Эндер в изгнании - Мальцев Александр Владимирович (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Валентина точно знала причину, по которой Питер изменил мнение: все дело в глупой ремарке отца за ужином, напомнившей Питеру, что, как ни изворачивайся, он обречен навеки оставаться в тени Эндера.
Что ж, даже полный ноль в политике время от времени может выдать что-то полезное. Теперь Валентине не придется убеждать Питера в необходимости держать брата подальше от Земли. Это будет его собственной идеей, а она ни при чем.
И снова Тереза сидела на кровати и плакала. Вокруг были разбросаны распечатки статей Демосфена и Локка; она знала, что эти статьи не позволят Эндеру вернуться домой.
– Я просто не могу, – сказала она мужу. – Знаю, так нужно, понимаю так же хорошо, как и желание Граффа заставить нас это понять. Но я надеялась увидеть его снова. Правда надеялась.
Джон Пол сел рядом с ней и обнял:
– Это наше самое трудное решение в жизни.
– Труднее, чем отдать его тогда?
– И отдавать было трудно, но у нас не было выбора, – сказал Джон Пол. – Они бы в любом случае его забрали. А теперь… Знаешь, если бы мы вышли в Сеть и разместили видео, умоляя сына вернуться домой, – у нас был бы вполне реальный шанс.
– А наш малыш будет задаваться вопросом, почему мы так не сделали.
– Нет, он не станет.
– О, неужели ты думаешь, что Эндрю настолько сообразителен, что поймет, почему мы так поступаем? Почему не делаем ничего?
– А почему бы ему не понять?
– Да потому, что он нас совсем не знает, – сказала Тереза. – Он не знает, что мы думаем или чувствуем. Насколько он может судить, мы о нем просто-напросто позабыли.
– Во всей этой чертовщине хорошо одно, – заметил Джон Пол. – Нам все еще неплохо удается манипулировать нашими гениальными детишками.
– А, ты об этом, – отмахнулась Тереза. – Детьми манипулировать легко, когда они абсолютно убеждены в твоей глупости.
– Сильнее всего меня печалит то, что Локка считают ревностным сторонником Эндера. Когда псевдоним будет раскрыт, действия его будут выглядеть так, словно он по-королевски шагнул вперед, прикрывая собой брата.
– Питер, наш мальчик, – сказала Тереза. – Ох, он просто шедевр!
– Послушай, у меня родился философский вопрос. Я все размышляю: а что, если доброта – свойство неадекватное? До тех пор, пока большинство людей будут им обладать, а общественные правила будут его всячески продвигать в качестве добродетели, прирожденные правители будут иметь открытое поле для действий. И именно из-за доброты Эндера здесь, в нашем доме на Земле, у нас есть Питер?
– Но ведь Питер добрый, – с горечью произнесла Тереза.
– Ах да, я забыл, – согласился Джон Пол. – Он станет править всей планетой во благо всего человечества. Принесет себя в жертву. Чистейший альтруизм.
– Когда читаю его самодовольные эссе, меня порой тянет расцарапать ему лицо.
– Но он тоже наш сын, – сказал Джон Пол. – Такой же продукт смешения наших генов, как Эндер или Вэл. И не кто иной, как мы, втянул мальчика в это.
Тереза знала, что муж прав. Однако легче от этого не становилось.
– Но ему совсем не обязательно делать то, что он делает, с таким наслаждением, ведь так?
2
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Вы знаете правду
Вам известно, кто решает, что писать. Не сомневаюсь, у вас даже найдутся предположения о причинах. Но в защиту своих эссе или того, как они используются другими, я не скажу ни слова.
В свое время вы использовали сестру Эндрю Виггина для того, чтобы убедить его вернуться в космос и одержать победу в войнушке, которую вы вели. Девочка неплохо справилась с заданием, да? Такая послушная, делает все, что ей скажут.
Что же, у меня есть для нее задание. Однажды вы отправили к ней брата, чтобы ему стало полегче и не так одиноко. Она снова ему потребуется – и намного больше! – но только на этот раз он не сможет к ней прилететь. На сей раз никакого домика у озера.
Впрочем, не существует причины, по которой она не смогла бы полететь к нему. Зачислите ее в Межзвездный флот, назначьте ей зарплату консультанта – что угодно. Но она и ее брат – они нужны друг другу! Нужны много больше, чем жизнь на Земле.
Не стоит докапываться до ее скрытых мотивов. Помните: она умнее вас, и своего младшего брата она любит куда сильнее вас. Кроме того, не забывайте: вы порядочный человек. Вы разбираетесь в том, что правильно и хорошо. Ведь вы же всегда старались проложить путь тому, что правильно и хорошо, – или я ошибаюсь?
Прошу оказать нам обоим услугу: возьмите это письмо и сожгите его, а пепел засуньте туда, где не светит солнце.
Ваш преданный и скромный служитель – преданный и скромный служитель всех и каждого – скромный и преданный служитель правды и благородного шовинизма,
А как проводит время тринадцатилетний адмирал?
Никаким кораблем он командовать не будет – это было прямо заявлено Эндеру в день присвоения звания. «Звание отражает ваши достижения, – сказал ему адмирал Чамраджнагар, – но ваши обязанности будут соответствовать уровню обучения».
А чему он обучался? Играть на симуляторе в виртуальную войнушку. Теперь не осталось никого, с кем воевать, – стало быть, он… не обучился ничему!
Ах да, еще одно: он умеет вести детей в бой, до последней капли выдавливать из них усилия, сосредотачивать их таланты и умения на боевой задаче. Но пребывание детей здесь утратило цель, и они один за другим улетали домой.
Каждый из них приходил к Эндеру попрощаться.
– Скоро ты вернешься домой, – сказал ему Хань-Цзы по прозвищу Хана-Цып. – Они должны подготовиться, чтобы как следует поприветствовать героя.
Он направлялся в Тактическую школу, чтобы овладеть той малостью наук, которая оставалась ему для получения школьного аттестата.
– Так что я смогу прямиком поступить в колледж, – объяснил он.
– У пятнадцатилетних в колледже всегда все тип-топ, – ответил ему Эндер.
– Мне нужно будет постараться с учебой, – сказал Хана-Цып. – Окончить колледж, выяснить, чем заняться в жизни, а потом найти себе жену и завести семью.
– Продолжить свой жизненный цикл? – спросил Эндер.
– Мужчина без жены и детей – угроза цивилизации. Один холостяк – досадная оплошность. Десять тысяч холостяков – открытая война.
– Обожаю, когда ты демонстрируешь мне перлы из кладези китайской мудрости.
– Я китаец, поэтому мне приходится высасывать мудрость из пальца, – с ухмылкой ответил Хань-Цзы. – Эндер, приезжай ко мне! Китай – прекрасная страна. В Китае разнообразия больше, чем во всем остальном мире.
– Если смогу, приеду, – ответил Эндер.
Он не стал указывать своему бывшему взводному на тот факт, что в Китае полно людей и что смесь хорошего и плохого, сильного и слабого, храброго и трусливого обречена присутствовать примерно в той же пропорции, в какой существует в любой стране, культуре, цивилизации… и даже в отдельной деревне, в доме, в сердце каждого человека.
– О, еще как сможешь! – заявил Хань-Цзы. – Ты привел человечество к победе, это знают все. Ты можешь делать все, что захочешь!
«Но только не лететь домой», – подумал Эндер. А вслух ответил:
– Я не знаю своих родителей.
Ему хотелось произнести эти слова шутливо, в том же тоне, с которым говорил Хана-Цып, но в эти дни все шло наперекосяк. Может, поселившаяся в душе угрюмость соответственно окрашивала все его слова – хотя сам он этого не слышал? Или дело в Хань-Цзы, который не сумел понять шутку Эндера. Может, он и остальные дети еще слишком хорошо помнят, что происходило с Эндером ближе к концу войны, когда они всерьез опасались за его рассудок. Эндер знал, что рассудок его в норме, и в определенном смысле он его как раз осваивал. Глубоко понимающий, обладающий цельной душой, безжалостно сострадательный мужчина, способный полюбить чужих настолько глубоко, чтобы понять… И в то же время настолько отстраненный, чтобы, воспользовавшись этим знанием, убить.
