Хаос и порядок. Прыжок в безумие - Дональдсон Стивен Ридер (читать книги без .txt) 📗
На первый взгляд, поступившая информация, казалось, не имела внутренней логической связи. Но Уорден не мог позволить себе так думать или дать захлестнуть себя эмоциям. Он сам стал причиной большей части, если не всей этой неразберихи. Если он потеряет самообладание, если не сможет обрести контроль над ситуацией, тогда наступит полный хаос, жестокая анархия, сметающая все на своем пути.
Морн жива. Энгус сохранит ей жизнь до тех пор, пока сам будет жив. Сознание этого факта воодушевило Уордена.
Предательство Майлса не пугало шефа Департамента полиции. Он с самого начала планировал избавиться от бывшего заместителя начальника службы безопасности Рудной станции. Организация внедрения Майлса в Амнион стала самой коварной атакой на амнионцев, какую Уорден мог только придумать; хорошо спланированным ходом в предпринимаемых им усилиях, направленных на спасение человечества.
В общем смысле, операция Уордена с участием Майлса была направлена на то, чтобы спровоцировать Амнион на военные действия, которые Уорден сможет подавить и, таким образом, нанести Амниону психологический урон как раз в тот момент, когда человечество больше всего нуждается в защите. Именно поэтому Уорден не боялся погони амнионского корабля за «Трубой». Его труды начали приносить свои плоды.
В то же самое время, однако, Уорден испытывал тревогу по поводу того, что у Морн Хайленд есть сын. Чтобы заполучить его, Амнион пожертвует многим. То, что Дэйвис подвергся принудительному развитию на Станции Всех Свобод, в какой-то степени объясняет несанкционированную вылазку Ника Саккорсо в запретное пространство. Эта вылазка дает Амниону еще больше оснований на рискованное вторжение в ближний космос. Но откуда у парня появилось развитое сознание, не говоря уже о знаниях, необходимых амнионцам для достижения полного внешнего сходства с людьми?
От одной мысли о возможности достижения амнионцами полного внешнего сходства с людьми по телу Уордена побежали мурашки. До сих пор генетические диверсии в той или иной форме могли присниться только в ночных кошмарах. И все же эта мысль страшила меньше, чем мысль о том, что Амнион мог получить средства достижения околосветовых скоростей. Если такое возможно, то попытки Уордена спасти людей как биологический вид уже потерпели крах. Теперь ни один сектор ближнего космоса не будет защищен.
Что же касается связи Хэши с «Пикником»… На секунду Уордена охватил приступ слепой ярости. Чем занимается Хэши? Работает на Дракона за спиной Уордена? Неужели Уорден так в нем ошибся?
«Ах ты сукин сын! А я тебе доверял! Полагался на тебя!»
Но Уорден не мог поддаться ярости. Только не теперь. Слишком многое поставлено на карту: его надежды, даже жизнь, которая непосредственно зависит от его здравого смысла, от понимания ситуации, от способности принимать правильные решения. Если он проиграет, то окажет Амниону неоценимую услугу. Зло будет непоправимо.
Уорден взял себя в руки как раз в тот момент, когда на его пульте замигала сигнальная лампочка. Всегда, когда Уорден находился в одном из своих секретных кабинетов, он официально ни для кого не существовал. Теоретически найти его никто не мог, хотя на практике получалось наоборот. Инструкции предписывали ему в случае крайней необходимости вступать в контакт со своими подчиненными. Для этого и служили сигнальные лампочки, расположенные во всех кабинетах начальника Департамента полиции.
Слишком быстро. Впрочем, теперь, когда столь многое висит на волоске, все происходит слишком быстро. По крайней мере, дали время прочесть донесение. Его можно обдумать по пути. Кроме того, уже есть кое-какие соображения…
В критической ситуации Уорден умел мобилизоваться. Когда он подключился к каналу внутренней связи, его руки были тверды, как камень.
– Диос, – ледяным тоном назвался он. – Что случилось?
– Директор, – быстро ответили из Центра. – Извините за беспокойство, сэр. – Я просто не знала, как поступить. – Голос дежурного офицера был молод, даже юн. – Холт Фэснер вне себя. Он сказал… – Офицер на мгновение запнулась. – Извините, сэр. Он сказал, что если не будет лицезреть вашу задницу у себя в кабинете через пять минут, то скормит ее своей матери. – Офицер явно была сконфужена. – Извините, сэр.
Пять минут. Слишком мало. Вне зависимости от того, что хочет Дракон, ему следовало дать Уордену больше времени.
– Не волнуйтесь так, – ответил Уорден. – Если бы вы были матерью Дракона, я бы приказал вам заткнуть ему рот… Приготовьте мой челнок. Экипажу быть наготове. Сообщите Фэснеру расчетное время моего прибытия.
С этими словами Уорден отключился от канала связи и поднялся с кресла. Теперь, как никогда, ему необходимо продемонстрировать служебное рвение.
Служба безопасности проводила Уордена в тот самый кабинет, где он встречался со своим хозяином в последний раз. Ни в обстановке помещения, ни в облике самого Холта Фэснера ничего не изменилось. Кроме письменного стола и нескольких стульев, иной мебели в кабинете не было. Все свободное пространство занимали терминалы для сбора данных, дисплеи и системы связи. Сам Дракон внешне не постарел. В свои сто пятьдесят лет он выглядел на семьдесят, а то и на шестьдесят. Его сердце по-прежнему билось ровно, а ум не потерял ни капли пытливости и изощренности. Истинный возраст Фэснера угадывался лишь в странном румянце на щеках, быстром моргании глаз и периодической дрожи в руках.
Уорден был слегка удивлен, застав Холта в своем обычном настроении. Аура Дракона, видимая в инфракрасном спектре, была насыщена резкими цветами-предвестниками смерти, а также менее заметными оттенками, которые Уорден отнес к нетерпению, подозрительности, безразличию и ненависти ко всем и вся. Все это было хорошо знакомо Уордену. В брезгливом недовольстве, которое почувствовала дежурный офицер Департамента полиции при разговоре с главой Концерна, тот, видимо, уже давно не отдавал себе отчета.
Уорден не стал ждать приветствия. Не прошел и к столу, чтобы сесть. Как только дверь кабинета за ним закрылась, он отрывисто произнес:
– Надеюсь, у вас были веские основания повышать голос на моих людей. Им такое обращение ни к чему, да и мне не по вкусу.
Холт махнул рукой, словно успокаивая Уордена.
– Садитесь, садитесь. – Голос у него был ровный, но неприветливый. – Вы наивно полагаете, будто ваши люди исполняют свои обязанности. Нет – они защищают вас. Мне пришлось их урезонивать.
– С какой стати? – поинтересовался Уорден. – Я никогда не заставляю вас ждать, когда вы меня вызываете.
Холт подался вперед. Оттенки странного нетерпения заиграли в его ауре.
– Дело срочной важности. Вы понимаете это не хуже меня. Вами получено донесение из района пояса. В нем содержатся сведения о том, что произошло с «Купюрой». Я хочу знать детали.
– Я думал, вы уже знаете. – Уорден даже не пытался скрыть чувство досады.
Холт резко дернул головой. Его глаза расширились. На секунду он перестал моргать.
– Откуда, черт возьми, я должен знать!?
Ожидая подвоха, Уорден пристально вгляделся в ауру Дракона. Обычная информация из Департамента полиции, направленная в штаб-квартиру Концерна, должна была содержать только сведения о поступлении донесения, но не его содержание. Но если Хэши работает на стороне Холта за спиной Уордена…
– В районе Пояса находится судно «Пикник», – сказал Уорден. – Капитан Дарин Скройл. Он утверждает, что работает на вас.
– Лжет, – обрубил Холт. – Все средства связи я передал в ваше распоряжение. Чтобы организовать собственную сеть, у меня нет никаких возможностей. К тому времени, когда вы вернетесь в Департамент, я отберу у этого Скройла лицензию и конфискую судно.
– Замечательно, – пробурчал Уорден. – Только не передумайте.
Итак, негодование Холта не наигранно. В его ауре – ни тени расчета. Да, Холт требует от Уордена предоставления полной информации, но в то же время он с ним откровенен.
Значит, Хэши не работает на стороне Холта. Директор Бюро по сбору информации ведет собственную игру. Однако сознание этого факта Уордена не утешило. Вполне возможно, что капитан «Пикника» солгал, чтобы отвлечь внимание «Карателя». Хэши любит тех, кто умеет скрывать правду. Да и ему самому, вероятно, доставляет удовольствие обманывать людей.
