Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014 - Фомичев Сергей (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Разумеется, клыков у робота не было. Но Марк все равно его ударил. Разумеется, безуспешно. А вот робот — успешно. Током. Мощным, лишающим сознания разрядом…
Тюремная камера была наполнена шумом прибоя и мощным морским запахом. Марк сидел на стульчике, угрюмо смотря на кричащих вдалеке чаек. «Интересно, — подумал он безо всякого интереса, — им тоже клыки присобачили?» Море сменилось густым зеленым лесом, запахло сыростью, древесной корой, хвоей. Стук дятла, чириканье, ку-ку. Совсем близко показалась молоденькая косуля. Без клыков. Слава Богу!
— Верни море, — раздраженно проворчал Марк.
— Вам рекомендован пейзаж четвертой степени умиротворения, — ответила камера. — Морская панорама слишком сильно повысила ваш пульс.
— Я не люблю лес! Комары, букашки, земля неровная.
Камера подумала пару секунд и все-таки вернула морской берег. Но уже тихий, омываемый спокойными низкими волнами. Марк сплюнул в шипящую пену на песке и широко улыбнулся.
«Я сошел с ума. Окончательно и бесповоротно…»
Он отчетливо помнил последние события. Но не был уверен, что не воспринимал их сквозь призму своего безумия. А что, если никаких клыков не было? Быть может, эскапический центр как-то повлиял на его рассудок, и травмированное воображение само дорисовало их? Точно! Это все проклятые ментальные машины. Каким-то образом они отравили его извилины, превратили в паникующего идиота, которому везде мерещатся клыки, клыки, клыки…
Нужно вспомнить все с самого начала.
Так-с, две недели назад, когда мир еще был нормален, Марк явился в центр глубокого эскапизма и предъявил путевку, полученную на работе. С этого момента он уже не видел людей — персонал центра состоял сплошь из андроидов. В одно время система справедливо рассудила, что беглецы от серости и тревог обычного мира не должны видеть себе подобных, таких же мрачных и злых. Эскапический центр — это храм сладкого забвения, внутри которого ты уже не увидишь ни одной человеческой рожи. Ни злой, ни фальшиво улыбающейся. Андроид улыбается человеку, потому что так запрограммирован. Всего лишь навсего. Человек же улыбается человеку, когда ему что-то нужно. Не всегда, конечно, а ровно в девяноста пяти процентах случаев. Благодаря оставшимся пяти еще как-то выживают последние идеалисты и романтики. Но система сочла эту крошечную пятерку — возможной погрешностью статистики.
Марк лег в капсулу грез, позволил проводам с электродами на концах обнять голову. И…
Ужасная мысль кипятком обдала мозг. А что… А что, если я до сих пор в капсуле? В плену ментальных машин. Тогда все это — жуткий сон, глюк, ошибка программы. Нужно вырваться отсюда. Немедленно!
Марк задрожал и вонзил ногти в мякоть ладони. Потекла кровь. Ее горячие лепестки упали на мокрый песок. И спустя секунду утонули в набегающей волне, шипящая пена которой вдруг потемнела, исказилась. А потом…
Море исчезло. Сменилось угрюмыми вертикалями тюремной решетки. За ней стоял толстый низкий человечек представительного вида. С папкой под мышкой, в рубашке и блестящих туфлях. Он вошел, гремя ключами. Разумеется, Марк тут же впился взглядом на его рот. И — неужели?! — не обнаружил никаких клыков. Недоверчиво прищурившись, заключенный сказал:
— Простите, не могли бы вы приподнять верхнюю губу…
Гость понимающе кивнул и улыбнулся, демонстрируя абсолютно нормальные зубы. Даже лучше, чем у Марка. Последний же едва сдерживал себя, чтобы не подняться и не постучать по ним ногтем для большей убедительности.
— Догадываюсь, о чем вы сейчас так лихорадочно думаете, — незнакомец присел на ящик голопроектора, еще недавно изображавший море. — Смею вас заверить, вы не сошли с ума. Ну, по крайней мере, не так, как считаете. Клыки вам не мерещились. Свои же я пока снял, чтобы не раздражать вас.
Марк побледнел. Не знал что ответить, что спросить, какой из матюгов выкрикнуть.
— Меня зовут Лури. Я здесь, чтобы помочь вам. Прояснить ситуацию… Да, кстати, эскапические машины тоже ни при чем. И вы не спите. Вот. Вам плохо?
Именно благодаря недавнему выбросу агрессии, произошедшему в офисе, заключенному удалось сохранить внешнее спокойствие. Он проглотил колючую раскаленную злобу и, сжав кулаки, приготовился быть паинькой:
— Нет-нет. Порядок. Так что же происходит вокруг? Будьте так добры объяснить…
— Ну… Во-первых — можете гордиться. Вы особенный человек, один на миллион. На вас не действует импульс…
— Тот самый?!
— Тот самый… Забыл предупредить, я из бюро общественного благополучия. Да, из БОБа.
Серое вещество Марка интенсивно заработало, извлекая из памяти необходимые сведения. БОБ — шуточное название нешуточной организации, ближе всех стоящей к системе. Импульс — когда-то мощный рычаг системы, которым она регулировала настроение в обществе. Излучение, заставляющее человека плакать или смеяться, любить или ненавидеть. А также способное загружать в сознание целые массивы образов и эмоций, связанных логически. В последний раз было использовано в 2112 году, чтобы предотвратить вооруженный конфликт на юге страны. С тех пор система настолько эволюционировала, что необходимость в импульсе отпала. Прямое воздействие подобного рода запретили. Вроде как запретили…
Но… при чем здесь клыки?!
Марк озвучил этот вопрос, чуть не подпрыгнув.
— Понимаете ли, — глубоко вздохнул Лури, — мы уже не один век пытаемся построить идеальное общество. Однако последнее не перестает подкидывать нам все новые проблемы. Мы победили нищету — и получили повальный гедонизм. Победили гедонизм — люди заразились глубочайшей апатией. От нее нас частично выручили эскапические машины. Помогло и влияние на развитие массовой культуры. Но и та не получается целостной, моментально дробится на прорву субкультур, между которыми нет никакой взаимосвязи, нет порядка, нет… системы. Понимаете о чем я?
— С большим трудом. При чем здесь клыки? Мать вашу эдак!
Лури немного выждал и спокойно продолжил, ритмично отбивая интонацию каблуком и поглаживая корешок серой папки:
— Как бы мы ни старались, а социальные науки постоянно отстают от технического прогресса. Культурная среда слишком спонтанна, слишком динамична — из-за слишком противоречивого внутреннего мира человека. Это-то и необходимо исправить. Нельзя управлять устоявшейся культурой? Хорошо, мы внедрим свою. И в качестве эксперимента начнем с чего-то простою, чего-то с привкусом пестро разукрашенного примитивизма, что так всегда любил человек. Наш творческий отдел долго разрабатывал первую идею. И преуспел. Так что современные книги и фильмы нам только помогли…
— По-моему, вы просто бабло рубите. Прозомбировали людей и заставляете их покупать дорогущие клыки.
— Разумеется, нам необходимо финансирование…
— Ну что я говорил! А то — культура, идеальное общество… Тьфу!
— Выслушайте до конца…
— И не подумаю. Давайте сразу к делу. Как мне теперь жить? Нормальному среди идиотов.
Лури хотел было возразить, но запнулся и…
— Хорошо, минуточку.
Он неторопливо развязал папку и достал кипу бумаг, сияющих защитными юридическими знаками.
— У вас два варианта, Марк. Первый — раз уж импульс на вас не действует, то вы сами, добровольно сходите в стоматологический кабинет и вновь станете добропорядочной единицей общества.
— А вот хрен! Какой второй?
— Будете платить дополнительный налог за убытки, нанесенные ряду компаний. Отказываясь от имплантации и ежемесячного техобслуживания, вы лишаете заслуженной прибыли многих хороших людей. В масштабе вашей жизни — сумма набежит немалая. Я уже молчу о разлагающем влиянии одного вашего вида для окружающих. Вы станете изгоем, одиночкой.
— Плевать! Поцелуйте меня… да, в портмоне! Я готов платить. Сколько?
Лури нагнулся поближе и заговорил шепотом:
— Налог состоит в отчислении от заработной платы в размере…
Цифра Марку очень не понравилась. Он тут же объяснил это предельно грубо и красноречиво. Лури лишь развел руками. И, подмигнув, добавил, что просто вставить клыки выйдет намного дешевле.
