Фантастика 1971 - Арутюнов Сергей (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

— Второй приз на математической олимпиаде, — сказал я. — Но учителей я не удивлял. И медали не получил.

— Вы ее не получили нарочно, — сказал гость. — Вы смущались своих способностей. Вы даже убедили Крогиуса, что он полноправный ваш соавтор. И это неправда. Но в вас заключена могучая сила убеждения. Вы можете внушить любому человеку черт знает что.

— А вам? — спросил я.

— Мне не можете, — ответил мой гость и превратился в небольшой памятник первопечатнику Ивану Федорову.

— Любопытно, — сказал я. — Сейчас вы скажете, что вы — мой родственник и нас объединяют невидимые генетические связи.

— Правильно, — сказал гость. — Если бы это было не так, вы бы не догадались, что я жду вас, вы бы проявили хотя бы удивление, увидев незнакомого человека в запертой квартире. Вы бы удивились моему признанию, что я взлетел на четвертый этаж. Кстати, вы уже умеете летать?

— Не знаю, — сознался я. — Сегодня первый раз попробовал. А что я еще умею делать?

— Вам достаточно взглянуть на страницу, чтобы запомнить ее текст, вы складываете, умножаете, извлекаете корни с такой легкостью и быстротой, что могли бы с успехом выступать на эстраде, вы можете не спать несколько суток, да и не есть тоже.

— Хотя люблю делать и то и другое.

— Привычка, — холодно сказал гость. — Влияние среды. В детском доме следили за тем, чтобы все дети спали по ночам. Вы умеете видеть связь между фактами и явлениями, очевидно между собой не связанными. Вы гений по местным меркам. Хотя далеко не всеми вашими способностями вы умеете распоряжаться и не обо всех подозреваете.

— Например? — спросил я.

Гость тут же растворился в воздухе и возник за моей спиной, в дверном проеме. Потом не спеша вернулся к стеллажу, достал оттуда англо-русский словарь и бросил его. Словарь застыл в воздухе.

— И мне все это предстоит? — без особого энтузиазма спросил я.

— Это еще не все.

— С меня достаточно.

— Если вы будете учиться. Если вы вернетесь в естественную для вас обстановку. Если вы окажетесь среди себе подобных.

— Так, — сказал я. — Значит, я мутант, генетический урод. И не одинок при этом.

— Не так, — сказал гость. — Вы просто чужой здесь.

— Я здесь родился.

— Нет.

— Я родился в поселке. Мои родители погибли при лесном пожаре. Меня нашли пожарники и привезли в город.

— Нет.

— Тогда скажите.

— Нам следовало найти вас раньше. Но это нелегко. Мы думали, что никого не осталось в живых. Это был разведывательный корабль. Космический корабль. Ваши родители были там. Корабль взорвался. Сгорел. Вас успели выбросить из корабля. И был лесной пожар. В пожаре сгорел поселок леспромхоза. Пожарники, нашедшие вас живым и невредимым, только очень голодным, не знали, что до конца пожара вас окружало силовое поле.

Я слушал его, но меня мучило совсем другое.

— Скажите, — спросил я, — а на самом деле я какой?

— Внешне? Вам это нужно знать?

— Да.

Гость превратился в некую обтекаемую субстанцию, полупрозрачную, текучую, меняющую форму и цвет, но не лишенную определенной грации.

— Это тоже внушение?

— Нет.

— Но ведь я не стараюсь быть человеком. Я человек.

— Без этого вы не выжили бы на Земле. Мы думали, что вы погибли. А вы приспособились.

— Я должен буду улететь с вами? — спросил я.

— Разумеется, — сказал гость. — Вы же мне верите?

— Верю, — сказал я. — Я только позвоню Крогиусу.

— Не надо, — сказал гость. — То, что вы с ним сделали, пока не нужно Земле. Вас не поймут. Над вами стали бы смеяться академики. Я вообще удивлен, что вы смогли внушить Крогиусу веру в эту затею.

— Но ведь она не бред?

— Нет. Лет через сто на Земле до нее додумаются. Наше дело не вмешиваться.

Я поднял телефонную трубку.

— Я просил вас не звонить Крогиусу.

— Хорошо, — ответил я. И набрал номер Катрин.

Гость положил ладонь на рычаг.

Он снова принял человеческий облик.

— Это кончилось, — сказал он. — И одиночество. И необходимость жить среди существ, столь уступающих вам. Во всем. Если бы я не нашел вас, вы бы погибли. Я уверен в этом. А теперь мы должны спешить. Корабль ждет. Не так легко добраться сюда, на край Галактики. И не так часто здесь бывают наши корабли. Заприте квартиру. Вас не сразу хватятся.

Когда мы уходили, уже на лестнице, я услышал, как звонит телефон. Я сделал шаг обратно.

— Это Крогиус, — сказал гость. — Он разговаривал с Гуровым. И Гуров не оставил камня на камне от вашей работы. Теперь Крогиус забудет обо всем. Скоро забудет.

— Знаю, — ответил я.

Мы быстро долетели до корабля. Он висел над кустами, небольшой, полупрозрачный и совершенно на вид не приспособленный к дальним странствиям. Он висел над кустами в Сокольниках, и я даже оглянулся, надеясь увидеть пустую пивную бутылку.

— Последний взгляд? — спросил гость.

— Да, — сказал я.

— Попытайтесь побороть охватившую вас печаль, — сказал гость. — Она рождается не от расставания, а от неизвестности, от невозможности заглянуть в будущее. Завтра вы лишь улыбнетесь, вспомнив о маленьких радостях и маленьких неприятностях, окружавших вас здесь. Неприятностей было больше.

— Больше, — согласился я, и меня мягко и тепло окутал воздух корабля.

— Стартуем, — сказал гость. Вы не почувствуете перегрузок. Приглядитесь ко мне внимательнее. Ваша земная оболочка не хочет покинуть вас.

Гость переливался перламутровыми волнами, играя и повелевая приборами управления.

Я увидел сквозь почти прозрачный пол корабля, как уходит вниз, все быстрее и быстрее, темная зелень парка, сбегаются и мельчают дорожки уличных огней н россыпи окон. И Москва превратилась в светлое пятно на черном теле Земли.

— Вы никогда не пожалеете, — сказал мне гость. — Я включу музыку, и вы поймете, каких вершин может достичь разум, обращенный к прекрасному.

Музыка возникла извне, влилась в корабль, мягко подхватила нас и устремилась к звездам, и была она совершенна, как совершенно звездное небо. Это было то совершенство, к которому меня влекло пустыми ночами и в моменты усталости и раздражения.

И я услышал, как вновь зазвенел телефон в покинутой, неприбранной квартире, телефон, ручка которого была замотана синей изоляционной лентой, потому что кто-то из подвыпивших друзей скинул его со стола, чтобы освободить место для шахматной доски.

— Я пошел, — сказал я гостю.

— Нет, — сказал тот. — Возвращаться поздно. Да и бессмысленны возвращения в прошлое. В далекое прошлое.

— До свидания, — сказал я.

Я покинул корабль, потому что за этот вечер я научился многому, о чем я и не подозревал раньше.

Земля приближалась, и Москва из небольшого светлого пятна превратилась вновь в бесконечную россыпь огней. И я с трудом разыскал свой пятиэтажный блочный дом.

Голос гостя догонял меня:

— Вы обрекаете себя на жизнь, полную недомолвок, мучений и унижений. Вы будете всю жизнь стремиться к нам, ко мне. Но будет поздно. Одумайтесь. Вам нельзя возвращаться.

Дверь на балкон была распахнута. Телефон уже умолк. Я нащупал его, не зажигая света.

Я позвонил Катрин и спросил ее:

— Ты звонила мне, Катюшка?

— Ты с ума сошел, — сказала Катрин. — Уже первый час. Ты всех соседей перебудишь.

— Так ты звонила?

— Это, наверно, твой сумасшедший Крогиус звонил. Он тебя по всему городу разыскивает. У него какие-то неприятности.

— Жалко, — сказал я.

— Крогиуса?

— Нет, жалко, что ты не звонила.

— А зачем я должна была тебе звонить?

— Чтобы сказать, что согласна выйти за меня замуж.

— Ты с ума сошел. Я же сказала, что никогда не выйду замуж за пришельца из космоса и притом морального урода, который может внушить мне, что он Жан-Поль Бельмондо.

— Никогда?

— Ложись спать, — сказала Катрин. — А то я тебя возненавижу.

— Ты завтра когда кончаешь работу?

— Тебя не касается. У меня свидание.

— У тебя свидание со мной, — сказал я строго.