Южный ветер - Дуглас Норман (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗

Не примыкавшие к этим сообществам завсегдатаи по обыкновению расположились в самых удобных креслах, выставленных на балкон. Они неторопливо, как положено джентльменам, потягивали виски и все никак не могли нашутиться над бедным маленьким норвежским профессором с его ошибочными подсчетами. Один из них, появлявшийся на Непенте через неравные промежутки времени, свежий, точно Анакреон, престарелый пьяница, которого все знали под именем Чарли и которого даже старейшие из жителей острова помнили только в одном состоянии -- в состоянии благодушного подпития, говорил профессору:

-- Вместо того, чтобы постыдным образом накачиваться виски, вы бы лучше отправились путешествовать. Тогда бы вы научились не выставлять себя на посмешище, как сегодня с этим пеплом. Тоже, нашли о чем толковать, о вулканах! Да вы когда-нибудь видели Пич-лэйк на Тринидаде? Жуткое, кстати, место, этот Тринидад. Совершенно невозможно понять, где ты, собственно говоря, находишься. Хотя не могу сказать, чтобы сам я много чего на нем видел. Я там все больше спал, джентльмены, или был пьян. По большей части и то, и другое. Но когда плывешь вокруг него -- в глаза так и лезут сплошные углы и прочее. Чтобы представить себе, как это выглядит, надо взять, к примеру, банан и разрезать его пополам, а потом еще пополам и еще -- банан, заметьте, должен оставаться все того же размера, -- или представьте, что вы чистите картофелину, все чистите и чистите -- ну, а теперь-то вас с какой стати смех разбирает, господин профессор?

-- Я подумал, что если Тринидад таков, как вы рассказываете, интересно было бы начертить его карту.

-- Интересно? Не то слово. Адов труд. Я бы не взялся за такую работу даже ради того, чтобы порадовать мою бедную старушку-мать, которая скончалась пятьдесят лет назад. Были когда-нибудь на Тринидаде, мистер Ричардс? А вы, мистер Уайт? Ну хоть кто-нибудь был? Что, никто на Тринидад не заглядывал? Надо побольше путешествовать, джентльмены. А вы что скажете, мистер Сэмюэль?

-- Сроду не был западнее Марбл-Арч(56). Но один мой друг владел где-то там ранчо. И однажды подстрелил скунса. Представляете, мистер Уайт, скунса.

-- Скунса? Чтоб я пропал! Зачем он это сделал? На черта ему сдался скунс? Я думал, скунсы охраняются законом, они же отпугивают гремучих змей. Разве не так, Чарли?

-- Змей. Видели бы вы каковы они на Тринидаде. Змей. Не сойти мне с этого места! Жуткое место, этот ваш Тринидад. Кругом сплошные углы и прочее...

-- Нет, вы мне скажите, Чарли, для чего тому малому с ранчо понадобилась гремучая змея?

-- Не могу знать, сынок. Может, матушке думал в подарок послать. Или не хотел, чтобы скунс откусил ей хвост, понимаете?

-- Понимаю.

-- Они свои хвосты знаете как берегут? Мне рассказывали -боятся щекотки, точно красные девицы.

-- Неужто так сильно?

-- А я вот считаю, что нельзя говорить об углах, описывая остров или даже континент, -- разве что в иносказательном смысле, для красоты слога. Я преподаю геометрию, я всю жизнь среди углов прожил, и тридцать пять юношей из моего класса хоть сейчас присягнут, что мои отношения с углами, большими и малыми, всегда были безупречны. Я готов допустить, что углы существуют повсюду, и что человек, которому нравится водить с ними компанию, может напороться на них в самом неожиданном месте. Но разглядеть их бывает трудно, если только нарочно не искать. Я думаю, Чарли и на Тринидаде их нарочно искал.

-- Я сказал, углы и прочее, а я от своих слов никогда не отказываюсь. И прочее. Так что будьте любезны начертить вашу карту соответственно, господин профессор!

-- Джентльмены! По порядку ведения. Наш индийский друг, вот этот, весьма раздосадован. Его обвинили в ношении корсета. По его настоятельной просьбе я лично провел осмотр и убедился, что ничего похожего он не носит. Просто у него от природы тонкая талия, как и приличествует достойному представителю благородной дикарийской расы. Затем, было высказано предположение, что нынешний его образ жизни приведет к тому, что он будет изгнан из собственной касты. Он очень просил меня довести до вашего сведения, что будучи почитателем Джамши, не даст и ломанного гроша ни за какие касты на свете. Наконец, третье, в некоторых кругах ему ставят в вину неумеренное пристрастие к Паркеровой отраве. Позвольте мне, как вице-президенту, сказать вам, джентльмены, что последние четыре тысячи лет старший сын рода, к которому он принадлежит, в силу особого дозволения Великого Могола, пользуется правом пить все, что ему, черт побери, заблагорассудится. Правда, наш друг всего лишь третий по счету сын. Но согласитесь, джентльмены, что в этом его вины нет. А если бы и была, он бы уже давным-давно извинился. Джентльмены! По-моему я говорил более чем непредвзято. Тому же, кто заявит, что я будто бы не джентльмен, могу ответить только одно -- сам такой!

-- Слушайте, слушайте! Вот уж не знал, что вы орнитолог, Ричардс.

-- Я и сам не знал, пока вы мне не сказали. Но когда речь идет о защите чести одного из членов Клуба, я всегда на высоте положения. От некоторых вещей у меня просто кровь закипает в жилах. Взять хоть вот это номер "Рефери" -- смотрите, двухнедельной давности! Когда, наконец, этот человек, черт его задери совсем...

-- Послушайте, Чарли, так чего все-таки этот малый с ранчо хотел сотворить со скунсом?

-- Тише, мой мальчик. Здесь не место для таких разговоров. Вам нужно еще подрасти. Не думаю, что я вправе рассказывать вам об этом. Это такая умора...

-- Вы литератор, а я писатель, и если честно, мы с вами на голову выше всех этих забулдыг с балкона. Давайте хоть немного поговорим как разумные люди. Послушайте. Вам приходило когда-либо в голову, что по-настоящему описать краски ландшафта -- вещь невозможная? Меня эта мысль прямо-таки поразила недавно, и именно здесь, на острове, с его синим небом, с горами оранжевых тонов и со всем остальным. Возьмите любую страницу известного писателя -- ну хоть описание заката у Саймонса, к примеру. Что он делает? Он перечисляет роскошные краски, которые видит -- желтую, красную, фиолетовую, какую угодно. Но он не может заставить вас их увидеть -- будь я проклят, если может. Ему только и по силам, что вывалить на вас кучу слов. И весьма опасаюсь, мой добрый друг, что человечеству вообще никогда не удастся определить колористические соотношения на вербальном уровне.

-- А я вот всегда могу определить, напился человек или не напился, даже если сам пьян.

-- И как же?

-- А вот как начал он рассуждать о колористических соотношениях, значит готов.

-- Наверное, вы правы. У меня в ногах какое-то онемение, словно я ходить не могу. Какое-то, знаете, отупение...

-- По-моему, вы сказали "онемение".

-- Отупение.

-- Онемение. Но не ссориться же нам из-за этого, правда? Меня через минуту стошнит, старик.

-- Знаете, как тяжело жить, когда никто тебя не понимает? Однако, как я уже начал объяснять, перед тем как вы меня перебили, я ощущаю некоторую шаткость в перипатетической или иными словами амбулаторной области. Но с головой у меня все в порядке. Давайте разнообразия ради поговорим серьезно. Мне кажется, вы не уловили моей мысли. Я хочу сказать, насчет синего моря, оранжевых гор и всего остального. Возьмите восход солнца у Джона Эддингтона. Конечно, если честно, нам с вами следовало родиться в другую эпоху -- в эпоху синекур. И зачем отменили синекуры? У меня такое ощущение, что я бы прямо сию минуту стал отличным губернатором Мадагаскара.

-- А у меня такое ощущение, что вы слегка перебрали.

-- Правильно. Но все в ноги ушло. Голова изумительно ясная. И я хочу, чтобы вы постарались хоть на минуту прислушаться к тому, что я вам говорю. Будьте же разумным человеком, для разнообразия! Я хочу сказать, что любой человек талантлив во всем. Вот я, к примеру, часто высказываюсь насчет сельского хозяйства. Но разве можно обзавестись фермой, не имея капитала? Я что хочу сказать, -- мы видим синее море, горы оранжевых тонов и все прочее, я хочу сказать, мы же вроде и не понимаем, что можем сию минуту помереть и никогда больше их не увидеть. Простейший факт, а как мало людей его сознает! От одного этого заболеть можно. Или вам это кажется смешным?