Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Жизненная сила пейанцев — удивительная вещь, — констатировал я. — И все это ты заработал прошедшей ночью?
— Мне больно говорить. Я знал, что ты остался в живых, поэтому я не позволил себе умереть, пока ты меня не отыщешь.
Мне пришлось снять остатки рюкзака со спины.
— Вот, прими. Это от боли. Действует на представителей пяти рас.
Он вежливо отстранил мою руку:
— Я не желаю туманить сознание в последние минуты.
— Грин, я не буду исполнять обряд, а дам тебе корень глиттена, и ты сможешь принять его сам. Но ничего больше я не предприму.
— Даже если в обмен я дам тебе то, что ты больше всего хочешь?
— Чего я хочу?
— Возможность вернуть их всех к жизни. У них не останется памяти о том, что произошло.
— Ленты?!
— Да.
— Где они?
— Услуга за услугу, Дра Сандау.
— Обряд?
— Кати, новая Кати, которая никогда не встречала Майка Шендона. И Ник — любитель бить по чужим носам.
— Это тяжелое условие, пейанец.
— У меня нет выбора. И пожалуйста, поскорее!
— Хорошо. Я пойду с тобой этой ночью. А где ленты?
— Когда обряд уже нельзя будет прервать, я скажу где.
Я засмеялся:
— Ладно, ты мне не доверяешь, но я тебя не виню.
— Ты держал экран и мог пойти на любую уловку.
— Возможно.
Я развернул глиттен и разломил корень на куски нужной величины.
— Мы отправляемся в путь вместе, — начал я, — и только один из нас вернется сюда…
Пройдя через холодную серость, а потом через черную теплоту, мы зашагали в сумеречном свете. Здесь не было ни звезд, ни ветра. Была лишь ярко-зеленая трава, высокие холмы и холодная северная заря. Казалось, что все звезды были сброшены с черного лунного неба, после чего их истолкли в ступе и распылили по вершинам холмов.
Идти было легко. Мы словно весело прогуливались, хотя у нас была цель. Тела наши были вновь невредимы. Грин Грин шагал слева. Мы находились среди холмов сна, навеянного глиттеном. Или это был не сон? Все казалось реальным, и воспоминание о наших измученных телах, лежавших под дождем на голой скале, ощущалось памятью о сне давней давности. Мы словно всегда были здесь, Грин Грин и я, — и нас окутывало чувство мира и дружелюбия. Все было почти так же, как и в прошлый раз, когда я посетил это место. Возможно, я действительно не уходил отсюда.
Некоторое время мы пели старинную пейанскую песню. Потом он сказал:
— Я отдаю тебе пайбадру, которую держал на тебя, Дра. Больше у меня нет к тебе претензий.
— Благодарю, Дра-тари.
— Я обещал тебе кое-что сказать. О Лентах… Они лежат под моим пустым телом, которое, я имел честь носить будучи живым.
— Ясно.
— Но они тебе не пригодятся. Я перенес их туда силой сознания из тайника, где они хранились. Они были повреждены, так же, как и образцы тканей. Таким образом, я сдержал свое слово, хотя и не лучшим образом. Но у меня не было выбора. Я не мог пойти сюда один.
Я должен был бы расстроиться, но почему-то этого не произошло. Это было не то место.
— Ты сделал то, что должен был сделать. Не беспокойся. Возможно, это даже к лучшему, что я не смогу их воскресить. После их смерти они все так переменились! Они могли бы почувствовать себя одиноко в непривычном мире, как когда-то почувствовал себя я. Пусть будет так, как есть. Конечно.
— Теперь я должен рассказать тебе о Рут Ларри. Она находится в больнице для умалишенных в Фаллоне Кобачо на Дрисколле. Она зарегистрирована там под именем Риты Лоуренс. Ее лицо изменено, так же как и сознание. Тебе необходимо освободить ее и отправить к докторам.
— А почему она там?
— Это было проще, чем переправлять ее на Иллирию.
— Боль, которую ты причинил многим из нас, никак не отразилась на тебе.
— Нет. Видно я долго работал с веществом жизни.
— …И довольно плохо работал: словно в тебя вселился дух Белиона.
— Я не желал бы оправдываться, но я подозреваю то же, что и вы. Вот почему я пытался убить Шимбо. И когда ты стал лицом к лицу с врагом, который был частью меня, я ударил по нему. После того, как он меня оставил, я почувствовал отвращение ко многим вещам, сделанным мною. Белион должен был отправиться назад, в Ничто, поэтому и пришел Шимбо. Нельзя было позволить Белиону устраивать новые жестокие игры. Шимбо, рассыпающий планеты, как жемчужины жизни в океане темноты, должен был вступить с ним в противоборство. И он победил.
— Нет! — воскликнул я. — Нам не обойтись друг без друга. Я оставляю себе Имя!
— Да, нельзя просто так забыть о своем собственном призвании. Пройдет время…
Я не ответил, я был поглощен своими собственными мыслями.
Мы шли путем смерти. Это было приятно, но это было лишь следствием действия глиттена. И если обычные люди могут пристраститься к нему из-за эйфории и видений, то телепаты используют его особым образом.
Когда его принимает один человек, он увеличивает его силы.
Если же его примут двое, они могут увидеть общий сон, всегда вызывающий эйфорию. И для странтианцев это один и тот же сон: из-за их психической тренировки подсознание воспроизводит его рефлекторно. Такова традиция.
Итак, оба они видят сон, но лишь один из них проснется…
Таким образом, г л и т т е н используют в обряде смерти, чтобы умирающий уходил в мир иной, от которого я тысячу лет старался держаться подальше, не в одиночку.
Этот эффект используют также и при дуэлях. Потому что, если особые условия не оговорены и не закреплены ритуалом, назад возвращается лишь сильнейший. Такова природа наркотика: она вводит какие-то спящие части мозга в конфликт с другим сознанием, хотя вы сами это не осознаете.
Грин Грин был именно в таком состоянии, и я не опасался ловушки. Даже если это дуэль, мне нечего бояться, учитывая его состояние и его обещание.
Но когда мы шагали рядом, я вдруг подумал, что под видом приятного, почти мистического обряда, я уже несколько часов ускоряю его смерть.
Телепатическая эвтанезия.
Убийство мыслью.
Я был рад помочь сотоварищу пройти последний путь, если он этого хотел. Но это заставило меня подумать о собственной последней дороге. Я был уверен, что она уж никак приятной не будет.
Говорят, что как бы вы ни любили жизнь, как ни наслаждались каждой минутой, когда-нибудь вы захотите смерти и будете ждать ее прихода. Считается, что все были бы рады избежать мучений и уйти из жизни легко.
Я не надеялся, что уйду без мучений в тихую теплую, ночь. Нет, я буду драться за каждый дюйм света. Болезнь, которая и забросила меня в такую даль времени, заставила меня пережить достаточно страданий, даже агонию, пока меня не заморозили.
Я много об этом раздумывал и решил, что никогда не соглашусь на легкий способ расстаться с жизнью. Я желал и жить и чувствовать. Есть одна книга. Ее написал человек, которого я уважаю, — Андре Жид. Она называется «Плоды Земли». Он уже лежал на смертном одре, знал, что осталось всего несколько дней до исхода, и писал… свою книгу. Он завершил ее за три дня и умер. В ней он перечисляет все взаимопревращения воды, воздуха, огня и земли, а также вещей, которые его окружали, — словом, всего, что он любил. Он говорит им всем: «Прощайте» и, несмотря ни на что, не хочет уходить. Ощущения автора книги — мои ощущения. Грин Грину я не сочувствовал и не одобрял его выбора. Я бы предпочел лежать на камнях с переломанными костями, под проливным дождем, но остаться в живых. Может быть, вот этот голод в жизни и позволил мне стать мироформистом.
…Мы взошли на холм и остановились на его вершине. Я уже знал, что мы увидим внизу.
Беря начало между двумя массивными выступами из серого камня, с дном из зеленой травы, которая потом становилась все темнее, она лежала перед нами — большая темная долина. И вдруг я увидел перед собой сплошную тьму, тьму, и только.
— Я пройду с тобой еще сотню шагов, — произнес я.
— Спасибо, Дра.
И мы спустились с холма, направляясь в долину.
— Что скажут на Мегапее, когда узнают, что я ушел?
