Звездный волк - Щепетнов Евгений Владимирович (список книг txt) 📗
– Есть. Магазин. «Полосатый» его у нас прозвали. При Андропове магазинов, торгующих водкой, было мало, все наперечет, и всем прозвища давали. Вот этот, наш, стал «Полосатым» – его тогда покрасили какими-то полосами. Так и повелось. Там вечно шпана ошивается!
Они шли минут пятнадцать под пронизывающим, уже зимним ветром, несущим снежную крупу вдоль мостовой. Ветер так завывал и пытался забраться под куртку Славы, что казалось, он хочет отомстить за все те годы, которые не мог добраться до его тела.
Лерин отец возбужденно крикнул:
– Вон, вон один из них, у входа стоит! – и попытался показать рукой на супостата, но Слава перехватил его руку и отвел в сторону, к киоску Союзпечати со входом, частично занесенным грязью и мусором от стихийной свалки, образовавшейся между домами.
Они постояли минут десять, переминаясь с ноги на ногу, подождали, пока из магазина выйдут еще двое парней с большими сумками, в которых угадывались батарея бутылок и закусь.
Лерин отец попытался кинуться за ними, но Слава остановил:
– Идите домой. Все. Я сам с ними поговорю. Идите! Я скоро.
– Ну как же ты один?! Так нельзя! Я должен тебе помочь, обязательно должен!
– Идите, говорю! Все будет нормально. Идите к дочери – скажите, что я скоро буду. И не говорите им ничего – просто упали, и все. И не снимайте ту штуку, которую я вам прицепил, – она вас вылечит. Ну все, все, уходите! – заторопился Слава, видя, что парни вот-вот скроются за углом.
Оставив мужчину, он быстрым шагом бросился за уходящей шпаной и успел увидеть, как парни зашли в один из двухэтажных домов рядом с магазином – такие дома еще зовут жактовскими – это что-то вроде двухэтажных бараков, сохранившихся со сталинских времен. Живут в них обычно «дети рабочих окраин», пенсионеры и неимущие, которым некуда деваться и о которых государство давно и крепко забыло, как о пережитке прошлого. Естественно, многие квартиры в таких домах служат притонами для местной шпаны, благосклонно принимают кого хошь, конечно, за поставят пол-литру водки.
Слава заскочил в подъезд и услышал, как на втором этаже хлопнула дверь, впуская бандитов. На втором этаже располагалось две квартиры – одна оказалась более-менее чистой, с чистой дверью, на которой почему-то были наклеены обои, изрисованные скабрезными картинками и исписанные матерными словами, дверь во вторую квартиру была ободранной, с висящей лохмотьями обивкой и окурками возле порога. Вячеслав выбрал эту дверь.
Посмотрел – кнопка звонка оказалась вырвана. Висели только два оголенных провода. Слава попробовал их соединить – никакого эффекта. За дверью слышались голоса, и он, подумав, постучал в нее кулаком. Разговор затих, осторожный голос парня вкрадчиво спросил:
– Кто там? Что надо?
Тогда Слава, не теряя времени на долгие объяснения, ударил в дверь возле замка всей массой своих костей, мышц и крепчайших жил, вышиб замок и снес того, кто курлыкал за дверью – так ураган сносит картонные домики.
Не мешкая перешагнул через порог и обнаружил копошащегося на полу парня в незастегнутой куртке, одного из тех, на кого показал отец Леры. Сумки, которые шпана притащила из магазина, еще стояли у порога. Из квартиры в заплеванную прихожую выбежали несколько парней, среди которых затесались и те, которых Вячеслав видел с этим шпаненком. Всем было лет по девятнадцать-двадцать. Самый гопнический возраст. Позже они либо спиваются, либо садятся, либо умирают, очень часто их попросту убивают во время разборок.
Слава спокойно окинул взглядом замерших от удивления бандитов и негромко спросил:
– Это вы полчаса назад ограбили мужика в подъезде дома? Ударили его битой по голове?
Один из тех парней, за которыми шел Слава, истерически крикнул:
– Да пошел ты… пацаны, это не мент! Валим его и сваливаем отсюда!
Слава встретил его мягким движением, отвел в сторону так, что паренек стал падать на спину, на подставленное колено. Глухо хрустнул позвоночник, и парень застыл на полу без сознания. Боец сделал еще шаг, и шпана, привыкшая расправляться с пожилыми пенсионерами и зажимать в углах очкастых «ботанов», вымогая у них деньги, узнала, что такое настоящий, жесткий удар.
Через пять секунд на ногах остался только один из парней, сразу после начала драки он бросился к балконной двери через обездвиженные тела своих подельников, но открыть дверь так и не успел. Слава сломал ему шею ударом сзади. Остальные парни лежали неподвижно, не шевелясь – жестокие удары тренированного, могучего бойца не оставили им никаких шансов на выживание – двое сразу умерли с разорванной печенью, двое еще дышали, и Слава, подойдя к ним, крутанул их шеи, выламывая позвонки. Легкий хруст – и все закончено. Осталось добить того, в прихожей, и Вячеслав пошел к выходу, но тут обнаружил в комнате застывшего в проходе Лериного отца. Тот с ужасом смотрел на происходящее. Слава с досадой сказал:
– Ну зачем, зачем вы?! Я же сказал – не надо за мной ходить! Я сам!
– Я… это… помочь! – с испугом ответил тот, глядя, как к его ноге в ботинке стремится струйка темной крови, вытекающая изо рта одного из убитых парней. Слава подтолкнул мужчину к двери, вывел на лестничную площадку:
– Стойте здесь. Я сейчас!
Вернувшись назад, свернул голову последнему оставшемуся в живых бандиту, осмотрел комнату: на засаленной постели спала баба неопределенного возраста в грязном халате, с дряблыми ногами, покрытыми синими венами и многочисленными старыми и новыми синяками. Баба крепко спала, источая тяжелейший перегар сивухи и пива, скорее всего, она ничего не видела. Слава не стал ее трогать, вышел к ожидавшему его мужчине. Подтолкнув того в спину, направил его вниз по лестнице, и скоро они шагали по засыпанной снежком улице, спеша подальше уйти от нехорошего дома.
Метров через пятьсот мужчина нерешительно спросил:
– А сумки-то не забрали? Они твои деньги потратили… может, надо было забрать?
– Черт с ним, – криво усмехнулся Слава, – это им на поминки. Послушайте… Василий?.. Ага, Макарович, как Шукшина. Легко запомнить. Так вот, Василий Макарович, тут ни-че-го не произошло, вы нигде не были, никуда не ходили, и вообще – ничего не случилось! Марии Михайловне ничего не говорите. Ведите меня к супермаркету, сейчас наберем всякой всячины – и домой!
– Тут квартала три, – несмело сказал Лерин отец, – сейчас быстро добежим!
– Давайте-ка по-другому, – не согласился Слава, – вы сейчас не очень хорошо себя чувствуете, так что… – Он махнул рукой проезжающему мимо такси. Машина остановилась, и после коротких переговоров они уже ехали в салоне «девятки» с криво торчащими на крыше шашечками, выцветшими от долгого использования.
Слава глянул в окно и усмехнулся – чуть не каждая вторая машина была – такси. Если народ нищает, ему не остается ничего более, как зарабатывать извозом, благо, теперь в каждой семье хоть какая-то машинка имеется.
Еще минут через сорок Вячеслав расплатился с водителем, стоя у подъезда пятиэтажки. Подхватив тяжеленные сумки, под восторженные восклицания Леры и Лериной матери мужчины затащили их наверх, в квартиру.
– Так куда же ты пропала, дочка? – озабоченно спросила женщина, подливая Славе кипятка из блестящего чайника. – Что с тобой происходило в эти годы?
Лера, расширив глаза, посмотрела на мужа – выручай, мол, – и сделала вид, что занялась бутербродом с красной икрой.
– Ее сбила машина, – пришел на помощь Слава, – увезли в больницу, но не в городскую, а почему-то в областную. А потом… увезли еще куда-то. Она не помнила вообще ничего, память стала возвращаться только в последние месяцы! Вот как вспомнила – сразу приехала.
– А ты где ее встретил, – настороженно спросил Лерин отец, – и чем ты занимаешься?
– Я работаю в одном военном ведомстве, в «ящике». Извините, не могу рассказывать о своей работе, – смущенно улыбнулся Слава. – Живем мы далеко отсюда. У нас все хорошо. А встретил где? Случайно. За границей. Она там работала в одном месте, ну мы и полюбили друг друга. Потом поженились. Вот и все.
