Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер (книги серии онлайн .TXT) 📗
Сердце Молли остановилось при виде пистолета, сквозь горячую пелену слез ее взгляд встретился со взглядом Джады. Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь — «Прости». «Я люблю тебя», «Ты мне велела так поступить», — но ствол скользнул мимо, и рев выстрелов заполнил крошечное пространство. Молли закричала, зажимая уши руками. Она свернулась в комок, защищаясь, и на несколько секунд перестала что-либо различать, поэтому не видела, как падала Джада, пока та не ударилась о пол у ее ног.
Кровь лилась, словно река красной лавы, вязкой и горячей. Ручьи растекались между туфель Молли. Она снова беспомощно прижала ладони к губам, пронзительный вопль прорвался сквозь ее пальцы.
«Я старая», — говорила Джада.
«Так заканчиваются истории вроде моей», — говорила Джада.
Молли отступала назад, пока не уперлась в стену. Кровь жадно преследовала ее. и она встала на цыпочки.
— Мэм. — произнес один из офицеров, — с вами все в порядке?
Молли едва расслышала его из-за звона в ушах. Она оторвала взгляд от крови и лишь тогда увидела страшную неподвижность руки Джады с вырезанными на ней цветами, с белыми пальцами, раскрытыми, словно лепестки. Старомодные пули разорвали ее тело, искромсали и одежду, и плоть. Ее лицо осталось на удивление нетронутым — глаза распахнуты, губы раздвинуты, словно для того, чтобы перевести дыхание.
— Мы приносим извинения за стрельбу в закрытом помещении, — сказал полицейский. — Нам разрешено подтвердить ваш платеж. У вас есть информация о вашей учетной записи?
Молли вытащила из кармана юбки планшет и протянула ему. Он несколько раз прикоснулся к экрану, приложил к нему браслет и отдал обратно.
— Благодарим за ваши услуги. Чистку мы берем на себя.
— Да, — кивнула она оцепенело. — Да. конечно. Пятнадцать тысяч?
— Да, мэм, — сказал он.
Другие офицеры устраивали тело Джады на складных носилках. У Молли тряслись коленки, она едва не падала от внезапного головокружения. Джада, живая, верная и такая чертовски красивая, теперь стала холодной и раздавленной вещью, вырванной и брошенной на пол. Офицеры подняли носилки. Та же рука, которая чертила обжигающе горячие тропинки на бедре Молли, ее ребрах и животе, безжизненно болталась в воздухе. Офицеры ушли, как будто предполагая, что женщина последует за ними. Вместо этого она рухнула на стул и прижала ладони ко все еще теплой кушетке. Липкая лужа крови под ногами темнела, засыхая.
— Пятнадцать тысяч, — громко произнесла Молли.
Все случилось быстрее, чем она ожидала. Равновесие к ней не вернулось, его место заняло потрясение. Ее обожгло воспоминанием о губах Джады, изогнутых в последнем оскале.
Она рывком поднялась, словно марионетка на ниточках, и подошла к раковине. Еще раз промыла скальпель, пинцет и лоток. Выхватила из коробки дезинфицирующие салфетки, пробежалась ими по инструментам и с грохотом швырнула их на кушетку. Принятое решение — брошенный жребий — не сломало ее. О ней ли эти слова? Она не была уверена, что хочет знать.
Молли, которую звали вовсе не Молли, протерла предплечье, смывая с кожи едкий пот. Взяла свободной рукой скальпель и прочертила линию, которая сначала показалась всего лишь холодной, а после расцвела резкой болью. Тут будет история. Клеймо, заработанное убийством.
— Ее звали Джада, — прошептала она в пустоте комнаты, когда начала расписывать собственный холст. — Не знаю, правильно ли это, но вот ее история. Думаю, она хотела, чтобы я ее убила.
ШОН МАКМУЛЛЕН
ПАРОГОТИКА
Австралийский писатель Шон Макмуллен работает аналитиком компьютерных систем в Австралийском бюро метеорологии. Он также является солистом нескольких фолк- и рок-групп и, кроме того, поет в Викторианской опере. Произведения этого довольно плодовитого и уже признанного автора публиковались в таких журналах, как «The Magazine of Fantasy and Science Fiction», «Interzone», «Analog» и другие. Он написал более десятка романов, включая «Голоса света» («Voices in the Light»), «Восход зеркального солнца» («Mirrorsun Rising»), «Души великой машины» («Souls in the Great Machine»), «Стрела миоцена» («The Miocene Arrow»), «Глаза Калькулора» («Eyes of the Calculor»), «Путешествие „Лунной тени“» («Voyage of the Shadowmoon»), «Прозрачные драконы» («Glass Dragons»), «Проводник сквозь пустоту» («Void Farer»), «Двигатель времени» («The Time Engine»), «Империя центуриона» («The Centurion’s Empire») и «Перед бурей» («Before the Storm»). Его последний роман называется «Изменить вчера» («Changing Yesterday»). Некоторые рассказы были изданы в сборнике «Призванный к краю» («Call to the Edge»), кроме того, в соавторстве с Расселом Блэкфордом и Вэном Айкином Макмуллен написал сборник критических статей «Странные созвездия: история австралийской научной фантастики» («Strange Constellations: A History of Australian Science Fiction»). Шон Макмуллен живет в Австралии в Мельбурне.
История может полностью измениться из-за какой-то мелочи, и если она еще не изменилась, то это вовсе не означает, что такого никогда не случится. Именно о том и говорится в следующем рассказе.
Есть что-то особенное в вещах, изменяющих мир. Не могу сказать, что именно, просто чувствую. Как-то я стоял перед капсулой «Восток», в которая доставила первого человека в космос. Она светилась изнутри, излучая влияние. Даже с закрытыми глазами я его видел. Потом в музее «Спурлок» я обнаружил странный, искореженный комок, который оказался первым транзистором. Его значимость обжигала, как жар костра. У аналитической машины Бэббиджа, созданной в 1871 году, аура не определялась, а вот у особняка Блетчли-парк — еще какая! У меня не осталось сомнений, где именно зародилась компьютерная эпоха.
В «Летуне» братьев Райт я тоже не почувствовал никакой важности. И сильно удивился. «Летун» — первая машина тяжелее воздуха, которая взлетела. Он на практике доказал, что это возможно. Он изменил мир, и тем не менее моя странная интуиция утверждала обратное. А потом я увидел «Аэронавт», и все стало предельно ясно.
«Даймлер» 1899 года стоял на улице прямо напротив моего дома, когда я вернулся с работы. Вокруг него уже собрались почитатели антиквариата, и охранник строго следил за тем, чтобы никто не позволил себе лишнего. Благодаря отцу, который с детства таскал меня по различным автошоу, я довольно хорошо разбирался в старых моделях, хоть так никогда и не проникся. Задержавшись на миг, чтобы полюбоваться по сей день работавшим шедевром в стиле ар-нуво, я открыл входную дверь.
Большой конверт лежал поверх посылок с заказами из сети. Письма мне приходят редко. Обычно то, что можно превратить в текст или пиксели, я получаю по Интернету. Адрес на конверте был написан от руки четким, элегантным каллиграфическим почерком. В правом верхнем углу — настоящая марка. И никаких штемпелей. Значит, письмо принес посыльный. «Кто пишет каллиграфическим почерком во втором десятилетии двадцать первого века?» — подумал я. Взять его в руки было все равно что ненадолго отправиться в прошлое, письмо чуть ли не умоляло, чтобы я вскрыл его не банальным ключом от входной двери, а чем-то более приличным.
Поднявшись по лестнице, я нашел настоящий нож для писем в форме средневекового меча, который купил во время экскурсии в Британском музее. Я прочитал следующее: «Уважаемый мистер Чендлер! Я бы хотела узнать Ваше мнение по поводу фотографий, которые Вы найдете в этом письме. Искренне Ваша, Луиза Пендеран». В конверте, кроме записки, лежали четыре цветные фотографии, распечатанные на бумаге формата А 4. На них — обломки летательного аппарата, который никогда не существовал.
Возьмите, к примеру, современный сверхлегкий летательный аппарат, опишите его своими словами инженеру середины девятнадцатого века, заставьте построить его, а затем разбейте. Именно такая машина была изображена на первой фотографии. В отличие от большинства машин девятнадцатого века, у этого аппарата не было ни унции лишнего веса. Судя по фону, находился он где-то в амбаре.
