Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В. (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Рассуждения профессора приближались к концу. Он говорил:
— Как вы знаете, сердце кролика и человеческую кожу можно сохранить в жизнеспособном состоянии в течение многих лет, держа их в питательной среде. Нам в нашем институте удалось пойти дальше в этом направлении… Препарат, который я сейчас покажу вам — это человеческий мозг. Прошу препарат ь 261. Он повернулся к одному из ассистентов.
Тот покинул зал и через минуту возвратился, толкая перед собой маленькую тележку, на которой находился сосуд величиной с небольшой аквариум. В сосуде отсвечивала красным какая-то жидкость. В. ней плавал человеческий мозг, отдаленно напоминающий белый гималайский гриб. От движения тележки он подрагивал, как будто хотел всплыть на поверхность питательной среды. В некоторых местах из него торчали провода.
— Семь часов назад этот мозг еще находился в черепе человека, — продолжал ученый. — Подключаемые зонды служат для измерения функциональных токов мозга. Прошу присмотреться к показаниям контрольных приборов. Как вы видите, они показывают, что этот мозг еще живет и мыслит. Нас интересует вопрос, как долго мы сможем поддерживать его жизнедеятельность. Я кончил.
Раздались аплодисменты. Слушатели встали со своих мест. Через несколько минут в зале воцарилась тишина.
В свободное течение мыслей вторглось что-то непонятное и через мгновение превратилось в глухую боль. Желание прояснить ситуацию, в которой он оказался, стало еще более жгучим. Напряжение воли было почти невыносимым.
Но он не мог ответить ни на один вопрос из тех, которые ставил перед собой: «Кто я? Что со мной творится? Почему исчез внешний мир?»
Неожиданно появилось определенное ощущение чего-то невероятного, ужасающего, превосходящего любое воображение…
С ним что-то случилось, но что — он не мог объяснить. Что-то исчезло, отключилось в нем и расплылось в небытии. Он немог этого понять, но принял сам факт исчезновения как катастрофу.
Постепенно им стало овладевать опустошение.
Пер. с нем. В. Полуэктова
ПАВЛИНЫ
Электрический ток течет, если два объекта, между которыми существует электрическое напряжение, соединены проводниками между собой и — землей. Этот ток может совершить какую-либо работу.
— Пожалуйста, прогоните этих птиц! Прогоните их прочь!
— Почему?
— Я расскажу вам это, но сначала прогоните их! Я не могу их видеть…
Ну, наконец-то!
— Ах, да, эта история… Если это можно…
Вы знаете, что в свое время я служил на Касии — маленькой планетке в созвездии Кассиопеи, в районе… впрочем, это не играет никакой роли.
Кассия была весьма приятным мирком. Во время учебы я побывал на некоторых астероидах, и я скажу вам: это настоящий ад! Непрерывно бегаешь в мешающем движениям снаряжении среди силикатных обломков при невыносимой температуре — необходима безупречная регуляция, когда солнце опаливает вам живот, а кожа на спине вот-вот обморозится.
Но я хотел рассказать не об этом.
На Кассии есть атмосфера, а климат теплый, как на Ривьере. Там есть растения, пусть даже с белыми листьями, и зеленые у них только стебли. Некоторые из них заряжены электричеством, и когда идешь гулять, получаешь чувствительные удары. Но как там ходить, гулять! Там нет такого дня, как у нас — только сумерки или ночь. Солнце там находится сравнительно далеко. Там, где мы останавливались, мы пользовались электрическим светом.
У меня не было почти никаких дел — я лишь вел дневник и наблюдал за парой цефеидов, обслуживающих передатчик, и все. Я подолгу сидел в саду и читал детективы. Что мне еще было делать? Каждый день, если я только двигался не больше обычного, ко мне из сумерек приходили они. Они пробирались через кусты, раздвигая их головами, смотрели, всегда беспокойно двигаясь. Они часто поднимали клювы, издавая клохчущие звуки — большие четырехногие птицы с венчиками курчавых волос вокруг тощих шей, похожие на павлинов, и головы у них были такие же, как у павлинов.
Инструкция запрещала всякий контакт с неизвестными существами. Я ее не нарушал. Я только любовался их сверкающим оперением, наблюдал, как они постепенно привыкают ко мне, иногда даже гладил их. Так я здоровался с ними, как со старыми друзьями. Иногда я бросал им пару кусочков хлеба — они клевали, но не ели. Я вообще не видел, чтобы они что-нибудь ели, и ломал голову над тем, откуда они берут энергию. Сегодня-то мне хорошо это известно…
Однажды вечером я читал в саду. Вокруг меня шевелилась всякая мелкая живность… Итак, однажды вечером лампа моя погасла. Я встал, чтобы заменить ее, вывернул и при этом коснулся оголенного провода. Рука моя будто приклеилась к нему. Я почувствовал, как ток буквально побежал по моему телу в землю, все во мне судорожно сжалось…
Это ощущение было ужасным, но далеко не самым страшным.
Самым страшным были птицы. Казалось, они посходили с ума. Они ринулись на меня, стали долбить своими острыми клювами мою кожу. Их клохтание перешло в яростный вой. Из темноты выбегали новые и новые чудовища. Вокруг меня образовалась мешанина из трепещущих крыльев, скачущих тел, острых когтей, долбящих клювов, крики, стоны, вопли…
Я отбивался, как сумасшедший — перья летели во все стороны. Внезапно мне удалось оторваться от провода, напряжение упало до нуля. Птицы отстали от меня. Я сидел на земле и пытался прийти в себя. Мне потребовалось несколько минут, чтобы доползти до станции и вызвать врача. Раны мои пришлось долго заклеивать: мое тело было изодрано ударами клювов этих невероятных зверей, питающихся электрическим током.
Надеюсь, теперь вы представляете, как я ненавижу павлинов!
Пер. с нем. В. Полуэктова
РЕШЕНИЕ
Город достиг высшей степени автоматизации. Программа диктовала ему задания, и он был способен оптимально приспособляться к ним. Программа предусматривала все мыслимые ситуации. Но теперь возникла ситуация, которую конструкторы считали невозможной. Тем не менее город существовал, и управляющий центр должен был отреагировать на это.
Динамик сообщил:
— Сила ветра 3,2. Направление 260°±6. Температура на поверхности почвы +16 °C.
Датчики слушали, чувствовали, измеряли. Мозг рассчитывал. Ток шел. Усилитель гудел. Излучались электрические импульсы.
— Сила ветра 3,3. Направление 262°±6… Температура…
Станция регистрировала данные о погоде, передавала приказы:
— Свет 0,2 нормального, перенести в запланированный квадрат 17.
Передатчик контролировал положение глайдера…
Л5 в квадрате 17.
Флаер вырвался из облачка и повернул к южной части города.
Над гидропонными садами струился теплый влажный воздух. Датчики следили за освещенностью, температурой и влажностью воздуха.
Опустился захват манипулятора, игла вонзилась в плод, щипцы перерезали черенок.
Корзина с фруктами, освещенная солнцем, скользнула в гирокар. Он запросил маршрут и развернулся в направлении, которое ему указал электронный мозг — на юг города.
Фрукты были загружены в автомат для очистки кожуры, а из него — под пресс. Опустился пуансон. Автоматический транспортер подхватил склянку с томатным соком и вынес ее на веранду.
Поступило новое распоряжение.
Транспортер вернулся назад, на кухню. Красно-оранжевая жидкость исчезла в мусоропроводе. Зашипел распылитель.
Веранда была освещена приятным желтоватым светом. Ветер шевелил листья растений и длинные изогнутые воздушные корни. На заднем плане виднелся санитарный автомат. Одно из его щупалец обвивало запястье старика. Старик сидел в тени, глубоко утонув в подушках кресла. На лице его было выражение удовлетворения. Лицо его было повернуто в сторону окрестностей города, к ниткам акведуков, исчезающих в горах, куполам воздухохранилищ, каменным садам с постным блеском минералов.
Старик был мертв.
Санитарный робот сообщил об этом в централь.
