Фата-Моргана 4 (Фантастические рассказы и повести) - Гамов Джордж (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Курт Воннегут-мл.
БОЛЬШОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ ТРАХ
В 1977 г. у молодежи Соединенных Штатов Америки появилась возможность подавать в суд на своих родителей за педагогические промашки.
Родителей могли вызвать в суд, оштрафовать на определенную сумму в пользу детишек или даже посадить за серьезные ошибки в воспитании своих отпрысков, когда те были еще совсем малы и беспомощны.
Делалось это не справедливости ради, а лишь для того, чтобы пресечь воспроизводство, поскольку есть к тому времени стало уже практически нечего.
Аборты были бесплатны. Любая решившаяся на аборт женщина могла либо воспользоваться гирей в ванной комнате, либо лечь под медицинский рефлектор.
В 1974 году Америка стала готовиться к Большому Вселенскому Траху, что было серьезной попыткой продолжить человеческий род где-нибудь во Вселенной. На Земле это было явно невозможно. Все превратилось в скопище ночных горшков, банок из-под пива, старых автомобилей и бутылок фирмы «Кларекс».
Забавный случай произошел на Гавайях, где много лет всякий хлам сбрасывали в кратеры потухших вулканов. Внезапно пара из них выплюнула все это обратно. Ну, и так далее.
В то время можно было не стесняться в выражениях. Даже сам Президент использовал крепкие словечки, но никого это не пугало и не шокировало. Все было о’кей. Вселенский Трах он называл Вселенским Трахом, точно так поступали и все остальные. А вообще, это был ракетный корабль, напичканный высушенной, сублимированной джизмой.
Его собирались запустить на пару миллионов световых лет в сторону Созвездия Андромеды. Корабль назвали именем Артура С.Кларка, в честь известного первооткрывателя космоса.
Запуск назначили на полночь четвертого июля.
В 10 часов вечера того же дня Двэйн Гублер и его супруга Грэйс сидели в гостиной своего дома в Элк Габоре, штат Огайо, на побережье так называемого Лэйк Эри, и смотрели по телевизору запуск. Как раз шел отсчет предстартового времени. Лэйк Эри почти высохло. На всех его 38 квадратных футах жили миноги-людоеды.
Двэйн работал охранником в исправительном заведении для взрослых штата Огайо, которое находилось в двух милях от озера. Он любил мастерить скворечники из бутылок «Кларекс». Он делал их один за одним и развешивал по всему двору.
Двэйн и Грэйс были поглощены видеоклипом, раскрывавшим секрет высушивания джизмы, которой был начинен корабль. Небольшая пробирка с выделениями декана математического факультета Чикагского университета мгновенно замораживалась. Затем ее помещали в коническую колбу, из которой выкачивали воздух. Вместо исчезнувшего воздуха в колбе появлялся мелкий белый порошок. Конечно, порошка было немного, что отметил и Двэйн Гублер, но там в сублимированном состоянии находилось несколько сот миллионов сперматозоидов. Исходное количество материала в среднем составляло два кубических сантиметра.
— Порошка достаточно, чтобы лишь забить игольное ушко, размышлял Двэйн вслух. — А восемьсот футов этой дряни вот-вот полетят к Андромеде.
— Хрен тебе, Андромеда! — выругался Двэйн, и это не прозвучало как непристойность. Весь город вторил ему. Но встречалось и такое:
— Андромеда, мы любим тебя! Земля соблазняет тебя, Андромеда! — И так далее.
В дверь постучали, и в проеме возник старый друг семьи, окружной шериф.
— Как поживаешь, старый потаскун? — поинтересовался Двэйн.
— Не жалуюсь, гнида, — отозвался шериф, и некоторое время перебранка продолжалась в том же духе. Грэйс хихикала, наслаждаясь их остроумием. Будь она ненаблюдательней, ей было бы не до смеха. Ей следовало, бы заметить, что веселье шерифа было напускным. Что-то его угнетало. Грэйс могла бы заметить и то, что в руке шериф держал какие-то служебные бумаги.
— Садись, старый шелудивый осел, — сказал Двэйн, — и давай посмотрим, как Андромеде ломают целку.
— Как я понимаю, мне предстоит там торчать пару миллионов лет, — ответил шериф. — Посмотрела бы моя старуха…
Он был немного сообразительней Двэйна, и поэтому для его джизмы нашлось место на борту «Артура С.Кларка».
Для того, чтобы джизму приняли, необходимо было иметь показатели интеллекта не менее 115.
Существовал ряд исключений: быть хорошим спортсменом, выдающимся музыкантом или художником. Однако Двэйн ничем таким позанимался. Он надеялся, что скворечники выведут его в разряд избранных, но это был не тот случай.
С другой стороны, директор Нью-йоркской филармонии имел право сдать целую кварту. А ему уже стукнуло шестьдесят восемь.
Теперь по телевизору выступал старый астронавт. Он говорил о том, что готов сопровождать свою джизму хоть на край Вселенной. Однако был вынужден оставаться дома наедине с воспоминаниями и стаканом виски «Танг». «Танг» считался официально признанным напитком астронавтов. Это был сублимированный оранжад.
— Может быть, двух миллионов лет у тебя и нет, а вот, по крайней мере, пять минут в твоем распоряжении, — сказал Двэйн.
— Я пришел сюда по службе, — шериф дал волю чувствам и погрустнел, — все равно, что на судебный процесс.
Двэйн и Грэйс опешили. Они не имели ни малейшего представления о том, что за этим последует. А произошло вот что: шериф передал каждому из них по судебной повестке и сказал:
— Я обязан сообщить, что ваша дочь Ванда Джун обвиняет вас в том, что вы исковеркали ее еще в раннем детстве.
Двэйн и Грэйс были как громом поражены. Они знали, что Ванде Джун исполнился 21 год и она имела право преследовать их по закону, но вовсе этого не ожидали. Ванда жила в Нью-Йорк Сити, и когда они ее поздравляли с совершеннолетием по телефону, Грэйс пошутила:
— Ну вот, дорогая, теперь, если захочешь, можешь подать на нас в суд. — Грэйс была уверена, что они с Двэйном были прекрасными родителями, и поэтому со смехом продолжала: При желании ты можешь упечь своих старых предков в тюрьму.
Между тем Ванда Джун была всего-навсего ребенком. У нее могли быть брат или сестра, но Грэйс вовремя делала аборты. Она сделала три аборта.
— Что же, по ее мнению, мы сделали не так? — спросила Грэйс шерифа.
— У вас в повестках есть списки предъявляемых обвинений, — ответил шериф.
Он не мог смотреть в глаза старым друзьям, выглядевшим сейчас такими жалкими, и уставился в TV.
Там какой-то ученый объяснял, почему в качестве объекта исследований была выбрана Андромеда. Между Землей и Андромедой существовало, по крайней мере, 87 единонаправленных воронкообразных временных аномалий. Поэтому, если корабль пройдет сквозь одну из них, он сам и его груз умножатся в триллион раз и займут все окрестное пространство и время.
Ученый обещал, что если где-нибудь во Вселенной есть подходящая почва, то наше семя падет на нее и прорастет.
Единственное, что разочаровывало в этой космической программе, так это то, что плодородная почва была чертовски далеко, если вообще существовала. Всякие тупицы, вроде Двэйна и Грэйс, да и более толковые, вроде шерифа, вынуждены были верить в ее гостеприимство, а также в то, что Земля теперь всего лишь куча дерьма и стартовая площадка для корабля.
К тому времени Земля и впрямь была кучей дерьма, и даже недалекие люди начинали понимать, что скоро эта планета станет самой неподходящей для жизни во Вселенной.
Грэйс была в слезах из-за иска своей дочери. При чтении перечня обвинений на нее нахлынули воспоминания.
— О Боже, Боже мой, она говорит о таких вещах, которые совершенно вылетели у меня, из головы, а она помнит абсолютно все. Она помнит даже то, что происходило, когда ей было всего четыре годика…
Двэйн углубился в чтение списка обвинений, предъявленных ему, поэтому он не поинтересовался, что же такого ужасного совершила его жена, когда Ванде Джун было четыре года, а случилось вот что:
Чтобы порадовать маму, Ванда Джун разрисовала карандашом все обои в только что отделанной гостиной.
