Шато д'Иф и другие повести (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Он прикоснулся к переключателю; импульс, содержавший информацию и усиленный спутником, приняли в Вашингтоне.
Эсминец «Лумумба» зашел в залив Табакунди и причалил. Кийт вернулся в «Тропический отель», поднялся на сверкающем эскалаторе на второй этаж и прошел по украшенному шелком и мрамором коридору к двери своего номера. Два обстоятельства спасли ему жизнь: привитая подготовкой привычка никогда не заходить в помещение, не принимая меры предосторожности, а также наличие радиолокационных датчиков в его ушных амулетах. Привычка призвала его к бдительности; предупреждающий сигнал заставил его отпрыгнуть в сторону и назад. Там, где только что находилось его лицо, пролетел целый шквал маленьких стеклянных игл. Они с тихим звоном ударились о противоположную стену коридора и рассыпались мелкими осколками.
Приземлившийся на четвереньки Кийт вскочил и заглянул в гостиную. Там никого не было. Он зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Иглы вылетели из катапульты — сравнительно простого механизма. Если кто-то из служащих отеля собирался пронаблюдать за тем, что случилось, и удалить катапульту, это должно было быть сделано в ближайшее время.
Кийт подбежал к двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор. Коридор был пуст — но приближались звуки шагов. Оставив дверь открытой, Кийт прижался к стене.
Шаги остановились. Кийт слышал чье-то дыхание. В дверном проеме появился нос: нос поворачивался то в одну, то в другую сторону — соглядатай оценивал обстановку. За носом последовало лицо, повернувшееся и посмотревшее Кийту почти в глаза. Рот на этом лице приоткрылся от неожиданности; Кийт протянул руку и схватил незнакомца за шею — лицо исказилось гримасой боли. Рот открылся шире, но не издал ни звука.
Кийт втащил этого человека в гостиную и захлопнул дверь. Перед ним был мулат лет сорока. У него были пухлые, словно раздутые щеки и бугорчатый нос с горбинкой. Кийт узнал Корти — первоначально предполагалось, что он будет его связным в Феджо. Кийт наклонился ближе и заглянул в глаза Корти — они отливали розовым блеском, зрачки сузились в точки, взгляд сохранял отсутствующее выражение.
Кийт пропустил через обмякшее тело Корти электрический разряд. Корти напрягся от боли и снова раскрыл рот, но не закричал. Кийт начал было говорить, но Корти отчаянно приложил палец к кубам. Выхватив карандаш из нагрудного кармана Кийта, он поспешно написал на стене по-английски: «Китайцы вживили мне в голову схему, я схожу с ума».
Кийт неподвижно смотрел на него. Корти внезапно выпучил глаза. Беззвучно крича, он бросился на Кийта, пытаясь схватить его за шею и разорвать ее ногтями. Кийт убил его электрическим разрядом и отошел на шаг, глядя на безжизненное тело.
«Нет спасения американскому агенту, попавшему в руки китайцев!» — подумал Кийт. Они вводили проводники непосредственно в мозг, в болевые центры, а затем передавали инструкции и следили за происходящим с помощью передатчиков; при этом, по своему усмотрению, они могли напоминать о себе, наказывая человека-марионетку болевыми стимулами и приводя его в лихорадочное бешенство. Лучше умереть, чем жить в таком состоянии.
Итак, китайцы опознали Кийта. Проследил ли кто-нибудь за тем, как он закрепил подслушивающее устройство на голове Шгаве? За тем, как он подложил пилюлю Фаранаху? Или Дутовский слишком прозрачно намекнул на то, что русского агента подменил американский? Или же — такую возможность не следовало сбрасывать со счетов — китайцы просто-напросто хотели избавиться от Нгаси, африканского изоляциониста?
Кийт выглянул в коридор — ни души. Он выволок тело Корти в коридор, а затем, движимый мрачным капризом, подтащил его к эскалатору и протолкнул на ступени — покойник стал спускаться в вестибюль.
Раздраженный и подавленный, Кийт вернулся в номер. Север против Востока против Юга против Запада: четырехсторонняя война. Все эти битвы, кампании, трагедии: неизмеримая скорбь! И зачем? Ради окончательного умиротворения всей Земли? «Исключительно маловероятно, — думал Кийт, — учитывая предстоящие миллионы лет». Зачем же он, Джеймс Кийт, американский гражданин, замаскированный под Тамбу Нгаси, рисковал жизнью и вживлением проводников в болевые центры мозга? Кийт размышлял. По-видимому, ответ заключался в следующем: вся история человечества сосредоточена в жизни каждого индивидуального человека. Каждый человек может наслаждаться триумфами всего человечества или страдать от поражений всего человечества. Карл Великий умер великим героем, хотя сразу после этого его империя развалилась. Каждый человек обязан одержать свою личную победу, достигнуть своей неповторимой и себялюбивой цели.
В противном случае нет никакой надежды.
Небо над фантастическим силуэтом Феджо становилось дымчато-лиловым. На площади мерцали разноцветные огни. Кийт подошел к окну, взглянул на сонное рассветное небо. Он больше не хотел быть шпионом; если бы ему удалось теперь как-нибудь вернуться домой, он мог бы остаться в живых. Иначе... — он подумал о судьбе Корти. В его голове щелкнуло реле. Беззвучно, но резко и настойчиво прозвучал голос Себастьяни: «Адуи Шгаве мертв — его убили две минуты тому назад. Новости получены с помощью передатчика № 1. Отправляйтесь во дворец, действуйте решительно. Наступил переломный момент».
Кийт вооружился, проверил заряд аккумуляторов. Отодвинув дверь, он выглянул в коридор. Рядом с эскалатором стояли двое в белых блузах столичной милиции. Кийт вышел из номера и направился к ним. Милиционеры молча наблюдали за его приближением. Кийт сурово, но вежливо кивнул им и собрался было спуститься в вестибюль, но его остановили: «Сударь, у вас был какой-нибудь посетитель вечером или ночью? Мулат лет тридцати с небольшим?»
«Нет. А в чем дело?»
«Мы пытаемся установить личность этого человека. Он умер в необычных обстоятельствах».
«Ничего об этом не знаю. Позвольте мне пройти. Я — член парламента, Тамба Нгаси».
Милиционеры вежливо поклонились; Кийт спустился на эскалаторе в вестибюль.
Пробежав по площади мимо шести базальтовых статуй воинов, он приблизился к фасаду дворца, решительно поднялся по пологим ступеням портика и зашел в фойе. К нему шагнул привратник в красной униформе с серебристыми погонами, в украшенном плюмажем головном уборе и с серебряной полоской на носу: «Добрый вечер, сударь!»
«Я — Тамба Нгаси, член парламента. Мне нужно срочно увидеться с его превосходительством».
«Очень сожалею, сударь. Премьер-министр Шгаве приказал, чтобы сегодня его не беспокоили».
Кийт указал на фойе: «Кто, в таком случае, этот человек?»
Привратник оглянулся; Кийт прикоснулся к его горлу костяшками пальцев и надавил на нервные узлы под ушами — когда привратник перестал сопротивляться, Кийт оттащил его в подсобную боковую комнату. Выглянув в фойе, Кийт заметил привлекательную молодую женщину в полинезийском платье «лава-лава», сидевшую за столом регистратуры в помещении напротив. У нее была золотисто-коричневая кожа, она перевязала копну мягких черных волос так, чтобы она напоминала пирамиду.
Кийт подошел к ее столу — девушка вежливо улыбнулась.
«Премьер-министр Шгаве ожидает меня, — сказал Кийт. — Где он в настоящее время?»
«Прошу прощения, сударь, но он только что приказал, чтобы его не беспокоили».
«Только что?»
«Да, сударь».
Кийт многозначительно кивнул. Указав на телефон, он сказал: «Будьте добры, позвоните маршалу Ахиллу Хашембе. Скажите, что его вызывают по срочному делу».
«Как вас зовут, сударь?»
«Я — член парламента, Тамба Нгаси. Поспешите!»
Девушка наклонилась над телефоном.
«Попросите его немедленно встретиться со мной и с премьер-министром!» — резко приказал Кийт.
«Но, сударь...»
«Премьер-министр меня ждет, — повторил Кийт. — Сейчас же вызовите маршала Хашембе!»
