Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Дети с чертами lycanthropus рождаются, — продолжал Сэм, — не часто, но рождаются… Конечно, если никто не вмешивается в работу природы. Здесь все дело в вероятности. Ты сам представляешь шансы… Но все мы, без исключения, — носители черной крови. Возможны миллионы и миллионы комбинаций между чистым Homo Sapience и Homo Lycanthropus.
— Как это? — не понял Бэрби.
— Случайное совпадение генов может дать ребенку какую-нибудь одну черту ведьм, и не дать всех остальных, — пояснил Сэм. — Частичный атавизм, когда человек унаследовал от ведьм, скажем, одну шестнадцатую часть генов, дает ему, например, экстрасенсорные способности, телепатию. Это обычно нервные, напряженные, несчастные люди — из-за подсознательного конфликта их противоборствующих наследственных устремлений. Они становятся религиозными фанатиками, спиритуалистами, медиумами всех мастей, Это больные, страдающие раздвоением личности, патологические преступники. Приятным исключением может стать гений — гибриды всегда отличаются повышенной жизненной силой.
Бэрби слушал Сэма, словно во сне.
— Те, в ком кровь ведьм сильнее, обычно лучше понимают свой необычный дар… и обычно стараются его скрыть. В средние века, пока инквизиция владела древним искусством распознавать ведьм, их ловили и сжигали на кострах. Теперь им живется значительно легче. Они могут почти открыто пользоваться своими способностями, как-то организовываться и планировать возврат к былому могуществу. Они, судя по всему, немало сил потратили, взращивая современный научный скептицизм ко всему сверхъестественному — еще одно, как говаривал доктор Мондрик, чисто пропагандистское словечко. На самом дела оно означает — сверхчеловеческое.
А Бэрби все сидел и думал об Април Белл и ее странном признании. Она, видимо, и в самом деле ведьма… и он попал под власть ее чар.
— В каждом поколении рождается несколько человек, унаследовавших примерно около четверти генов lycanthropus. Эти люди, на четверть ведьмы, часто не понимают, что они из себя представляют. У них повышенная восприимчивость, порой они неосознанно используют свои нечеловеческие силы. В основе всей их жизни лежит конфликт двух родов. Зло перемешано с добром… их запутанные жизни порой выливаются в странные русла.
И тут Бэрби начал понимать правду. И что-то более холодное, чем мокрый, пахнущий грозой ветер, леденящим дыханием коснулось его сердца.
— Доктор Мондрик потратил очень много времени в поисках теста, определяющего наличие генов lycanthropus, — рассказывал Сэм. — Результаты были не слишком обнадеживающие. Некоторые физические характеристики, такие, как характерные группы крови или форму черепа, распознать оказалось совсем не трудно, но, к сожалению, выяснилось, что они не очень связаны с бесконечно более опасными наследственными характеристиками сознания. Некоторые из разработанных доктором Мондриком анализов позволяли сделать грубую оценку, но определить наверняка… Увы, этого добиться так и не удалось.
Бэрби так и задохнулся.
— И поэтому… — начал он, но договорить не смог.
Сэм мрачно кивнул.
— Пусть тебя это не беспокоит, Вилли, — тихо сказал он. — Судя по анализам, ты действительно унаследовал от lycanthropus довольно много. Потому-то доктор Мондрик и не взял тебя в Фонд… Он не мог рисковать. Но не забудь, это только оценка, а не окончательный результат. Ведь многие, из тех, в ком течет кровь ведьм, оказываются вполне достойными гражданами. Да что там говорить, Мондрик как-то сказал мне, что, судя по анализам, даже у Ровены, и то много ведьминых генов.
— У Ровены? — этом откликнулся Бэрби.
Потом он медленно, понимающе кивнул. Это кровь ведьм в жилах слепой женщины, ее нечеловеческие способности сделали Ровену такой опасной для других ведьм. Это черное наследие отправило ее в Гленхавен, а оттуда — на смерть. Но Бэрби не хотелось сейчас говорить о Ровене.
— А чистокровные ведьмы, — неуверенно прошептал он. — Кто они?
— Чистокровных ведьм существовать не должно, — ответил Сэм. — Ты же сам понимаешь, как ничтожна вероятность полного совпадения сотен пар рецессивных генов. Даже гибрид, имеющий три четверти ведьминой крови — и то может возникнуть только раз в столетие. Впрочем, они наверняка слишком умны, чтобы выдать себя… особенно в такой стране, как Америка, где люди только на словах находятся у руля власти, а настоящими правителями являются газетные синдикаты, фондовые компании и банки.
— Чистокровных ведьм быть не должно, но… по-моему один все-таки существует. — Красные от бессонницы глаза Сэма пристально глядели на Бэрби. — Доктор Мондрик обнаружил доказательства, что уже в наши дни родился тайный предводитель всех ведьм. Родился, унаследовав полный набор всех зловещих сил, которыми должен обладать чистокровный lycanthropus. Таинственный дьявол, скрывающийся среди людей, стремящийся возродить былую власть и могущество своего черного рода!
Под пристальным взглядом Сэма Бэрби даже заерзал на жестком холодном камне.
— Дитя Ночи, — прошептал он. — Я запомнил эти слова доктора Мондрика… Но как же ведьмы могут возродиться? Ведь гены-то рецессивные! Вероятность атавизма крайне мала!
— Это, — хмуро сказал Сэм, — еще одно тревожное открытие доктора Мондрика. Одно из тех, о котором он хотел объявить в тот вечер, когда его убили. Уже очень давно те, в ком было особо много черной крови, начали объединяться в тайные кланы. Производя потомство друг от друга, они сумели резко изменить вероятность в свою пользу.
Бэрби понимающе кивнул. Мысленный контроль над вероятностью вполне мог сыграть тут свою зловещую роль. Манипуляции с генами так, чтобы гарантировать рождение чистокровки… Черного Мессии… но сказать об этом Сэму Бэрби не решался.
— Осуществлять этот план ведьмы начали много поколений тому назад, — продолжал между тем Квейн. — Несколько тайных сект выродившихся ведьм издревле хранили память об утерянном господстве над миром… Им хотелось повернуть время вспять. С помощью своих черных сил они наверняка легко могли делать то, что не получалось у доктора Мондрика — обнаруживать в ничего не подозревающих «людях» примесь своей черной крови. Находя носителей и используя современные методы генетической селекции… наверняка с некоторыми своими усовершенствованиями… им удалось отсеять доминантные гены Homo Sapience. И таким образом породить своего долгожданного могучего предводителя, это исчадье ада, страшного Мессию, которого они прозвали Дитя Ночи.
Дитя Ночи… — эти странные слова болезненным эхом отдавались в голове Бэрби. Глаза Сэма, казалось, пронизывали его насквозь. Он дрожал, сидя на своем камне, его полный страха взгляд все время возвращался к зеленому ящику в углу пещеры.
— Можно… можно мне посмотреть, что там внутри?
Сэм снова поднял револьвер.
— Нет, Бэрби, — его взор был холоден, как лед. Голос — тверд, как сталь. — Может, ты и вне подозрений. Но я не могу рисковать. Я не имею права доверять тебе, так же, как не мог доктор Мондрик после того, как увидел результаты анализов. То, что я тебе рассказал, не может причинить вреда… Я не сказал ничего такого, чего бы предводители ведьм не знали лучше меня. Но в ящик тебе заглядывать нельзя.
— Извини, Вилли, — добавил он чуть погодя, видя, как обидели Бэрби его слова. — Я могу перечислить кое-что из того, что в нем лежит. Серебряное оружие, которое древние люди использовали в войне против ведьм.
— Обожженные, расколотые кости людей, погибших в бою. Еще там есть полный скелет Homo Lycanthropus, найденный нами в одном из могильников… и оружие, оставленное там, чтобы он никуда не делся.
— Это оружие, — с мрачной решимостью объявил Квейн, — уже однажды победило ведьм. И победит еще раз… когда люди научатся им пользоваться. Больше мне нечего тебе сказать, Вилли.
— Кто… — еле слышно выдавил Бэрби. — Кто этот Дитя Ночи?
— Может быть, это ты, — ответил Сэм. — То есть я хочу сказать, что им может оказаться практически кто угодно. Мы знаем внешние физические признаки Homo Lycanthropus… тонкие кости, удлиненный череп, своеобразные зубы, некоторые особенности волосяного покрова… Но физические и умственные свойства в наследственности связаны не слишком сильно. Во всяком случае, к такому выводу пришел доктор Мондрик. Да и Дитя Ночи вполне может оказаться не абсолютно чистокровной ведьмой.
