Фантастика - Акунин Борис (мир книг .txt) 📗
– А чего мы отсюда пялимся, почему ближе не подошли?
– Камеры видишь?
Присмотрелся Сергей – точно. На одном углу камера видеонаблюдения, на другом тоже.
– В соседнем переулке, куда другая стена выходит, еще две камеры. И с противоположной стороны. Тут всё без дураков.
– А что на вывеске написано?
Дарновский достал из кармана театральный бинокль.
– Хороший, восьмикратный, у знакомой взял.
«ИНСТИТУТ СУДЕБНОЙ МЕДИЦИНЫ. 4-я ЛАБОРАТОРИЯ», прочитал Сергей, подкрутив винтик.
– Судебной медицины?
– Туфта. Я узнавал: Нет в ИСМ никакой 4-й лаборатории. Даже не слышали про такую. Дом восемь по Чернопосадскому переулку принадлежит Комитету, как половина зданий в этом квартале. Я выяснил, что в этом особняке при Сталине располагался один из отделов Спецлаборатории. Слыхал про такую?
Дронов помотал головой.
– Жутко засекреченная контора, где занимались химическими и медицинскими экспериментами. Всякие там яды, психотропы и прочие бяки для борьбы с фашизмом, империализмом и врагами народа. Они, похоже, и сейчас там над чем-то мудреным химичат. Во всяком случае, работают тут сплошь одни очкастые, вроде меня. Я уже всех в лицо знаю.
– А охрана что?
– Шестеро, их по рожам видно – без очков и не отмечены печатью интеллекта. Через сутки работают, трое и трое.
– Трое – фигня, – успокоился Сергей.
– Рад слышать. Только как внутрь-то попасть? Сотрудники входят и выходят вон через ту проходную. Если кто на машине – открываются ворота, но охранник глядит в оба, не проскользнешь.
– Сотрудников много?
– Нет. – Дарновский достал блокнотик. – Из постоянно приходящих я насчитал семь мужиков и трех баб. Четверо на тачках приезжают, остальные пешком. Бывают и посетители. Один раз «скорая помощь» приезжала. Навороченная, «мерседес». Дальше. Начальником здесь лысый такой, пожилой. По будням его привозят на «волге», по выходным (он тут и в субботу торчит, и в воскресенье) приезжает на «пятерке» сам, номер «К 4400 МО».
– Блатной. Менты таких не останавливают.
– Они тут допоздна работают, где-то примерно до полвосьмого, но лысый всегда задерживается. Вчера уехал в десять, а бывает и позже. Горит на работе.
Из проходной вышел мужчина в шляпе.
– 7.29, – сказал Роберт. – Сейчас потянутся.
И точно: в течение десяти минут с территории выехали три машины, вышли два мужика и две бабы.
– В лаборатории (если это лаборатория) остался Лысый. «Волга» за ним ни разу раньше девяти не приезжала. – Дарновский сверил по блокноту. – И еще должна быть молодая блондинка, крашеная. Если, конечно, раньше не ушла, пока я за тобой ходил.
– Лаборатория? – дошло вдруг до Сергея. – И Марию тут держат? А… а что они с ней делают?!
– Почем я знаю! – огрызнулся Дарновский, и стало ясно, что этот вопрос ему тоже не дает покоя. – Ты не спрашивай, ты слушай. План у меня такой. Я вчера за лысым проследил. Тачки у меня нет, пришлось водилу частного нанять. Сказал ему, жена от меня гуляет. Ладно, не имеет значения. Короче, живет он на Ленинском проспекте, в сталинском доме. Завтра суббота, так? Он поедет на своей «пятерке». Ты его возьмешь прямо во дворе – без членовредительства, аккуратно. Сядем в тачку, я с ним немножко потолкую, по душам. Всё, что надо, выясню. Он нам расскажет, что они тут делают с Анной. Потом провезет нас внутрь – спрячемся сзади. Машину его не проверяют, охранник просто ручкой делает, и всё. Ну, а внутри будем действовать по обстоятельствам. Как тебе план?
– Хреновый, – отрезал Сергей. – Ты тут больше недели партизанил, а ее, может, мучают! И еще до завтра ждать? Выкуси.
– Дубина, я ж тебе показывал – здесь камеры наблюдения, стены три метра.
– Три двадцать – три тридцать, – поправил его Дронов, глядя в бинокль. – Фигня, Лукич. Перемудрил ты. Сегодня Марию и вытащим. Прямо сейчас.
Как в детстве
Он прошелся по комнатам, где на полу валялся всякий мусор и хлам, глядя под ноги.
Умник тащился следом, всё норовил заглянуть в лицо.
– Ты что задумал? Ты что ищешь-то, а?
Сергей подобрал старую подтяжку, натянул – нет, слабовата. Бросил.
Нашел в ванной резиновую грелку – вот это было то, что надо. Отрезал полоску, подергал, остался доволен. Полдела сделано.
Теперь сама рогулька. У стены стояла спинка от железной кровати. Он перешел в Режим, разодрал крепления. Попробовал приладить и так, и сяк. Не подошло.
– Пойдем, поднимемся на второй этаж.
Дарновский уже не приставал с вопросами, только заглядывал в лицо. Сергей отворачивался от него, как от настырной мухи, – умник сейчас ему только мешал.
На втором этаже двери квартир были заколочены, но это была ерунда, хватило одного хорошего удара ногой. Нашлось и то, что Сергей искал, – рама от детского велика. Лишнее он отломал, оставил железный угол, вроде буквы Y.
– Да что ты делаешь-то? – не выдержал Дарновский, глядя, как Сергей прикручивает к железяке резиновую полоску.
Дронов натянул, примерился.
– Сразу видно, что ты из интеллигентов, Лукич. Детства у тебя не было. Воробьев из рогульки не сшибал.
– А, так это рогатка!
– У нас пацаны говорили «рогулька».
Рассохшееся окно открываться никак не желало, пришлось снова на минутку перейти в Режим.
Зато отсюда было видно не только стену, но и верхнюю часть особняка – он оказался совсем небольшой, одноэтажный. Там было крыльцо с колоннами, ступеньки.
– Тащи сюда гайки, болты, всё, что найдешь, – велел Сергей.
Первый выстрел вмазал в стену далеко от камеры, метра на полтора в сторону. Все-таки лет пятнадцать не практиковался.
Второй попал ближе. Третий вообще рядом.
В объектив Дронов влепил с четырнадцатого захода. Из камеры брызнули искры, да и звякнуло прилично, хорошо слыхать даже через улицу.
На улице между тем уже почти стемнело, а фонари еще не зажгли – самое оно.
– Давай за мной!
Перейдя на «токо-так», Сергей слетел вниз по лестнице, перебежал к стене, под сектор обзора разбитой камеры. Подскочил метра на два, легко подтянулся, лег на стену. Сзади с ужасающей медлительностью топотал умник.
Свесившись, Дронов протянул ему руку. Тот подпрыгнул, ухватился за кисть, но влезть никак не мог, беспомощно сучил по стене ногами.
Крякнув, Сергей втащил напарника на стену. Спрыгнул вниз, помог спуститься интеллигенту.
Дарновский пыхтел, как паровоз, мял потянутое плечо, но в общем держался молодцом.
Шепотом спросил:
– А даальшеее-тоо?
В кусты, показал Дронов.
Спрятались.
С момента удачного попадания прошло минуты полторы, навряд ли больше.
Из дома лениво вышел здоровенный лоб в темном костюме. Подошел к стене. Задрав голову, поглядел на вырубленную камеру.
– Чегоо там? – выглянул из будки-проходной другой охранник, с газетой в руке.
– Да каамера закозлила. Картиинка пропала. Пойдуу за Семенычем.
Вернулся в особняк и минут через пять привел третьего, который нес на плече складную лестницу, а в руке сундучок – наверно, с инструментами.
– Су-пеер! – выдохнул в ухо умник. – Всее троое здеесь. Даваай, тоолькоо валии в поолныый ааут, чтооб нее встааали. Семь беед одииин отвееет.
Тоже советчик. А то бы Сергей сам не сообразил.
Тот, который Семеныч, медленно влез по лестнице, поковырялся в камере.
– Неет, саами не сдеелаем. Лоопнуулаа. Звонии, Вась, пускааай гавриилу из техниического присылаают.
Дронов сорвался с места. Охранника, что стоял под лестницей, двинул кулаком по затылку – только череп хрустнул. Из-под Семеныча выдернул лестницу и, пока тот плавно падал на землю, наведался к будке, вырубил газетного читателя хорошим ударом в переносицу – минимум часов на несколько, а то и навсегда.
Туда, обратно – секунды две прошло. Семеныч успел и грохнуться, и охнуть, и даже до подмышки дотянуться. Но пушку достать, конечно, не сшустрил. Сергей уже у стены был, впечатал последнему охраннику каблуком в висок.
