Стальные пещеры (пер. И.Кочкарева) - Азимов Айзек (онлайн книга без TXT) 📗

Он крепко зажмурил глаза, будто надеялся, что непроницаемая пелена, сквозь которую он пробирался на ощупь вот уже третьи сутки, наконец развеется и все прояснится. Но этого не произошло. Этого, не произошло!

Бейли глубоко вздохнул. Ему стало неловко за себя. Расхныкался перед холодной бесчувственной машиной, которая только и могла, что молча пялиться на него.

– Ладно, не обращайте внимания, – хрипло сказал он. – Так почему все-таки космониты уходят?

– Наш проект завершен. Мы убеждены, что Земля начнет колонизацию.

– Выходит, вы превратились в оптимистов?

Сыщик сделал первую успокаивающую затяжку и почувствовал, что постепенно начинает овладевать собой.

– Да. Мы, жители Космотауна, уже долгое время пытаемся изменить Землю, меняя ее экономику. Мы пытались внедрить здесь свою собственную C/Fe – культуру, Правительство вашей планеты, а также правительства различных Городов сотрудничали с нами, подчиняясь необходимости. И все же за эти двадцать пять лет мы ничего не сумели добиться. Чем больше мы прилагали усилий, тем сильнее становилось движение медиевистов.

– Все это мне известно, – заметил Бейли и тут же подумал: «Бесполезно. Он все равно будет рассказывать все по порядку. Его не остановишь. Вот чертова Машина!»

Тем временем Р. Дэниел продолжал:

– Именно доктор Сартон первым предложил коренным образом изменить нашу тактику и создал новую теорию, по которой мы должны были найти среди населения Земли людей, желавших того же, что и мы, или способных увлечься нашими идеями. Всячески поддерживая их, мы могли бы добиться того, что новое движение разрасталось бы изнутри, а не насаждалось извне. Главная трудность заключалась в том, чтобы отыскать таких людей. Вы сами, Элайдж, стали объектом интересного эксперимента.

– Я? Я? Как так? – удивился Бейли.

– Мы были рады, что комиссар порекомендовал именно вас. Судя по вашему психическому профилю, мы поняли, что вы подходящий субъект. Цереброанализ, которому я вас подверг при нашей первой встрече, подтвердил наше суждение. Вы человек практического склада ума, Элайдж. Вы не предаетесь ностальгическим мечтаниям о прошлом Земли, хотя и проявляете к нему здоровый интерес. С другой стороны, вас не назовешь слепым сторонником современной городской культуры. Мы думаем, что люди, подобные вам, могли бы снова повести землян к звездам. В этом и заключается одна из причин того, что доктор Фастольф хотел встретиться с вами вчера утром.

Надо сказать, ваша практичность доведена до крайности. Вы отказываетесь понимать, что фанатическое служение идеалу, даже ошибочному идеалу, может заставить человека совершать поступки, на которые в обычных условиях он абсолютно не способен. Например, пересечь ночью открытое пространство, чтобы уничтожить того, кто, по его мнению, является злейшим врагом его дела. Поэтому мы не были слишком удивлены, когда вы так упорно и дерзко пытались доказать фальсификацию убийства. В каком-то смысле это подтвердило, что вы как раз тот человек, который и нужен для нашего эксперимента.

– Какого эксперимента, черт возьми?

Бейли стукнул кулаком по столу.

– Эксперимента, цель которого заключалась в том, чтобы убедить вас, будто колонизация разрешит проблемы Земли.

– Что ж, должен признаться, вы убедили меня.

– Да, но под воздействием соответствующего наркотика.

Зубы Бейли разжались, и он на лету поймал выпавшую изо рта трубку. Перед ним снова возникла сцена в куполе Фастольфа. Вот он с трудом приходит в себя от шока, вызванного тем, что Р. Дэниел оказался в конце концов роботом; вот гладкие пальцы Р. Дэниела оттягивают кожу на его руке; вот темным пятном проступает сквозь его кожу и затем исчезает гипокапсула.

– Что было в гипокапсуле? – спросил он прерывающимся голосом.

– Ничего страшного, Элайдж. Слабый наркотик, предназначенный лишь для усиления восприимчивости вашего мозга.

– Потому-то я и принимал на веру все, что мне говорили. Так получается?

– Не совсем. Вы отказывались верить тому, что было чуждо образу вашего мышления. В сущности, результаты эксперимента оказались разочаровывающими. Доктор Фастольф надеялся, что вы станете фанатичным сторонником нашей идеи. Вместо этого вы выражали лишь отдаленное одобрение, не больше. Мешал ваш практичный ум. Это заставило нас прийти к выводу, что единственная наша надежда – это романтически настроенные люди, но, к сожалению, почти все романтики участвуют в медиевистском движении или симпатизируют ему.

Бейли почувствовал невольную гордость за себя, он радовался своему упрямству и был счастлив, что разочаровал их. Пусть экспериментируют на ком-нибудь другом.

Он не без злорадства усмехнулся:

– И вот теперь вы отступились и решили отправиться восвояси?

– Нет, это не так. Я только что сказал, что мы убеждены в том, что Земля начнет колонизацию. И именно вы вселили в нас эту уверенность.

– Я? Каким образом?

– Вы говорили с Фрэнсисом Клаусарром о преимуществах колонизации. Насколько я могу судить, вы говорили с увлечением. Эксперимент над вами помог добиться хотя бы этого. И церебральные характеристики Клаусарра изменились. Очень незначительно, конечно, но изменились.

– Вы хотите сказать, что я убедил его в своей правоте? Не верю.

– Нет, убежденность так легко не приходит. Но церебральные изменения определенно показали, что ум медиевистов открыт для такого убеждения. Затем я сам провел еще один эксперимент. Когда мы возвращались из Йист-тауна, я пытался по его церебральным изменениям догадаться о том, что между вами произошло, и подал ему идею о школе для эмигрантов в качестве способа обеспечения будущего его детей. Он отверг эту мысль, но и на этот раз его ментальное поле изменилось, и мне стало совершенно ясно, что я избрал правильный метод убеждения. – Немного помолчав, Дэниел заговорил снова: – То, что вы называете медиевизмом, есть не что иное, как стремление к новому. Оно обращено к Земле; это естественно: она близко, и у нее есть великое прошлое. Нечто подобное представляет собой и видение новых миров, и оно легко может увлечь романтически настроенную натуру. Возьмите Клаусарра, для которого оказалось достаточно всего лишь одной беседы с вами.

Так что, как видите, космониты, сами не зная того, уже достигли успеха. Скорее всего, землян раздражают не наши идеи, а мы сами. Из-за нас романтические настроения на Земле оформились в идеологию медиевизма, а сами романтики объединились в организацию. В конце концов, именно медиевисты хотят разрушить установившиеся традиции, а не городские власти, больше всех заинтересованные в сохранении существующего порядка. Если мы сейчас свернем Космотаун, то больше не будем раздражать медиевистов своим затянувшимся присутствием, и они не успеют окончательно замкнуться на своих идеях на Земле, и только на Земле. Мы оставим после себя несколько подобных мне роботов, которые вместе с сочувствующими землянами, такими, как вы, смогут создать школы для тех, кто отправится осваивать новые миры, и медиевист со временем отвернется от Земли. Ему понадобятся роботы, и он либо получит их от нас, либо построит свои собственные. Он создаст культуру C/Fe по своему собственному вкусу. – Для Р. Дэниела это была необычно длинная речь. Видимо, он и сам это понял, так как после очередной паузы сказал; – Я говорю вам все это, чтобы объяснить, почему необходимо сделать то, что может повредить лично вам.

Бейли с горечью подумал: «Робот не должен причинять вреда человеку, если только не сможет доказать, что в конечном счете он делает это ему во благо».

– Минутку. Позвольте мне высказать одно практическое соображение. Вот вы вернетесь в ваши Миры и заявите, что землянин убил космонита и остался ненаказанным. Внешние Миры потребуют от Земли компенсацию. Хочу вас предупредить: возникнут крупные неприятности, ибо Земля больше не намерена сносить подобное обращение.

– Я уверен, что этого не случится, Элайдж. Те представители Внешних Миров, кто наиболее заинтересован в предъявлении претензий Земле, в не меньшей степени заинтересованы в том, чтобы положить конец Космотауну. Мы легко можем предложить последнее в обмен на отказ от первого. Во всяком случае, это мы и собираемся сделать. Земля будет оставлена в покое.