Ход больших чисел (Фантастика Серебряного века. Том II) - Ольшанский Григорий Николаевич (книги без регистрации TXT) 📗
Впрочем, слухи эти были так маловероятны, что и им не особенно-то верили.
В самом деле, — для чего адвокату понадобилось посещать какие-то больницы и, в добавок ко всему этому, изучать анатомию?
Верно было одно: в день окончания Брикманом принятого на себя заказа, Кук уплатил ему полностью все, что следовало и в тот же день покинул навсегда меблированные комнаты, заявив, что уезжает в Америку.
Долго дивились жильцы последним поступкам чудака-адвоката, но мало-помалу забыли о нем совершенно.
Кук пропал из города, а приблизительно около того же времени прихожане храма св. Петра перестали встречать возле паперти высокого немого калеку, вызывающего чувство сострадания своим ужасным видом.
В начале, лета на одной из окраин города поселился в небольшом светлом домике небольшой человек с быстрыми, юркими глазами.
Человеку этот назвал себя адвокатом, но, по-видимому, дела его были из рук вон плохи, потому что еще ни один, человек не видал, чтобы к нему приходили клиенты.
Тем не менее, адвокат не имел угнетенного вида. Почти целый день он был занят у себя в рабочей комнате, а около шести часов вечера выходил на прогулку.
Шел он обыкновенно мелкими, быстрыми шагами, насвистывая громко игривые опереточные мотивы, и вовсе не видно было, чтобы он нуждался и бедствовал.
Прогулка его кончалась у старого кладбища, где в тихом безлюдном уголке поджидал адвоката неизвестный субъект огромного роста и молчаливо-сосредоточенного вида.
Поздоровавшись с большим незнакомцем, адвокат вынимал кошелек, доставал из него серебряную монету и клал ее на землю…
Незнакомец склонялся над ней, долго водил по земле неуверенной рукой, пока, наконец, ему не удавалось зажать ее в толстых не слушающихся пальцах; тогда адвокат улыбался, кивал головой незнакомцу и обычными шажками удалялся обратно к себе.
Свидания эти продолжались несколько дней, происходили они всегда в один и тот же час, в одном и том же месте, и вряд ли кто-либо из посетителей кладбища мог похвастаться, что встретил когда-нибудь эту странную пару.
Однажды, придя, как всегда, после шести часов, адвокат отдал монету высокому незнакомцу; но, вместо того, чтобы уйти, стал против него, поднял руки и принялся проделывать ими какие-то странные знаки.
Тот, кто знает азбуку глухонемых, без труда разобрал бы следующее:
«Я завтра вынужден уехать в деревню, но это вовсе не значит, что вы лишитесь своего денежного подаяния. Каждый день после шести часов приходите сюда и вы вот на этом самом месте найдете серебряную монету.
А пока до свиданья!»
Адвокат поклонился высокому незнакомцу, тот грустно качнул ему в ответ большой головой, и оба они разошлись в разные стороны.
С тех пор этот безлюдный пустой уголок посещал уже только один высокий незнакомец, и каждый раз на земле возле крайней плиты находил свой обычный паек.
Восьмого июля на улицах города было заметно странное оживление; обыватели нарасхват покупали газеты, собирались большими группами на всех перекрестках и что-то горячо обсуждали, размахивая руками.
Причиной всеобщего волнения была необычайная газетная статья:
Еще одна жертва страшного незнакомца
Вчера около пяти часов вечера в полицейскую часть сообщили по телефону, что на старом кладбище обнаружен труп зверски зарезанной девушки.
Прибывшим чинам полиции предстала следующая ужасная картина.
На холодной могильной плите, раскинув в стороны тонкие руки, лежало молодое обнаженное тело девушки-подростка. В области живота зияла огромная кровавая рана, а открытые чистые глаза глядели в небо, вопия о правосудии.
Чинами полиции устроена была засада. А в шесть часов к трупу девушки пришел человек зверского вида с мутно-блуждающими глазами.
Незнакомец был арестован. На все вопросы ответил молчанием. Нет сомнения, что полиции удалось арестовать страшного безумца, наведшего ужас первым своим преступлением. Как, вероятно, помнят наши читатели, и в первом случае жертвой была молодая невинная девушка. А то обстоятельство, что рана была нанесена точно так же, не оставляет сомнения, что и то, первое убийство лежит на совести страшного незнакомца.
Убийца отправлен в Р-скую часть, где и будет снят первый допрос.
Два убийства на протяжении двух дней! Куда мы идем?
На следующий день газеты были полны подробностями убийства на кладбище.
Сообщалось, между прочим, что убийца до сих пор упорно молчит.
Все с нетерпением ждали суда.
Обществу было известно, что ни один адвокат не согласился принять на себя защиту преступника, все требовали самой безжалостной кары этому «зверю».
И можно представить себе, с каким негодованием граждане встретили последнее сообщение газеты, что нашелся все-таки, к позору для своего сословия, такой адвокат, который взял на себя защиту омерзительного преступника.
Сообщалось и имя.
Это был никому не известный, ни разу еще не выступавший молодой адвокат Кук.
В залу суда пускали только по билетам и все-таки там стояла невообразимая давка; а о том, что происходило в это время на улице? и рассказать невозможно.
Весь город пришел сюда, горя нетерпением узнать, чем окончится страшное дело.
Убийцу вели под усиленным конвоем. Он дико стонал, ворочая белками глаз, но не было в зале суда ни одного человека, в ком вызвал бы он чувство жалости.
Мертвым молчанием встретила публика чтение обвинительного акта суда…
Прокурор сделал подробный анализ всему данному случаю и требовал высшей меры наказания.
Гул одобрения прокатился из края в край в ответ на слова прокурора.
Гражданский истец, за необнаружением личности убитой и за ненахождением родственников ее, — отсутствовал.
Дальше слово принадлежало защитнику.
Точно перед грозой повисло в зале тяжелое молчание, когда с своего места встал молодой юркий брюнет с пронзительно бегающими глазами, — защитник убийцы; всем было ясно, что ни какими словами нельзя поколебать созревшего уже решения, — это было написано на лицах присяжных; всем хотелось скорее конца!
После короткого вступления о причинах, по которым он нашел возможным выступить в качестве защитника по этому делу, Кук окинул залу горящими глазами и твердо сказал:
— Я уверен в невиновности подсудимого так же, как в собственной своей, и я докажу это.
Смутный гул прошел по переполненной зале; послышались отдельные голоса:
— Это уж слишком! Нахал! Постыдитесь!
— Остановлюсь на одной черте, необычайно характерной для данного процесса, — продолжал Кук, — это на том обстоятельстве, что до последнего дня не нашлось ни родителей, ни родственников зарезанной девушки.
Это необычайное на первый взгляд обстоятельство объясняется просто; прошу обратить внимание: у родителей этой девушки не было дочери, поэтому они и не пытались искать ее.
— Что такое? Абсурд! Адвокат не в своем уме! — прокатилось по залу.
— Выражайтесь ясней! — предложил председатель.
— Не абсурд, а факт! У родителей этой девушки не было дочери, потому что она… была зарезана еще накануне рассматриваемого сейчас убийства.
Я утверждаю, что тело, найденное на кладбище, есть то же самое тело, которое накануне было обнаружено на Р-ской улице. Убийств одно, а не два и я удивляюсь нашим судебным следователям, которые позволили себя провести таким простым способом.
В зале настало полное смятение. Председатель суда побледнел, и нижняя челюсть его запрыгала из стороны в сторону.
— Я утверждаю, — гремел дальше Кук, — что здесь произошла тяжелая, но курьезная судебная ошибка!
Подзащитный нисколько не симулирует немоту, он — глухонемой от природы, а что он не мог совершить инкриминируемого ему преступления, это вы сами увидите, если потрудитесь приказать находящимся здесь врачам- экспертам освидетельствовать руки мнимого убийцы. Это — протезы, которыми нельзя даже ножа удержать, как следует. Идеальнейшие протезы, приготовленные мастером Брикманом по открытому им самим способу.
