Лишь разумные свободны. Компиляция (СИ) - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович (книга регистрации TXT, FB2) 📗

И что? Допустим, нить тянется от Бойзена к Большому Папе, а от него — в «Опус деи». Я понимал, какую логическую цепочку пытался выстроить Бертон. Папская гвардия обычно занимается финансовыми аферами, добывая для казны Ватикана сотни миллионов долларов ежегодно. Но известны случаи, когда паписты выполняли и иные поручения Святого престола. История с Туринской плащаницей, к примеру, — это знают все, участие Ватикана и его заинтересованность в результате экспертиз не особенно и скрывалась.

Возможно ли, чтобы идея расправиться с Дьяволом с помощью засланного в Ад убийцы, родилась в голове кого-то из папских приближенных или даже в голове самого понтифика? Иоанна Павла Второго я видел на телеэкране, папа не казался мне фанатиком, он поступал разумно, и у меня в голове не укладывалась мысль о том, что Святой престол мог принять в разработке этого нелепого плана хоть какое-нибудь участие.

В конце концов, «Опус деи» мог действовать и самостоятельно — это была настолько законспирированная система, что, вполне вероятно, даже папа не знал всех деталей организации, ее планов и возможностей.

Все это притянуто за уши, — подумал я. Единственное, что удалось откопать Рику: в одном из разговоров Чекетти действительно упомянул о том, что без Дьявола мир был бы куда более совершенным. Интересное заявление в устах отпетого мошенника.

Я поймал себя на мысли, что всерьез обсуждаю сам с собой идею о том, что Бойзен должен уничтожить Князя Тьмы. Домыслы, домыслы, домыслы… Что мне давала вся эта информация для защиты? Ничего. Будь Большой Папа жив, он вряд ли стал бы давать показания в пользу моего подзащитного.

Я вышел в гостиную и застал Бертона в высшей стадии экстатического транса — «Мадрид» забил третий гол, ребята, должно быть, играли, как звери, у меня в глазах рябило от этих красно-желтых, носившихся по полю, как броуновские частицы — и на мой взгляд, с таким же видимым эффектом.

— Не убедительно, — сказал я, отобрал у Бертона пульт и отключил звук.

— Эй, — сказал Рик. — Футбол без звука — все равно что война без разрывов бомб, стонов раненых и воя сирен.

— Как поэтично! — воскликнул я. — Ты полагаешь, что в аду царит такой же гвалт? Наверняка черти носят в ушах затычки или вовсе лишены слуха. Кстати, есть ли действительно у чертей уши? Я что-то не помню.

— Есть, конечно, — Бертон, не отрываясь, смотрел на экран. — Когда ты был в церкви в последний раз? На всех витражах черти нарисованы с ушами, а у Вельзевула, кажется, уши козлиные. Или хвост?

— Неважно, — отмахнулся я. — Повторяю — не убедительно. Связь Большого Папы с Ватиканом не доказана.

— Больше ничего я тебе представить не могу, — нетерпеливо сказал Бертон. — Обратись в ФБР, они помогут. И, в конце концов, это ведь вопрос веры, а не логических доказательств. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я нашел убедительные аргументы в пользу того, что Бойзен действительно получил задание расправиться с Дьяволом, оказавшись на том свете? Для меня это такая же чушь, как астрология, гадание на картах и лечение по телефону. Я в свое время занимался этими специалистами, все они оказались шарлатанами, и это мне удалось доказать вполне определенно.

— Ну-ну, — пробормотал я и вздрогнул, потому что Бертон неожиданно издал вопль, подобный воплю павлина, и подскочил в кресле, будто его уколола воткнутая в сидение игла.

— Го-ол! — заорал он и потянулся к пульту с очевидным намерением присоединить общий хор к своему уникальному баритону. Я отодвинул пульт и сказал:

— Хорошо, подойдем практично. Я должен вытащить Бойзена с того света — точнее, не позволить ему туда попасть. Присяжные, кстати говоря, люди религиозные, и потому я не собираюсь, как ты понимаешь, говорить о Дьяволе и Аде. Но, черт возьми, я сам, для себя, не для процесса, хочу докопаться до сути. И еще — если Бойзен действительно намерен расправиться с Дьяволом, то его должны обеспечить оружием. Это звучит дико, но допустим, что мисс Браун права и нашлись такие идиоты, которые… Какое оружие будет Бойзену дано? И как?

— Наверняка что-то нематериальное, — сказал Бертон. — Молитва какая-нибудь, новое изобретение Академии Ватикана.

— Нет-нет, — отмахнулся я. — Ничего нематериального! Ты не уловил сути идеи. Ты понимаешь, что речь идет о радикальнейшем изменении церковной концепции? Потусторонний мир материален, вот что получается, если Бойзену действительно дано задание уничтожить Дьявола. Тот свет так же материален, как и наш. Просто это некое другое, параллельное, скажем так, существование, которое начинается после того, как умирает наше бренное тело. Вот почему «Христианские паломники» не готовы принять эту концепцию — она противоречит догматам христианской веры!

— О чем ты говоришь? — воскликнул Бертон. Идея, над которой я раздумывал последние дни, не только не приходила ему в голову — даже сейчас, когда я объяснил суть, он не был способен ее воспринять. — Когда человек умирает, в ад или рай отправляется его бессмертная душа, она-то и терпит муки или вкушает блаженство. Душа нематериальна, или ты это будешь отрицать?

— Буду, — твердо сказал я. — Именно это я и буду отрицать. Похоже, не только я, но кто-то из церковных деятелей — может, даже сам папа, — пришел к такому же выводу.

— Ерунда, — раздраженно сказал Бертон. — Церковь не может говорить ни о чем подобном, это действительно противоречит религиозным догматам.

— Но ведь кто-то нанял Бойзена уничтожить Дьявола! Или согласимся, что твои сведения не стоят ломаного гроша.

Рику пришлось выбирать между собственным профессионализмом и религиозными идеями, к которым он всегда относился без особого почтения. Конечно, он выбрал профессионализм и сказал:

— Это надежные сведения.

— Тогда от них и будем плясать, — кивнул я. — Примо: Князь Тьмы существует, и его можно уничтожить. Секундо: для этого Бойзен должен иметь оружие. Терциа: в момент перехода Бойзена в иной мир где-то уничтожается, возможно, целый арсенал.

— Господи, бред какой, — пробормотал Бертон. — Они что, взорвут бомбу, когда Бойзена будут отправлять на тот свет?

— Не взорвут, — поправил я, — а уничтожат. Ну, не знаю… Разломают, что ли… В любом случае, ты ж понимаешь, души у оружия нет, взять с собой дух бомбы душа Бойзена не сможет. Значит, речь идет о материальном аналоге. Что-то вроде закона сохранения. Разрушаем здесь, получаем там. Человек умирает здесь, появляется там. Дьявол, в таком случае, некий могущественный властитель иной вселенной — назови ее Адом, если угодно.

— А что насчет Рая? Он тоже материален?

— Конечно! Концепция должна быть едина. Параллельные миры. Между ними, как котлета в гамбургере, — мы, наша вселенная.

— Бог, между прочим, всемогущ и всеведущ, — напомнил Бертон. — А у тебя получается, что он — всего лишь главное начальство в параллельном мире. Чем тогда Бог отличается от президента Соединенных Штатов?

— Бог всемогущ — с нашей, достаточно ограниченной, точки зрения. И всеведущ — также по нашим, человеческим меркам. Я не исключаю, что этот материальный Бог, которого ты сравнил с нашим президентом, дал Моисею заповеди на горе Синай — почему нет, если это вполне в его возможностях? Не исключаю, что Иисус также был посланцем из параллельной вселенной. Может, даже в определенной степени сыном Бога. Почему нет? И кстати, тот факт, что Христос перешел в иной мир, прихватив с собой все грехи человечества, свидетельствует о том, что такое возможно.

— А Дьявол? — заинтересованно спросил Бертон.

— Это очевидно! Дьявол — существо из альтернативной вселенной. В конце концов, то, что считается правильным, законным, этичным в одном мире, вполне может оказаться неправильным, незаконным и неэтичным — в другом. Иные, понимаешь ли, физические условия, иные законы эволюции… Добро и зло, вообще говоря, амбивалентны. Все зависит от конкретных обстоятельств. Заряд электрона вполне могли назвать положительным, а заряд протона — отрицательным.

— Сравнил! Где протон с электроном, а где добро и зло…