Город несколько лет спустя - Мэрфи Пэт (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗

Джекс поежилась в кресле. От слов мамы становилось не по себе.

«Конечно, я готова сражаться за некоторые вещи – за мой дом, за мою семью. Но я не буду воевать вашим оружием. Мне кажется, по прошествии веков мы оказались заперты в ловушке собственного понимания войны – убить или быть убитым. Вспомните, как англичан потряс подход Ганди. Он показал нам новый способ ведения войны, который подразумевает, что люди по ту сторону баррикад остались людьми. Британская империя не знала, что противопоставить новой силе. Сейчас военные верхушки во всем мире начинают осознавать, что наше движение обнаружило новое средство – обезьян мира. Они пытаются понять, как с нами бороться, потому что традиционная тактика бессильна. Я надеюсь, они остановят свой выбор на следующем наиболее очевидном методе. – Мэри широко улыбнулась, когда ее спросили, что за метод она имеет в виду. – Разумеется, объединиться с нами».

Джекс сложила вырезку и пролистала остаток статей. В самом низу лежала последняя страница с заголовком, напечатанным трехдюймовым шрифтом: «ОБЕЗЬЯНЫ ПРИНЕСЛИ НАМ ЧУМУ».

Девушка не стала читать. Она засунула бумажки обратно в папку и, откинувшись на спинку стула, посмотрела на фотографию под лампой. Мама улыбалась. Она привела ее, чтобы дочь могла прочитать ее слова и подумать о символах и о том, что враги, как ни крути, тоже люди. Думать об этом не хотелось.

Девушка вышла из кабинета и постояла минуту в холле. Дверь напротив была приоткрыта, и она вошла. На белой стене напротив кровати висела японская картина с дождливым пейзажем, покрытая толстым слоем пыли. За исключением пыли да дохлых мух комната была очень чистой, без следов поспешного бегства. В углу стояло трюмо.

Джекс села на пуф перед зеркалом. Пыль хозяйничала и здесь. На столике валялась заколка, украшенная перламутровыми цветами. Девушка бережно взяла ее в руки, протерла угол зеркала, чтобы примерить, и увидела свое отражение: маленькое, грязное лицо, диковатые глаза, нечесаные со вчерашнего дня волосы, обломанные ногти. Она аккуратно положила заколку на место. Рядом лежала расческа, в которой остались несколько темных волосков. Маленькая стеклянная бутылочка – она открыла ее, освободив последнее воспоминание об аромате Мэри. В комнате запахло весенними цветами и дождем.

Казалось, в этой комнате все предметы хранят кусочек маминой силы – серебряное зеркальце, гранатовый браслет, прозрачная коробочка с сережками, шелковый шарф, выгоревший на солнце, серебряный кулон на цепочке.

Джекс взяла кулон в руки – на круге выбит мужчина, сидящий, поджав под себя ноги, одна рука поднята, как бы для благословения, вторая указывает на землю под его ногами. Спокойное, невозмутимое лицо с закрытыми глазами. Мирный человек. Дэнни-бою он бы понравился.

В отдалении послышались детские голоса, легкие шаги вниз по ступенькам. Девушка закрыла глаза, боясь нарушить очарование. Шаги приближались. Комната наполнилась ароматом маминых духов. Джекс почувствовала слабое дуновение ветра на шее. Кто-то стоящий сзади протянул руку через ее плечо и забрал кулон из рук. Она не двигалась. Через мгновение ощутила прикосновение холодного серебра к коже, едва ощутимое тепло пальцев, возящихся с замочком, и тяжесть серебряного кулона на шее. Джекс вытянула руку и прошептала:

– Подожди!

Мамина рука легонько погладила ее ладонь.

– Я не понимаю… Я не знаю другого способа воевать. Подожди!

Звук удаляющихся шагов.

Джекс открыла глаза. Она была в комнате одна. Глядясь в зеркало, потрогала пальцем кулон с Буддой, висящий у себя на шее.

– Не нравится мне все это! – пожаловалась она пустой комнате.

Никто не ответил.

Девушка покинула дом, как вор, через окно.

Дэнни-бой нашел ее в излюбленном кресле перед входом в отель. Она наблюдала за мартышками, резвящимися вокруг брошенной «тойоты». Когда он подошел и сел рядышком на тротуар, Джекс ничего не сказала.

– Я искал тебя.

Она взглянула на него с каким-то странным выражением в темных глазах.

– Я нашла дом моей матери. – Ее голос охрип, как будто она боролась с волнением… или со слезами. – Мама согласилась бы с тобой.

Молодой человек заметил кулон на ее шее. Она продолжала:

– Не буду врать, мне все это не по душе. Я не согласна с вами. Но я помогу вести эту войну по вашим глупым правилам. Сделаю все, что от меня зависит.

Ее голос прервался, и Дэнни обнял девушку, бормоча какие-то успокаивающие слова.

– Ну не плачь. Все будет хорошо.

Джекс отстранилась, вытирая рукавом слезы.

– Ничего не будет хорошо, незачем себя обманывать. – Она серьезно посмотрела ему в глаза. – Но я пройду этот путь до конца. И наверное, умру здесь вместе со всеми вами.

– Может, мы еще и не умрем.

Девушка пожала плечами. Похоже, свой выбор она сделала.

– Может, и не умрем. Но у нас не так много шансов выжить, знаешь ли.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИСКУССТВО В ЗОНЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

ГЛАВА 20

– Лучше не спускать ее с поводка несколько дней, она может убежать, – поучала Джекс, передавая Томми поводок Изабель.

Собака нерешительно виляла хвостом, переводя умный взгляд с девушки на ребенка. Происходило что-то странное. Джекс упрямо смотрела вдаль. Торговый центр Даффа, против обыкновения, обезлюдел. Слухи о грозящей войне уже успели облететь округу. Люди предпочитали пока держаться от Сан-Франциско на безопасном расстоянии.

Вдалеке один из фермеров грузил на повозку чемоданы Руби. Она, Томми и его сестра, равно как и прочие женщины, дети и старики Города, неспособные воевать, сейчас эвакуировались в Марин. Сочувствующие жители округа согласились предоставить кров беженцам из Сан-Франциско.

– Не понимаю, ну почему мы с Изабель не можем остаться? – продолжал канючить Томми, дергая задумчивую Джекс за рукав.

– У Изабель, как, впрочем, и у тебя, шило в одном месте, она не усидит в засаде. Выскочит встречать Звезду, виляя хвостом, ей и отстрелят ее глупую голову.

Собака, услышав свое имя, глухо заворчала и завертелась у ног девушки. Та вздохнула и почесала ее за ухом. Теперь ясно, почему Дэнни, сославшись на срочную необходимость проверить в последний раз баррикады, попросил ее отвести собаку Томми. Прощаться оказалось сложнее, чем она думала.

– Тогда можно, я останусь один? Моя сестра сможет присмотреть за Изабель!

Джекс снова покачала головой, но мальчик не сдавался.

– Я здорово умею сидеть в засаде. Спроси кого угодно, кто лучше всех играет в прятки! Никто никогда не мог меня найти. А знаешь, как тихо я умею подкрадываться?

– Это не прятки! Это вообще не игра! Начинается война, настоящая, реальная война, ну как вы никто не понимаете! – вспылила девушка.

Ребенок замолчал, уставившись на кончики своих пыльных ботинок, сжимая в руках поводок.

Джекс сразу же стало стыдно – сорвала злобу на ни в чем не повинном Томми. Что же поделать, если никто не хочет принимать надвигающуюся беду всерьез. Конечно, люди строят баррикады, собирают оружие, проводят учения, но все это с легкостью, даже воодушевлением, как будто готовятся к Хэллоуину. Похоже, для них это стало очередным «проектом», наподобие покраски моста синей краской или написания новой пьесы.

– Дружок, извини меня, – мягко произнесла она. – Я просто переживаю. Я не хотела… – Неоконченная фраза повисла в воздухе. – А хочешь, когда вернешься, я научу тебя стрелять из моего арбалета? Тебе понравится!

Мальчик не отвечал, по-прежнему глядя в землю.

– Ну, прости. Я правда знаю, как ты умеешь подкрадываться, но ведь кто-то должен позаботиться об Изабель. Ты очень выручишь меня и Дэнни.

Томми неохотно взглянул на нее и серьезно кивнул.

– Ладно, можете на меня рассчитывать.