Влюбленный призрак (Фантастика Серебряного века. Том V) - Мирэ А. (читать книги без регистрации .txt) 📗
На лице городового мелькнула вдруг новая мысль:
— А потом опять-таки, в рассуждении вида на жительство…
— Но ведь я же из семнадцатого века!.. — громыхал Статуй.
— Это нас не касаемо… А лучше всего вам в участок пожаловать, господин медный. Там уж все разберут в лучшем виде-с.
Нечего было делать: вместо питейного заведения пришлось отправиться в участок.
Франтоватый пристав с закрученными усиками встретил Статуя очень сухо и официально.
— Ваше звание, возраст, профессия?
Ответить на эти вопросы оказалось делом весьма трудным, и сам пристав долго тер лоб, и, в конце концов, должен был сознаться, что положение этакое, совсем исключительное…
— Вам необходимо приписаться к сословию и взять вид на жительство…
— Помилуй Бог. Мне ведь только прохладительного выпить… А потом я опять вернусь к памятнику.
— Это ровно ничего не значит: всякий гражданин, ступивший на твердь нашего государства, должен иметь паспорт… Паспорт — это душа человека! Вот, извольте подписать это заявление.
Пристав продвинул к нему бумагу, отметил ногтем — где именно следует подписать.
— Вы уж извините, я только по церковно-славянскому умею.
— Это не совсем удобно, но на первый раз пусть уж будет так… Вот вам временный вид на жительство. Потрудитесь предъявить его дворнику для прописки.
— Да что вы, господин пристав, — мне квартиры совсем не требуется…
— Это уж, простите, меня не касается… Мой долг — предупредить. Честь имею кланяться…
Пристав церемонно поклонился, давая понять, что аудиенция окончена.
Выйдя из участка, Статуй поспешил зайти в первый же трактир.
— Пивка бы мне… — прогремел он толстому, бородатому целовальнику в засаленном жилете.
— Вам бокал или кружечку?
— Чего-нибудь покрупнее.
— Стало быть, большую кружку?
Когда Статую подали бутылочную кружку, он посмотрел на нее с превеликим удивлением:
— Этакий-то наперсток!
— Помилуйте, самая большая, в двугривенный идет у нас.
И целовальник беспомощно развел руками.
— Тогда уж разве ведерко? — нерешительно предложил он.
— Это дело веселей — давай ведерко!
— Никита, нацеди-ка господину ведерочко пива! — распорядился целовальник.
Кряхтя и перегибаясь, половой принес ведро аппетитно пахнущего пива.
— Славно! — изрек Статуй, в несколько глотков осушив ведро.
— Давай-ка, борода, второе.
После второй порции зашумело в бронзовой голове и захотелось третьего ведра.
— Давно, брат, не пивал этакой благодати, почитай, лет триста!
— Что и говорить, ваше дело табак: ни тебе выпить, ни тебе закусить, знай — стой да помалкивай.
— Да, брат, — глубоко вздохнул Статуй, — украшать город — дело тяжелое… Ну-ка, нацеди, паренек, еще посудинку…
— Четвертое-с?..
— Кажется… Не люблю считать.
Целовальник нерешительно топтался на месте:
— Оно точно-с… А только позвольте получить сперва за выпитое-с…
— Что получить? Не понимаю…
— Деньги-с, пятнадцать целковых за три ведра-с.
От такого неожиданного оборота Статуй опешил и в раздумье наморщил чело.
— Как же быть? Денег у меня нет. Совсем забыл, что теперь деньги эти самые пошли…
— Ежели денег нет, не надо было и угощения требовать. Которые господа благородные этак не поступают с… Никита, кликни-ка с поста городового — в участок требуется свести господина памятника…
— Опять в участок? Я ведь только что оттуда… — тоскливо громыхнул статуй.
— Вот как-с?
Целовальник призадумался. Потом стал глядеть на камзол Статуя и что-то смекать.
— А знаете что-с? — заметил он, наконец. — Заместо денег сорвите-ка у себя с кафтанчика пуговочку одну — в ней, поди, фунтиков пяток бронзы набежит… Вот и разочтемся по душам…
— Как же мне без пуговицы — это ведь неряшливость!..
— Пустяки-с: завсегда всякий человек может одну пуговку потерять.
— Ты думаешь, борода?!
— Очень даже просто-с.
Немного это, конечно, странно: были все пуговицы, и вдруг одной не стало?.. Да ведь нечего делать — надо расплачиваться. Не может же он, Статуй, остаться в мошенниках.
— Ну уж, ладно, получай.
Статуй оторвал от камзола верхнюю пуговицу и вручил целовальнику.
Тот любезно расшаркался.
— А между прочим, ежели желаете, — за вторую пуговочку можем еще три ведерочка нацедить?
— Нет, борода, это невозможно!.. Ну, без одной куда еще ни шло. А украшать город без двух пуговиц — это уж одна срамота!..
— Напрасно так изволите думать… Ну, действительно, стоит, скажем, памятник… Но кому же, скажите на милость, придет охота в пуговицы всматриваться!.. Серьезный который человек никогда не станет на такие пустяки внимание обращать… Поверьте-с!
Статуй призадумался. И выпить большая охота и пуговицы жаль.
— А, пожалуй, ты прав — пуговица штука мелкая; ее и заметить-то трудно… Да, кстати, уж одной нет. Получай- ка, борода, и вторую.
Статуй оторвал вторую пуговицу и швырнул ее на стойку.
— Благодарим покорно-c…. Никита, нацеди-ка, паря!
— А мошенник ты, борода: в пуговицах-то фунтов по пятнадцати верных будет?!
— И што за счеты, господин… Человек вы, можно сказать, одинокий, а у меня детишки. Двое в гимназиях обучаются… хе… хо… — денег много требуется….
— Ну, уж ладно, скули…
Три новых порции еще больше разожгли хмельную жажду. Захотелось уже Статую выпить чего-нибудь покрепче.
— Послушай, борода, а нет ли у тебя каких других напитков — посерьезнее чтобы?
— Как не быть! При вашей комплектности первеющее дело — водка… А пить ее вам надобно штофами, чтобы, значит, в пропорцию…
— Ну, так давай водки!..
— Хе-хе… шутник-с… А как же насчет монеты?
— Ах ты пропасть — все забываю ваши порядки!.. Тек- c… Монеты, брат, в наличности не имеется…
— Плохо-с, плохо-с… Придется, видно, без водочки… А, между прочим, средство имеется: пуговичка одна на кафтане у вас осталась… Зряшная она совсем — только, можно сказать, беспорядок один делает… Ежели угодно — три штофика за нее отмерим…
— На этот раз ты, пожалуй, прав: одной пуговице торчать совсем уж не к чему. Получай!
Водка еще больше пришлась по вкусу. Этакой благодати еще не приходилось пивать.
— Славно, борода, это придумано!
Большими глотками пил Статуй водку и закусывал всякой снедью, расставленной у стойки.
После первого же штофа он съел всю закуску. Целовальник смотрел и раздумно качал головой:
— Обмахнулся я малость — совсем не рассчитал аппетита вашего… Ну, уж ничего-с — моя ошибочка.
— Не скули, борода, больше пуда бронзы получил!.. Давай-ка еще закуски.
— Можно-с. Никита, подай-ка там за перегородочкой два хлеба, да насыпь мисочку соли!..
Половой принес дна увесистых ржаных хлеба в глиняную миску соли.
— Вы уж извините-с, ха… ха… — деликатес не припасли.
— Ладно, скаред ты этакий!.. А знаешь, брат, ваша водка похмельнее нашей браги… В голове у меня этакое делается, развеселое…
— Водку мы, господин, держим правильную — водой не разбавляем.
— А не можешь ли ты, борода, музыку мне предоставить? Страсть люблю, ежели музыка играет!
Целовальник на минуту призадумался.
— Оно, конечно, можно для хорошего гостя постараться, только для этого надобно в кабинетики перейти — там фортепьяно имеется, а за музыкантом пошлем.
— Вот за это, брат, молодчина!.. Люблю широту натуры!..
— Что и говорить: оно приятно, ежели при широте натуры… Только за кабинетик и музыку вам придется пряжечки от туфелек оторвать.
— Ах ты, дьявол!.. Да как же я без пряжек останусь город украшать!!. Ни пуговок, ни пряжек… Это уж не памятник, а какой-то золоторотец.
— Подумаешь — большое украшение пряжка!.. Да кто и смотрит-то на ноги! Завсегда лицо обозревают, фигуру, а пряжек этих самых — хоть бы и совсем не было…
— Ну, черт с тобой, пожалуй, можно и без пряжек. Согласен — распорядись! Получай пряжки.
