Прозрение крота - Романецкий Николай Михайлович (книги полностью .txt) 📗
Ощущение было настолько сильным, что Иван перевесил лайтинг на правое плечо и, засунув приклад под мышку, судорожно сжал рукоятку. И двинулся дальше, время от времени озираясь по сторонам. Минут через двадцать, весь в поту, он поднялся на вершину большого холма и замер. Впереди, на горизонте темнела полоска леса. Как край земли… Слева за кустами ослепительно сверкало в реке солнце, а справа Иван увидел вьющуюся, как змея, по равнине и уходящую к лесу коричневую ленту шоссе.
И тут он во все горло расхохотался.
Хорошо же я выгляжу, думал он, вытирая слезы. С лайтингом в руках среди этой тишины и идиллии. Как старый корявый пень на цветочной клумбе…
Он перевесил лайтинг на грудь и, не снимая сумки, уселся на траву. С трудом вытянул ноги.
Надо немного отдохнуть, думал он. Это только с виду лес так близко, а до него еще топать и топать. А потом в лесу еще топать и топать. А потом обратно еще топать и топать…
Ему вдруг показалось, что вот сейчас, через мгновение выскочит из-за холмов и со свистом пронесется по шоссе огромная серебристая машина, какую он видел в книжке, а за ней другая, третья, четвертая… И надо будет просто встать, не спеша спуститься с холма, спокойно выйти на обочину и с достоинством поднять руку. Кажется, это называлось "проголосовать"… И один из серебристых гигантов остановится, кто-то благожелательный приглашающе откроет дверцу, и можно будет подняться в прохладную кабину и сесть в мягкое кресло, удобное, как мамины колени, и поговорить о погоде и жизни, просто так, не думая о проклятой сумке, забыв о Приюте и ничего не боясь… А дорога будет стремительно нестись навстречу, и через две минуты вокруг уже будет лес, а еще через минуту его довезут до цели, и можно будет просто сказать: "Спасибо!" И, попрощавшись за руку, выйти…
Иван счастливо улыбнулся и открыл глаза. Серебристой машиной, разумеется, и не пахло, и шоссе осталось пустой, неуютной и никчемной лентой среди зеленого буйства. И жара не сменилась кондиционированной нежной прохладой. Вот только небо стало тоскливо-серым, и увидел Иван, как быстро и грозно поднимается над темной полоской леса Черный Крест. Зловещий, неотвратимый, беспощадный. Как рука судьбы.
До края леса Иван добрался только к вечеру, когда солнце, собираясь вскоре нырнуть вниз, уже зависло над верхушками деревьев. Иван страшно устал и брел, едва передвигая ноги. Отсиживаясь в кустах во время первого появления Черного Креста, он пообедал хлебом и питательной смесью, а потом вся дорога слилась в непрерывную цепочку однообразных событий: высокая трава, надоедливо цепляющаяся за штаны… серое зловещее небо… колючие кусты, осатанело царапающие руки… короткий отдых, пока Крест хищно проходит над головой… И снова – трава, небо, колючки, отдых… Трава… колючки… Казалось, это никогда не кончится. Да и можно ли назвать отдых отдыхом, если все время приходится следить за собой, чтобы не заснуть от усталости. И постоянное ощущение, что кто-то присутствует совсем рядом и наблюдает за каждым твоим шагом, за каждым твоим взглядом, за каждым твоим вздохом… Ужас кошмарный, а не дорога! Кроты не привыкли бегать далеко и долго…
Но все, в конце концов, приходит к завершению. С каждым нырком в кусты лес становился ближе и ближе, и вот уже остался один хороший бросок, и Иван рванулся сразу, как только Крест исчез за горизонтом. Сердце, выпрыгивающее из груди… в виски монотонно колотят чем-то тупым и тяжелым… во рту царапается огромный шершавый язык… И все чужое: руки, ноги, голова; и нет сил, чтобы сделать последний шаг, ибо за ним еще один, и еще, и еще, и так до самого конца, до самой смерти – шаги, шаги, шаги; и уже нечем дышать – ведь вокруг красный полумрак, сквозь который падают на тебя массивные тяжелые деревья. А перед лицом вдруг оказывается ласковая, мягкая как пух земля…
Сколько продолжался обморок, Иван не знал, но, по-видимому, недолго, потому что, когда он пришел в себя и с трудом поднялся на ноги, солнце еще пробивалось сквозь плотные кроны и всюду был рассыпан причудливый узор света и теней. Иван огляделся. Вокруг, взметнув в небо серые и коричневые стволы, стояли незнакомые гиганты. В основном, лес был хвойный, только кое-где взгляд натыкался на лиственные деревья. Под ними лежали ковры прошлогодней листвы. Над головой вовсю распевали невидимые и неведомые птицы.
Вот так-то, сказал себе Иван. Все-таки я до него добрался! Пусть меня цепляли за штаны, пусть меня сгибали в три погибели страхом, пусть временами мне не давали носа высунуть из колючек! Все-таки я дошел!.. Жаль только, что не так быстро, как мечталось…
Он удовлетворенно крякнул и, не удержавшись, хлопнул в ладоши. В ответ ударило многоголосое эхо, как будто за каждым деревом спряталось еще по одному Ивану. Птицы с криками прошелестели в листве и исчезли.
Иван достал из сумки карту и разложил ее на траве. Где же это я нахожусь, подумал он. Совсем потерял ориентировку… Вот граница леса, вот река, вот шоссе… Скорее всего, я нахожусь вот здесь, между рекой и дорогой, потому что за рекой я оказаться не мог никак, а через шоссе, кажется, тоже не перебирался. Кажется… Впрочем, ничего страшного не произошло: если отправиться на юг, то рано или поздно доберешься или до реки или до дороги, а там уж мимо цели не пройти. Только все это я буду делать завтра. А сейчас завалюсь спать под ближайшей елью. Потому что ходить ночью по лесу могут только идиоты или самоубийцы… А если честно, то я просто устал, устал так, что даже есть не хочется… Но надо!
Он снял сумку, отвязал и расстелил на земле куртку. Сунул руку в отделение, где лежали продукты, пошарил там. Съесть, что ли, луковицу с хлебом?.. Глаза бы не глядели на питательную смесь!
Справа что-то дрогнуло. Иван повернул голову. Он успел увидеть, как от дерева отделилась странная тень, но ни схватить лежащий рядом лайтинг, ни обернуться навстречу опасности не успел: удар по затылку сбил его с ног, и он въехал носом в кучу опавших листьев. Кто-то тяжелый и сильный навалился ему на спину и начал выворачивать руки. В плечах хрустнуло, и мозг захлебнулся густой пустотой…
9. ТРИ ГОДА НАЗАД
После уроков к Ивану подошел Доктор.
– Зайди ко мне сегодня вечером, – тихо сказал он. – Часов в семь.
Иван знал, что Доктор по вечерам приглашает к себе некоторых: об этом в классе ходили разговоры. Доподлинно было известно, что к нему ходят Анна, Крис и Наташка. Возможно, ходил и еще кто-то, но об этом не знали. Или не говорили.
Вечером Иван отправился на третий этаж. Доктор был один. Встретил он Ивана радушно, заварил молока, открыл банку питательной смеси, отрезал уже начинающего черстветь хлеба. Сели к столу.
– Что ты думаешь об уроках истории? – неожиданно спросил Доктор.
Иван поперхнулся и закашлялся. Доктор постучал кулаком по его спине.
– Вы рассказываете интересно, – проговорил Иван, откашлявшись.
Доктор покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Я хочу знать не отношение к тому, как я рассказываю. Я хочу знать, как ты относишься к содержанию этих рассказов… Только абсолютно честно!
Иван задумался.
Уроки Доктора действительно были очень интересны. Мир, о котором он рассказывал, выглядел великолепным. Чудесный город Хоуп-сити, интернациональный город Мира, построенный людьми, съехавшимися со всей планеты, и заселенный ими… Сотни, тысячи других городов, возникших многими веками раньше Хоуп-сити, но не менее чудесных… Их названия, звучащие как стихи… А всесильные машины, помогающие людям… А сами люди, живущие чудесной и радостной жизнью… Все было прекрасно и великолепно. И как все прекрасное и великолепное, походило на сказку. Сказку удивительную, волшебную, абсолютно нереальную… В этом смысле Иван и ответил Доктору.
Доктор усмехнулся.
– Значит, верится не очень?
– Не очень, – сказал Иван и зачерпнул ложкой из банки.
Тогда Доктор встал из-за стола и полез в шкаф. Он достал оттуда какую-то книгу и, отодвинув в сторону еду, положил ее перед Иваном.
