатнулся назад. Под черепной коробкой заломило. В глазах потемнело. Я съежился и ждал.

— Пей, — проворчал мужчина. Что-то жесткое вновь коснулось моих губ. Потекло по подбородку. Мне пришлось разомкнуть губы. Сделал один, потом второй глоток. Рука, держащая стакан, отстранилась.

— Еще, — сказал я. Голос звучал как мой собственный. Вата в голосе сползла немного ниже. И уже не оказывала такого сопротивления, как раньше.

Я пил, пока последние капли не стекли у меня по уголкам губ. Потом долго и жадно дышал.

— Итак, — сказал я. — Как я себя чувствую? Или это уже не имеет значения?

Тот не ответил. Отошел на несколько шагов. Какое-то время я опять видел его брюки. Потом услышал его движения позади себя. С минуту он что-то делал возле ствола, в который я упирался плечами. Наверно, проверил, следует ли принимать меры, раз я чувствую себя лучше.

— Где Гумми? — спросил я. — Или как вы там его называете. Спит еще? А почему бы и нет. Теперь, когда свою роль он сыграл…

Шаги приближались. Он остановился.

Я ждал. Шли секунды. Еще немного — и я начал бы отсчитывать их вслух.

— Должно быть, ты запрограммировал автоматы на пароль? — раздалось наконец. Голос доносился сверху. Он стоял возле меня. И наклонился.

Я какое-то время молчал. Попытался подтянуть ноги в коленях. Безрезультатно. Но череп мой запротестовал немного менее мучительно. Это было уже что-то.

— Ты один? — спросил я. — Связали меня? Потому я и не могу шевельнуть ни рукой, ни ногой? Должно быть, ты начитался книжек про индейцев. В свое время, разумеется. И, если только я не ослышался, ты что-то намекал насчет моих автоматов? Тебе не кажется, что это историйка из другой эпохи?

— Какой пароль? — настаивал он.

Не терял времени. Его голос прозвучал тоном выше. К тому же, казалось, он не обратил никакого внимания на то, что я говорю. Как и на свои брюки. Они снова показались в промежутке между бинтами. Манжеты их выглядели как флаги, водруженные на недоступной горной вершине. Двадцать лет назад.

Я попытался оценить свое положение. Нет. Слишком рано. Мои мысли напоминали жука, пытающегося выбраться из стакана. Тот преодолевал какой-то отрезок дороги, потом падает и довольно долго перебирает лапками, прежде чем примет положение, пригодное для новой попытки. Столь же безрезультатной. И во всем виновата голова. Впрочем, трудно сказать: виновата.

Верно. И все же она должна предупредить меня, что лучше всего охотиться из засады. Что те, кто бежал за мной, были не столько быстрыми, сколько шумными. Для того, чтобы один из них успел пробраться по старой просеке и подкараулить меня на подходе к базе. Да, такое от своей головы я имел право потребовать.

— Да, — произнес я вслух. — Во всем виновата голова. Что это было? Веревка поперек просеки? Или просто лопатой по черепу? Вам что, свежатины захотелось?

— Я спрашивал про пароль, — повторил он с нажимом. Был спокоен. Может, чуточку излишне спокоен. В голосе его прозвучала какая-то фальшивая нотка, которая заставила меня насторожиться. Словно он сам не очень хорошо знал, кто я такой. И как со мной поступить.

Как раз в этот момент зашумело у меня в висках. На затылке разгорелось что-то огнем и начало пульсировать. Ощущения понемногу возвратились. И вместе с ними — понимание ситуации.

Не стоит скрывать, что она могла бы быть лучше. Промолчим то, что я вышел прямо под удар, как умело загнанный зверь. Что лежу теперь с повязкой на глазах, привязанный к дереву, и изображаю из себя вождя апачей, у которого в решающий момент подвернулась нога. Я не атлет, я всего лишь пилот. Моя специальность — тишина. Больше. Моя профессия. А теперь я вынужден начинать заново. Исправлять ошибки. Если, разумеется, еще можно что-то исправить.

У меня промелькнула определенная мысль. Я решил, что она хитрая. И даже коварная.