Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Бартон Уильям Реналд (книги онлайн полные .TXT) 📗
Пальцы Даву по-прежнему показывали "внимание".
– У тебя все хорошо? – спросил он.
Пальцы Мишель выдали какой-то неясный ответ.
– Мне уже лучше.
Что, возможно, было правдой.
– Я вижу, ты больше не обезьяна.
– Я решила избрать путь сирены. Новые перспективы и все такое.
"А также возможность побыть одной".
– Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
Мишель придала своему лицу озабоченное выражение:
– Ты что-то говорил насчет работы?
– Да.
По-видимому, Даву и сам был рад сменить тему: в его семье тоже когда-то произошла настоящая смерть – событие, которое случается с одним из миллиона, возможно, поэтому он не хотел об этом говорить.
– Я сейчас работаю над биографией Терциана, – сказал Даву.
– Терциан и его век? – спросила Мишель.
– И его наследие. – Даву улыбнулся. – Знаешь, в его жизни есть пробел в три недели, о котором я ничего не знаю. Мне бы хотелось узнать, где он в это время был – и с кем.
Мишель изумилась. Даже в такое спокойное время, в котором живет Джонатан Терциан, люди так просто не исчезают.
– Сейчас он переживает не лучшие времена, – продолжал Даву. – Потерял работу в Тулейне, потерял жену – она умерла по-настоящему, учти, – так что если ему внезапно захотелось потеряться самому, то я его очень хорошо понимаю. – Даву хотел было почесать свою бородку, но, вспомнив, что ее больше нет, опустил руку. – Меня беспокоит другое: когда он вернется, то обнаружит, что все изменилось. В июне на конференции в Афинах он представил довольно посредственный доклад, после чего внезапно исчез. Появившись на следующей конференции в середине июля в Венеции, он вовсе не представил никакого доклада, прочитав вместо него лекцию о своей теории Рога Изобилия.
Пальцы Мишель сложились в мудру "я просто потрясена".
– Ты пытался его найти?
– Его кредитные карточки закончились семнадцатого июня и он купил евро в парижском отделении "Америкэн Экспресс". Очевидно, после этого он везде расплачивался наличными.
– Он и в самом деле старался исчезнуть, так ведь? – Мишель положила подбородок на колено согнутой ноги. – Ты запрашивал паспортный контроль?
Мудра "безрезультатно".
– Но ведь если он остался в пределах Европейского сообщества, ему незачем предъявлять паспорт при пересечении границы.
– А банкоматы?
– Он пользовался банкоматом только по приезде в Венецию, за пару дней до начала конференции.
Немного подумав, сирена улыбнулась.
– Мне кажется, тебе нужна моя помощь.
Мудра "вот именно".
– Во сколько мне это обойдется?
Мишель сделала вид, что напряженно думает, после чего назвала неслыханную сумму. Даву нахмурился.
– Ладно, идет, – сказал он.
Мишель ликовала, однако, не подавая виду, озабоченно склонилась над экраном.
– Значит, я приступаю к работе.
Даву явно обрадовался.
– Ты сможешь начать прямо сейчас?
– Разумеется. Только пришли мне фотографии этого Терциана, и чем больше, тем лучше, во всех ракурсах, особенно меня интересует тот период, когда его видели в последний раз.
– Я их уже приготовил.
– Тогда присылай.
Через мгновение фотографии лежали перед Мишель. "Спасибо".
– Как только что-нибудь найду, я тебе сообщу.
Во время учебы в университете Мишель обнаружила, что отлично умеет вести всякие поиски и расследования. Это давало ей дополнительный доход. Люди – как правило, так или иначе связанные с теоретической наукой – нанимали ее для выполнения всякой нудной работы, связанной с поиском разнообразных справок, ссылок и документов. Или, как теперь, трех недель жизни человека. Конечно, подобную работу они могли бы выполнять и сами, но у Мишель это получалось гораздо лучше, так что она целиком и полностью оправдывала их расходы на свои услуги. Кроме того, Мишель это нравилось – так она знакомилась с теми областями науки, о которых почти ничего не знала или знала совсем немного. Это давало ей возможность хоть немного оторваться от собственной рутинной работы.
И наконец, подобная деятельность, как и искусство, требовала вдохновения, а этого у Мишель было предостаточно.
Сирена разглядывала фотографии. Большей частью это были сканированные изображения старых снимков. Даву подобрал их очень хорошо: Терциан в профиль и анфас. На большинстве фотографий он был молодым, где-то лет двадцати, более поздние снимки четко передавали не только черты его лица, но и позволяли определить конкретные детали: форму рук или ушей.
Сирена задержала взгляд на одной из старых фотографий: улыбающийся Терциан обнимает за плечи высокую длинноногую женщину с большим ртом и темными, коротко подстриженными волосами – по всей видимости, свою жену. За ними стоит стол эпохи Людовика XV, на нем – украшенная перегородчатой эмалью ваза с пышными гладиолусами, а над столом – большая картина в тяжелой золоченой раме, изображающая статного горделивого коня. Возле стола составлены – только на время фотосъемки, как предположила Мишель, – около дюжины кубков, судя по всему – награды за спортивные достижения в гимнастике или боевых искусствах. Вся эта пышная обстановка как-то не вязалась с молодой и скромно одетой парой: на ней – цветастая рубашка, заправленная в брюки цвета хаки, Терциан – в простой безрукавке и шортах. Было такое ощущение, что они сфотографировались на ходу, остановившись лишь на минуту.
"Неплохие плечи", – подумала Мишель. Большие руки, красивые мускулистые ноги. Она никогда не представляла себе Терциана молодым, высоким и сильным, но была в нем какая-то естественность, сила, которая исходила даже от старых, наспех сделанных фотографий. Он был похож скорее на футболиста, чем на знаменитого мыслителя.
Мишель запустила в опознавательную программу все фотографии и внимательно проверила ее работу, чего никогда бы не сделал ее работодатель, если бы взялся за дело сам. Многие люди просто не понимают, как легко можно обмануть программу, особенно если запустить в нее устаревшие данные, плохо сканированные отпечатки пальцев и примитивные цифровые снимки, сделанные машинами, которые для этого вовсе не предназначены. В результате совместных и весьма успешных действий Мишель и компьютерной программы получилось четкое видимое до мельчайших деталей изображение Терциана во весь рост, по которому можно было определить: расстояние между глазами, длину носа, изгиб губ, точную форму ушей, длину конечностей и туловища. Конечно, некоторые из этих параметров могли совпасть у разных мужчин, но никогда все.
Сирена передала эти данные своим специализированным поисковым "паукам" и разослала их по всему миру.
Там, в Интернете, как нигде больше, сконцентрировалось поразительное количество пустого, никчемного прошлого. Люди загружали в компьютер картинки, дневники, комментарии и видеофильмы; они делали оцифровку старых домашних фильмов, снятых на плохой кинопленке в резких, неестественно ярких красках; они сканировали свои генеалогические древа, открытки, списки приглашенных на свадьбу, рисунки, политические статьи и старые письма, написанные от руки. Нудные многочасовые записи камер скрытого наблюдения. То, что когда-то что-то значило для одного человека, теперь превратилось в электроны и стало доступно всей Вселенной.
Просто удивительно, какому огромному количеству ненужной информации удалось пережить Световую войну – ничто из этих данных не стоило поиска или восстановления из архивов.
Все это означало только одно: Терциан где-то здесь. Куда бы он ни отправился – в Париж, Далмацию или на остров Туле, – за ним будет следить камера. Возможно, Терциан фотографировал детей с мороженым возле Нотр-Дам или уличных саксофонистов на мосту Искусств – теперь его найдут везде. Может быть, он лежал на пляже на Корфу, смотрелся в зеркало в каком-нибудь баре Гданьска, заговаривал в Гамбурге с проституткой в районе Сент-Паули – Мишель найдет его везде.
Разослав программу с фотографиями Терциана, Мишель подняла руки над головой и потянулась – потянулась изо всех сил, напрягая мышцы и широко, словно в немом крике, открыв рот.
