Бастионы Дита - Чадович Николай Трофимович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

– Ты, как всегда, преувеличиваешь. Ведь болезни цепляются не к каждому. То же самое и с любовью. Кроме того, я еще никогда не слышал, чтобы из-за любви гибли города.

Сказав так, я вспомнил о Трое и сразу прикусил язык.

– Даже если я в конце концов уцелею в этой передряге, то останусь несчастной до конца своих дней. Я никогда не забуду твой голос и твои шаги, а значит, по десять раз на дню мне будет казаться, что ты вернулся. Ты станешь являться ко мне во сне, и я предпочту сон яви. Все вокруг сделается никчемным и скучным, а самой никчемной из никчемных буду я.

– Прости, что я невольно стал причиной твоего несчастья, – сказал я, вновь бессознательно коснувшись волос Ирлеф. – К сожалению, я не могу ответить на твое чувство взаимностью. Это было бы нечестно. Срок моего пребывания в этом мире отмерен силами столь же могучими и древними, как земля и небо. Да и если признаться, я просто боюсь любви. Это, наверное, единственное, что может помешать мне. В итоге, кроме горя, любовь ничего не приносила ни мне, ни тем, кто меня любил.

Ирлеф ничего не ответила, а только едва слышно застонала.

Я никогда не владел силой внушения, но сейчас то ли мне действительно очень хотелось облегчить ее душевные муки, то ли сказывалось незримое присутствие живоглота, но после первых же моих слов: «Спи, тебе надо отдохнуть», – она послушно смежила веки. Я осторожно уложил ее на траву, сунул под голову полупустую переметную суму, а сам через просветы в кустарнике принялся наблюдать за дорогой.

В последний перед городом переход мы двинулись, когда вражеский авангард едва-едва замаячил на горизонте. Если даже в Дите еще ничего не знали о грозящей беде, хорошо отдохнувший скакун должен был дать нам выигрыш во времени, необходимый для подготовки к обороне.

Довольно скоро мне стало казаться, что пейзаж, открывающийся по обе стороны дороги, а особенно гряды холмов слева, я уже видел однажды. Впереди, и опять же слева, что-то горело – судя по количеству дыма, время от времени озаряемого снизу пламенем, очень сильно и на большой площади. Уж не Дит ли это занялся? Хотя чему там гореть, кроме камня?

Дорога понижалась, спускаясь в долину, и я увидел знакомую реку, исчезающую в зыбучих песках. Здесь сильно попахивало горелым, но как-то странно – не то резиной, не то мазутом, не то еще чем-то, не имеющим никакого отношения к дикой природе. Мы уже почти поравнялись с пожаром, до которого отсюда было не больше трех-четырех тысяч шагов, и теперь стало ясно, что горит Коралловый лес – прибежище слепышей. На обочине дороги кучкой стояли люди – несколько чернокожих с неизменными копьями в руках и всякая рвань, скорее всего прибившаяся к войску Замухрышки в Окаянном Краю. Завидев нас, они замахали руками, показывая, что дальше ехать нельзя.

– Не останавливайся! – крикнула Ирлеф, цепляясь за меня.

Я для вида придержал коня и, когда застава оказалась рядом, погнал его во весь опор. Краем глаза я еще успел заметить, как один из чернокожих заносит для броска копье (это какое надо здоровье иметь, чтобы метать подобную болванку!), и тут же тяжелый, коротко чмокнувший удар заставил жеребца перейти с размашистого карьера на странный заплетающийся шаг, да еще не столько вперед, сколько вбок. Коня все больше заносило крупом к правой стороне дороги, и он рухнул прежде, чем я успел освободиться от стремян. Вся банда довольно загомонила, поздравляя удачливого копейщика.

Я дергался изо всех сил, пытаясь вытащить придавленную ногу, и жеребец, словно поняв мое стремление, жалобно заржал и перевернулся на брюхо. Я вскочил, помогая встать Ирлеф, отделавшейся, кажется, только ушибами. Ублюдки, посмевшие поднять на нас оружие, уже приближались. Один из них, чья туповатая круглая харя, заросшая неряшливой бородой, напоминала мне морду самца-шимпанзе, уже стягивал с плеча бродильное ружье.

– Прыгай в кусты и беги до самого Дита, – сказал я Ирлеф, пихнув ее в заросли синецветного терновника.

Резким движением я выдернул копье, на полметра ушедшее в пах жеребца. Его широкое – в ладонь – лезвие, украшали глубокие зазубрины, за которыми тянулись голубоватые дымящиеся кишки. Несчастное животное вновь заржало и засучило задними ногами. Почему-то больше всего мне было обидно не за себя, не за Ирлеф, а именно за это ни в чем не повинное благородное создание.

«Никто не посмеет тронуть коня златобронников», – почему-то вспомнились мне слова прекрасной наездницы. Ан нет, посмели. Тронули. А сейчас собираются тронуть и меня. Зарядом травила да всякими остро отточенными железяками.

Поставив подножку тому из негодяеев, который бросился было в погоню за Ирлеф, я погнал остальных с дороги прямо к зыбучим пескам. Не могу сказать, что они шли туда с охотой, но печальная участь заартачившихся подстегивала остальных. Когда последние из уцелевших по горло погрузились в песок, способный затянуть в свои глубины даже неосторожную ящерицу, я зашвырнул подальше злополучное копье и вернулся на дорогу. Жеребец был мертв – предназначенный мне заряд травила достался ему.

Опять ввязался не в свое дело, с содроганием подумал я. Опять кровь, опять смерть. Ведь зарекался же не касаться чужих распрей. Эх…

Я, как человеку, закрыл жеребцу уже начавшие стекленеть глаза и, сгорбившись, побрел к городу, до которого было еще шагать и шагать.

Уже издали стало ясно, что кто-то успел предупредить дитсов раньше нас – перед запертыми воротами веером располагались шесть огнеметных машин, а на стенах бастионов толпился вооруженный народ. Нас сразу узнали и под конвоем препроводили к Блюстителям, находившимся сейчас не в зале Сходок, а на фасе [8] далеко выступающего вперед форта. Отсюда хорошо были видны и догорающий Коралловый Лес, и дорога, по которой сплошной массой валило вражеское воинство, и рыскавшие по окрестностям мелкие шайки.

Нельзя сказать, чтобы встреча оказалась радушной. На нас смотрели с нескрываемым подозрением, как на оживших мертвецов – ведь, по всем расчетам, запас выданного нам на дорогу зелейника должен был давно иссякнуть. Да и явились мы явно не ко времени. Тем не менее Блюстители согласились выслушать нас.

Доклад Ирлеф был предельно краток: Хавр изменил Диту и сейчас идет сюда вместе с войском своего брата, властителя Приокаемья; помощи ждать неоткуда, поскольку пресловутых друзей и союзников никогда и в помине не существовало; живы мы благодаря тому, что в Заоколье торгуют зелейником так же свободно, как и зерном; этому человеку (кивок в мою сторону) вполне можно доверять, свою верность Диту он доказал. О нападении выродка Иносущих, о выигранных у времени днях, о златобронниках, Переправе, Забытой Дороге, Стеклянных Скалах, Черном Камне и о многом другом она даже не заикнулась.

– Говоришь, ему вполне можно доверять… – задумчиво повторил Блюститель Бастионов. – А ведь раньше за него почти так же ручался Хавр.

– Раньше вы все смотрели Хавру в рот, а меня и слушать не желали, – отпарировала Ирлеф.

– Почему вы не убили изменника? – спросил Блюститель Площадей и Улиц.

– Мы сами много раз были в двух шагах от смерти и спаслись только чудом. Смотрите! – Ирлеф подтянула рукав куртки, обнажив предплечье, покрытое едва затянувшимися ранами. – Это следы пыток, которым меня подвергала родная сестра Хавра. Если мы не выдержим осады, если покоримся врагу, всех нас ожидает куда более печальная участь.

– Велико ли войско, идущее на нас? Как оно вооружено? Откуда вообще появилась в Заоколье такая рать? – Больше всех это почему-то интересовало Блюстителя Воды и Пищи.

– Пусть он расскажет, – Ирлеф слегка подтолкнула меня вперед. – Мужчины в таких делах разбираются лучше.

– Сначала позвольте мне сказать несколько слов о Хавре, – начал я, непроизвольно глянув через плечо на отряды чужих солдат, подобно саранче подползающих к городу. – Его нельзя назвать изменником в прямом смысле этого слова. Думаю, сложись все по-другому, он вернулся бы назад, чтобы служить Диту. Хотя уже совсем в другом качестве. Однако его планам не суждено было сбыться. В Приокаемье он стал жертвой вероломства своего собственного брата… Вот уж кто действительно чудовище в человеческом облике. Скоро всем вам придется познакомиться с ним поближе.