Второе пришествие инженера Гарина - Алько Владимир (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
– Сказать иначе, снятия напряжения, – резко вставил Гарин. Прошелся в нетерпении по каюте, стиснул в кулак маленькую, крепкую руку, остановился перед Радловым, долго и пристально всматриваясь в него, так, что тот даже как-то поник, чувствуя себя не более уверенно, чем тогда, в день их первой встречи, в пивной «У Фликов». Господин «Гирш» продолжил: – Я должен сделать вам одно признание. Это диктуется необходимостью. (Гарин говорил тихо и вместе с тем властно). Я вам многим обязан, Леонид Андреевич, и не собираюсь использовать вас в темную… Весьма скоро, в ближайшие три-четыре дня, я стану достаточно платежеспособен, и у меня хватит средств, чтобы отправить вас… куда вы сочтете нужным, даже на золотом самолете, – в вашей же, конечно, собственности, и по полному весу. Или же – это станет одна альтернатива, столь необычная, как и пугающая, в полном соответствии с тем, что вы сейчас услышите. Я не тот, за кого выдавал себя с вами. (Радлов опустил голову, скулы его побелели и выделились). Я не геофизик Гирш, хотя и не совсем профан в этой области… Кое-какая история, хм, мировая, надеюсь, доказывает это… Я – Гарин, изобретатель смертоносного оружия, гиперболоида; преступник и беглец, приговоренный всеми судами мира к смертной казни… заочно, констатирую сию остроумную выдумку юриспруденции, – желчно усмехнулся Гарин. – История – без преувеличения, вам, должно быть, известная, потому-то я и не стану вдаваться здесь в частности. Теперь, когда я вам так открылся, вам решать, Леонид Андреевич. Я вас ни к чему не принуждаю. У меня-то, во всяком случае, выбора нет. Если у вас какие собственные планы, рад буду содействовать их осуществлению. Итак?..
Радлов содрогнулся, на мгновение прикоснулся кончиками быстрых, нервных пальцев к вискам, решился:
– Я знал. Я что-то предчувствовал, – он уже стоял на ногах. – Так это – вы! Теперь… Без вас… Абсурд. С вами – до конца. – Губы Радлова вздрагивали, он не решался протянуть руку. – Располагайте мною… на жизнь и смерть. Ах, что теперь, без вас… все равно… С вами и праздник, и гибель в ряду торжеств. Я сейчас, верно, просто глуп. Простите.
– Ого. Ну, ну, – Гарин весело, непринужденно рассмеялся; тронул онемевшее плечо Радлова. – Вы-то – мозговой центр нашего треста! Следуйте-ка за мной, господин, исполняющий обязанности… там подберем вам должность… есть у меня кое-что показать умному человеку. Это вернет вам должный научный кругозор, а с тем и ясность мышления. Для нас, людей фаустского типа, заметьте, Радлов, единственно приемлемого для существа разумного в этом полутемном уголке Вселенной… (голос Гарина стихал).
Вдвоем они спустились в реакторный отсек.
*** 106 ***
Следующие несколько дней выскочили точно задуманное счастливое число в три оборота рулетки.
Первым днем (следующим – от встречи Гарина с Радловым) оранжевый самолетик-амфибия уже через полтора часа своего полетного времени запросился на посадку. Вторым человеком в кабине, кроме пилота, оказался смуглолицый латинос: более счастливый, чем мог бы это скрыть. Его усики (тонко выбритые) вытянулись в ниточку, он белозубо улыбался. Самонадеянность – по содеянному. Да ему и было чем гордиться. Вызволение мадам Ламоль – из схватки с агентами Роллинга, участие в расправе с Хлыновым, еще ранее – похищение Косторецкого; теперь вот – он правая рука властительницы небольшого (пока) царства в пределах…(там-то) но вот об этом-то он еще должен был поведать человеку, в предприятии которого его «акции» так неимоверно возросли. Рассказать самую историю второй экспедиции.
Соответственно ему был оказан и прием: взъерошенный Гарин (сорочка несвежая, трехнедельная бородка отдает щетиной, глаза, покрасневшие от многодневного вглядывания в зеркало океана), позабыв субординацию, выскочил на палубу, едва ли не по-русски т.е. расцеловавшись, обнял Валантена, и сразу же увел его к себе в каюту.
Вот что тот поведал:
В Триполи силы крохотной экспедиции распределились так: мадам Ламоль, один из охранников и Валантен устремились сразу в мастерские, на автобазы, в конторы и офисы, представляющие частный, главным образом, английский капитал. Так были арендованы четыре грузовые машины типа «студебеккер»; закуплены съестные припасы, горюче-смазочные материалы и техника по листу-предписанию, составленному Гариным. В реализации этого минимума требований помогали два нанятых инженера – энергетик и механик с бурильных установок, оба – американцы.
Второй охранник, верный своей профессии контрразведчика, быстренько оброс небольшим отрядом из девяти человек, чуть позже присоединившийся Валантен позволил увеличить охрану до 12, – все более лиц, застрявших в Триполи по разной оказии; иные откровенно сомнительного прошлого и просто дезертиры из французских колониальных войск. Кроме того, были закуплены короткоствольные карабины, боеприпасы к ним, тропические шлемы, рубашки цвета хаки и широкие белые ремни с портупеями (вещи из амуниции неаполитанской муниципальной жандармерии). Не обошлось и без закупок больших партий тола и бикфордова шнура. Так было образовано боевое ядро второй экспедиции Гарина.
На все это ушла неделя.
К этому времени мадам Ламоль уладила официальную часть дела – посетила вице-короля, представляющего здесь правительство Италии, и подтвердила лицензию на право взятия в аренду сроком на 20 лет безжизненного клочка пустыни Сахары. Обворожила всех, – белая атласная накидка-мантия, ослепительный бриллиант на причудливо закрученной до самых бровей чалме из полосатого муслина; но отказалась принять приглашение отужинать с местной знатью и скоро удалилась по окончанию визита широким мужским шагом.
На восьмой день пребывания в Триполи, экспедиция, выехав за тын города и углубившись в каменистое ложе пустыни, внезапно остановилась. Всего их было 22 человека, включая водителей машин и не считая погонщиков верблюдов из числа местных жителей.
Встали как будто лагерем, не начав, собственно, еще передвижение.
Мадам Ламоль вышла на середину полукруга, образованного разношерстным встревоженным людом. Свою мистифицирующую накидку и чалму она уже сменила на бриджи, заправленные в узкие сапоги и армейскую рубашку, на поясе – револьвер в кабуре. Голова ее была повязана ослепительно белым платком; но не так, как по-бабьи, а подобно тому, как носили контрабандисты по всему средиземноморью или русские девушки-пулеметчицы на фронтах гражданской войны – узлом на одно ухо.
Лицо ее, несмотря на зной, было бледно и сурово. Слова – жестки текстом приговора. Откровенно она положила руку на кобуру оружия. Два чеха-охранника, Валантен и вновь нанятые американские специалисты встали в круг, образовав как бы некоторое каре. (Все прилично вооружены).
– Внимание всем! – произнесла Зоя хрипловато, напрягая связки. – Это приказ. В силу трудностей нашего предприятия и исключительной важности дела, вверенного нам, довожу до всех. За любое послабление дисциплины, саботаж, воровство – расстрел на месте. Пререкательство, распространение панических настроений – приравнивается к измене, – мадам Ламоль взяла паузу. Продолжила менее строго: – Желающие выйти из дела – шаг вперед.
Валантен снисходительно улыбнулся, сжал до боли в кармане белого колониального френча горячую железку.
Двое из завербованных бойцов отряда вышли из строя. Остальные как-то вольно и, будто вздохнув все разом, переступили с ноги на ногу.
(Украдкой вздохнула и Зоя).
– С этой минуты, для всех оставшихся, жалование удваивается, – продолжила она. – А теперь – по машинам. Мы начинаем поход.
Она заняла место в кабине «студебеккера». Валантен, по примеру ее, в кабине другой машины. Остальные разместились в кузовах грузовиков, под тентами.
Как и два месяца назад, экспедиция Мыщеловского двигалась преимущественно ночью, в свете фар. С утра, когда солнце начинало достаточно припекать, разбивали лагерь и отсыпались. Но и отдых был не легче пути. В тревожные летучие сны вкрадывалось безжалостное светило, путая сновидения с явью. Тени не было даже в забытьи. Ночь, напротив, леденила.
