Рыцари подземных магистралей - Романов Виталий Евгеньевич (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Тимофеев повесил трубку.
– Сокол! – улыбнулся он.
Дружески подмигнул парню, сидевшему в «боксе-приемнике». Тот понуро смотрел в пол, никак не реагируя на происходившее вокруг него.
– Да ты не переживай! – по-своему истолковав молчание Гошки, попытался ободрить Тимофеев. – В хорошие руки попадешь. Ракитин обожает истории про всадников, честное слово. Вот увидишь!
Двери входного отделения стукнули, и в помещении появился довольно молодой светловолосый мужчина. Гоша Антонович поглядел на вошедшего без особого любопытства. Мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Худощавый, с коротко стриженными – «ежиком» – волосами. Глаза не злые и не равнодушные.
Психиатр быстрыми шагами пересек холл, полы халата при этом развевались.
– Здорово! – Ракитин энергично протянул руку врачу приемного отделения, крепко сжал вялую кисть Тимофеева.
Тот охнул.
– Псих! – заявил Юрий Павлович, потирая руку. – Искалечишь приемного врача, кто тебе редкие образцы поставлять будет? А?
– Ну, не такие уж и редкие, – не согласился Игорь Борисович. – Бывают и более раритетные. Вот только что с одной дамочкой средних лет общался. Ну никак отпустить меня не могла! Клялась, что ее похитили пятеро инопланетян на летающей тарелке. Ага! Утащили в какой-то странный парк, где на деревьях росли крикливые обезьяны. И, стало быть, там, в парке, инопланетные сволочи впятером глумились над ней. По-всякому. Такая вот чудовищная история... Пациентка просила срочно навести порядок в отделении. Закрыть окошки, чтобы тарелки летали снаружи.
– Глумились, значит, по-всякому? – с сочувствием спросил врач приемного отделения.
– По-всякому! – вздохнул психиатр.
– А на ветках росли именно крикливые обезьяны? – заинтересованно уточнил Тимофеев и поскреб пятерней затылок.
– Ага, – без улыбки ответил Ракитин. – А что, ты видел деревья, на которых растут некрикливые обезьяны?
– Я?! – удивился врач приемного покоя. Глянул на Игоря Борисовича, заметил подозрительный огонек любопытства в его глазах и решил, дабы не провоцировать коллегу, ответить честно: – Я – нет! Не видел таких деревьев.
– Ну вот! – обрадовался Ракитин. – Видишь – значит, порядок! Отдыхай!
Юрий Павлович Тимофеев внимательно посмотрел на коллегу, озадаченно погрыз кончик карандаша. Потом вставил его в ухо. Покрутил, исправляя ауру.
– Псих! – резюмировал он. – Слышь? Забирай еще одного психа, начинающего. Шагайте в отделение, с глаз долой. У меня до конца смены – полчаса. Ну вас на хрен с вашими приколами! Этот новенький – тихий. Сопровождения не требуется.
– Рыцарей видел? – заинтересованно спросил Ракитин у Гошки Антоновича.
Тот обреченно кивнул в знак согласия.
– Видел! – признался он. – Только мне никто не верит...
– Я – верю! – успокоил Игорь Борисович. – Пойдем, расскажешь все подробно.
Он открыл дверь «приемного пункта», выпуская новенького. Гошка встал с места, поплелся вперед, абсолютно не интересуясь тем, что происходило вокруг. Шок от пережитого в забое, от смерти товарищей был настолько велик, что Антоновича уже ничто не трогало.
Гошка продолжал жить там, в тоннеле.
«Обстановка на перегоне „Лесная“ – „Площадь Мужества“ осложнилась весной 1995 года, в те времена, когда средств на нормальное обслуживание линий метро у города не было. Плывун выбрал самый подходящий момент для удара! Резко увеличилось поступление воды и песка в тоннели. Гидроизоляция огромных „труб“ не справлялась. Ей „стукнуло“ двадцать лет – немалый возраст для инженерного сооружения. Водопесчаная смесь, словно напильник или гигантский наждачный камень, протачивала любые трещинки, расширяла их, терпеливо, настойчиво.
Плывун не забыл нанесенной людьми обиды. Рвался к ним рассчитаться за прошлое. Сказывались и возраст гидротехнического сооружения, и то, что в некоторых местах глубина заложения магистралей достигала ста десяти метров. Страшное давление на внешнюю обшивку тоннелей не могло за долгие годы не повлиять на подземные мосты. Но на все природные «выходки» наложилась еще одна старая ошибка проектировщиков. Две «трубы» проходили через русло подземной реки друг над другом. И поезда, мчавшиеся по верхнему тоннелю, создавали динамические нагрузки на нижний!
Плывун почувствовал, что пришло его время. Люди еще могли что-то сделать, спасти сооружение, но... у них не было технических возможностей и финансовых ресурсов, которые имелись двадцать лет назад. В мае 1995 года тоннели просели вниз на три с половиной сантиметра. Даже в самые первые годы, когда сооружение «притиралось к месту», не было случая, чтобы «подземные мосты» проваливались более чем на два сантиметра за год. А тут – за месяц!
Причем верхний тоннель проседал быстрее. По сути, он проваливался в нижнюю трубу. А поезда продолжали мчаться в обе стороны. Те полмиллиона горожан, что обитали на «Гражданке», ежедневно могли оказаться в центре катастрофы, которая по масштабам оставила бы далеко позади гибель «Титаника».
Поступление воды возросло настолько, что тоннельные насосы вынуждены были работать круглосуточно, хотя раньше они включались только на ночь. Грязный ручей, бежавший между рельсами, превратился в поток. Со временем вода стала заливать рельсы, поезда шли по огромной луже.
Вода постоянно капала со свода тоннеля. Как известно, приток воздуха в пассажирские вагоны осуществляется через специальные воздуховоды на крыше. Возможно, жители «Гражданки» еще помнят такое «развлечение», как неожиданные холодные души, которые им доводилось принимать в поездах Кировско-Выборгской линии, на проблемном участке, когда влага, сочившаяся с потолка тоннелей, попадала в воздухозаборники.
Люди продолжали закрывать глаза на подступавшую катастрофу. Звучали одни и те же разговоры: «Вода в шахте – дело привычное», «В Москве везде течет. И ничего!» Могли ли люди предотвратить вторую аварию? Скорее всего, нет. Для этого, как вы понимаете, необходимы были ресурсы СССР. Страны, которой уже не существовало. Требовались стратегические запасы жидкого азота. Наверное, в этом случае можно было бы «усыпить» коварный плывун еще на десяток-другой лет.
Но люди боролись с ним иными, малоэффективными методами. А коварное подземное существо, словно видя их беспомощность, забавлялось от души. Поезда шли по тоннелям, несмотря на опасность. Ночных «технологических окон» для проведения работ уже не хватало, потому решено было закрывать перегон на выходные дни. Это привело к неудобствам горожан, но всюду декларировалось: жесткие меры на отрезке «Лесная» – «Площадь Мужества» временные.
Ремонтные бригады укрепляли стены и своды тоннелей, монтировали рельсовое полотно. Ликвидировали трещины, ставили дополнительные слои гидроизоляции. А плывун аккуратно трогал «гениальные» сооружения людей мягкими лапами. Проверял их на прочность, сдавливал со всех сторон. Искал пути, чтобы пробраться внутрь, испросить долги по старым счетам.
Время шло. Люди боролись. У них не было средств, чтобы одолеть коварное подземное чудовище, но у них оставались мужество и упорство. Теперь уже и в будние дни по нижнему тоннелю поезда ходили строго по графику. Расписание вывесили на станциях...
Лето и осень 1995 года прошли в борьбе с подземной рекой, которая становилась все агрессивнее и нетерпеливее. Осадка тоннелей шла по нарастающей: она достигла двадцати четырех сантиметров от проектного значения. Небольшие прорывы появлялись все в новых и новых местах. Ремонтники устанавливали анкеры, резали и варили металл, вводили в трещины быстротвердеющий раствор. Словно солдаты, которым был дан приказ: умереть на месте, но не пропустить противника. Работы шли не только ночью, но и днем.
Катастрофа произошла в декабре. В ночь с третьего на четвертое мощный плывун прорвался в нижний тоннель. Над рельсовыми магистралями постоянно шел ливень, вода прибывала с каждым часом. Пути размыло, и стало ясно, что люди проигрывают схватку.
Движение поездов по тоннелю теперь было невозможно. В тот момент нижний горизонт еще не затопило полностью, а потому у метростроевцев теплилась надежда: можно законсервировать сооружение, над которым работали несколько поколений людей, в которое было вложено невероятное количество денег, сил, времени. И мужества тех, кто преодолевал русло коварной подземной реки. Требовалось какое-то неординарное техническое решение, которое помогло бы спасти «подземный мост». На обоих концах аварийного перегона началось спешное возведение бетонных «пробок», чтобы блокировать проблемный участок.
