Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Что? — тревожно переспросил Бэрби.
Но он ни слова не сказал о свободной паутине сознания, о принципе неопределенности Гейзенберга, о возможности связи разума и материи через контроль над вероятностью. Ему вовсе не хотелось распроститься с жизнью.
— Правда? — неуверенно пробормотал он. — И какие же это силы?
— Трудно сказать наверняка, — нахмурился Сэм. — Сознание не оставляет после себя ничего такого, что мог бы потрогать археолог. Но доктор Мондрик полагал, что кое-какие следы все-таки сохранились — в мифах, в легендах, в религии, в языке. Он изучал их и обнаружил много интересного. Дополнительное подтверждение своих выводов он получил из экспериментов, проведенных на кафедре парапсихологии университета Дюка.
Бэрби глядел на него во все глаза.
— Эти отрезанные льдами дикари, — продолжал Сэм, — выжили, развив в себе поразительные новые способности. Телепатия, ясновидение, предсказание будущего — почти наверняка все это было им по силам. Доктор Мондрик не сомневался, что это еще далеко не все. Он полагал, что ведьмы обладали и куда более зловещим даром.
Бэрби не хватало воздуха.
— Свидетельств этому — сколько угодно, — рассказывал Квейн. — Еще и сейчас почти все примитивные племена до смерти боятся loup-garou в том или ином обличье — человекоподобных существ, способных по желанию принимать облик самых страшных зверей и охотиться на людей. По мнению доктора Мондрика, ведьмы научились покидать свое тело. Оставляя телесную оболочку в пещерах, они в обличье волков, медведей, тигров пересекали ледяные пустыни и охотились на своих более удачливых родичей в благодатных долинах Гоби.
Бэрби дрожал. Он мог только радоваться, что не рассказал Сэму о своих страшных снах.
— Вот таким, поистине дьявольским способом, древние Homo Lycanthropus победили смертоносные ледники. К концу миндельского оледенения — это примерно четыреста тысяч лет тому назад — они подчинили себе весь мир. За несколько тысяч лет их страшная власть простерлась над всеми остальными видами рода Homo.
Бэрби тут же вспомнил огромные карты далекого прошлого, которые он видел на стенах в Фонде. Но спросить о них не решился.
— Однако Homo Lycanthropus не стал уничтожать побежденные расы, не исключая и обе Америки — это и послужило в итоге причиной их собственной гибели на этих двух материках. Обычно ведьмы оставляли побежденных в живых, — они служили одновременно и рабами, и источником пищи. Судя по всему, они полюбили вкус человеческой плоти и крови, и уже не могли без нее существовать.
Дрожащий, как в лихорадке, Бэрби вспомнил обжигающую сладость крови, фонтаном бившей из разорванного горла Рекса Читтума. Вспомнил, как она пенилась на длинных клыках саблезубого тигра.
— Сотни тысяч лет, — продолжал Сэм, — Homo Lycanthropus были охотниками, врагами и жестокими хозяевами человечества. Они были хитрыми жрецами и злыми богами. Именно они послужили кровавым оригиналом для легенд о всех ограх, демонах, драконах, питающихся человечиной. Если ты когда-нибудь задумывался, почему наша цивилизация начала развиваться так поздно — вот тебе ответ: угнетение со стороны ведьм.
— Их чудовищная власть продолжалась вплоть до того времени, когда в Европу вернулись холода — Рисское и Вюрмское оледенения второго ледникового периода. Ведьмы всегда были немногочисленны. Хищников никогда не может быть больше, чем тех, кем они питаются. К тому же века, возможно, несколько притупили силу и энергию этой расы.
— Как бы там ни было, примерно сто тысяч лет тому назад древние виды Homo взбунтовались. Они приручили собаку, ставшую верным и надежным союзником в борьбе с ведьмами.
Бэрби вспомнил Турка, которого они с белой волчицей заманили на железнодорожный мост… вспомнил и снова содрогнулся. Чувствуя себя неуютно под пристальным взором запавших глаз Сэма, он пересел подальше от входа, к стене, туда, куда не доставал холодный ветер.
— В могильниках Ала-шана, — продолжал Сэм, — наша экспедиция нашла свидетельства той странной войны. Истинные люди, похоже, научились носить с собой слитки аллювиального серебра — своего рода амулеты от нападения ведьм. Позже они использовали серебряные украшения. Они считали — и это нашло свое отражение во многих мифах и преданиях — что только серебряное оружие может убить оборотня. Доктор Мондрик не сомневался в существовании вполне научного объяснения этому верованию. Но найти такое объяснение мы так и не смогли.
Свободное сознание, вспомнил Бэрби, не может контролировать вероятности атомов серебра. Они неподвластны энергокомплексу разума… Бэрби предпочел не говорить об этом вслух. Он старался не думать о серебряных кольцах, браслетах, бусах, которые, в итоге, так и не сумели спасти жизнь Ровены Мондрик.
— Мы прочитали историю этой войны и привезли с собой кое-какие доказательства… — Сэм кивнул в сторону зеленого ящика. — Серебряные бусы, серебряные наконечники для стрел, серебряные клинки. Но одного серебра было мало. Ведьмы были слишком сильны. Люди Ала-шана изобрели другое, более мощное оружие. И мы нашли его в кургане, зарытым среди костей мертвых ведьм. Зарытым наверняка для того, чтобы убитые ведьмы навсегда остались мертвыми.
С невнятной тревогой Бэрби подумал, может ли свободное сознание отделиться от своей погибшей материальной оболочки. Отделиться и бродить в ночи, питаясь живыми. Подобная мерзость вполне могла лежать в основе легенд о вампирах и безрассудного страха перед кладбищами и «живыми мертвецами». Просто давала себя знать расовая память… А еще Бэрби думал, что же это было за оружие, которое убивало ведьм и не давало им воскреснуть. Поежившись, он вспомнил доносившееся от зеленого ящика зловоние, чуть не прикончившее их с Април в кабинете Сэма. Этот же сладковатый смертоносный запах облаком окружал слепок, надпись на котором расшифровывал Ник Спивак.
— Люди победили, — хрипло продолжил свой рассказ Сэм. — Но не сразу и не легко. Homo Lycanthropus были очень умны и не собирались сдаваться без боя. Война продолжалась вплоть до голоцена. Неандертальцы и кроманьонцы погибли — как полагал доктор Мондрик, они стали жертвами ведьм. Но предки Homo Sapience выжили и продолжали сражаться. Ширилось использование собак, и знание о серебре, и о том, ныне позабытом, оружии. К началу известной нам истории человечества ведьмы было почти полностью истреблены.
— Почти? — нервно прошептал Бэрби.
— Убить ведьм было не так-то просто, — пояснил Сэм. — Один из последних кланов Homo Lycanthropus, похоже, обосновался в древнем Египте. Доказательств довольно много. Это и боги — полулюди, полузвери — которым поклонялись египтяне; и демоны, и магия, которой они боялись. На стенах египетских гробниц я видел барельефы, с потрясающей точностью изображающие длинноголовых, острозубых Homo Lycanthropus. Но и это племя было побеждено… или ассимилировано… во времена Имхотепа.
Новая вспышка молнии осветила напряженное лицо Сэма.
— Дело в том, что кровь победителей уже не была чистой, — он испытующе смотрел на Бэрби. — Это-то и есть ужасное открытие доктора Мондрика.
— Мы гибриды.
Бэрби молча ждал продолжения. Он не смог бы сказать ни слова, даже если бы и хотел.
— Нам трудно осмыслить этот отвратительный факт, — Сэм хмуро покачал головой. — Наши два вида всегда были непримиримыми врагами, и тем не менее, их кровь перемешалась. Доктор Мондрик полагал, что Шабаш Ведьм и Черная Обедня воскрешают древние церемонии Homo Lycanthropus, в которых они заставляли принимать участие дочерей человеческого рода. Есть и и другие соображения… Суеверия, связанные с инкубусами, бесконечные мифы о связях богов и смертных женщин… эти мужчины-ведьмы были, видимо, весьма страстными! В общем, как бы то ни было, это произошло.
Гремел гром, и на его фоне усталый голос Сэма казался почти неслышным.
— Из глубины страшного прошлого в жилах Homo Sapience течет черная река чудовищной крови Homo Lycanthropus. Мы не совсем люди… и это мерзкое наследство не дает нам покоя. Оно наполняет наше подсознание мрачными конфликтами и невыносимыми стремлениями, которые обнаружил и тщетно пытался объяснить Фрейд. А теперь черная кровь восстала. Доктор Мондрик обнаружил, что Homo Lycanthropus вот-вот победит в страшной древней войне между нашими расами!
