Вода и кораблики - Рыбаков Вячеслав Михайлович (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Здравствуй, – ответил Коль.
– Извини, если помешала, – проговорила она и запнулась. – Мне сказали, Гийом здесь… – неуверенно прибавила она.
– Ах, Гийом…
Конечно, не к нему.
– Был, – стараясь не поникнуть хотя бы с виду, ответил Коль. – Мы с ним удрали с дискуссии. Откровенно говоря, я устал там торчать и понимать с пятого на десятое.
У нее вдруг потеплели глаза, будто он сказал нечто очень ей приятное.
– Посиди со мной, – вырвалось у него. – Что-то мне не по себе, – она тут же села напротив него, но он для верности дожал: – Гийом обещал вернуться, поговорив с планетологами…
А у нее вдруг задрожали губы. Словно он ни за что, ни про что назвал ее шлюхой. Но она тут же храбро улыбнулась.
– Хорошо, буду ждать.
В голове идиотски вертелся стандартный до анекдотности зачин: девушка, мы с вами встречались. Девушка, я вас где-то видел. И вы самая красивая из всех, кого я здесь до сих пор видел…
Разговор с Гийомом давил.
– Первый раз тебя вижу. Жаль.
Она опять чему-то обрадовалась.
– Мелькала бы каждый день поблизости, хоть бы глаза порадовались…
– Почему?
– Ты очень красивая.
Действительно, красивая. Что-то итальянское, наверное. Только села отвратительно: ног не видно, стол.
– Ты итальянка?
– Иллирийка.
– Тоже здорово. Ядран…
– Любишь море?
– До озверения. Гийом звал сегодня, но как-то… Я – и все врачи. Наверное, со всей аппаратурой. Унизительно.
– Не надо так думать, Коль. Разве забота унизительна? Ты столько перенес…
– На ногах.
Она только через секунду поняла игру слов. Засмеялась.
Как бы это пересесть, чтобы видеть ее всю.
– Хочешь, я возьму тебе соку? – спросил он.
– Нет, спасибо, Коль.
И стол, собака, просторный, коленками не стукнешься…
– Гийом не обещал вернуться, – вдруг сказал он. – Я соврал. Боялся, ты уйдешь.
Нет, что-то не так было между ним и ими. Ничего не возможно понять. Она расцвела, словно он сделал ей невероятный подарок.
– А я не ушла.
У Коля опять пересохло в горле.
– Как тебя зовут-то хоть?
– Светка.
– Светка… – со вкусом повторил он. – Ты извини, Светка, я сейчас действительно малость прибабахнутый. Пошутить толком не в состоянии. С Гийомом мы сейчас поговорили очень умно, очень серьезно и абсолютно непонятно.
– О чем? – тихо спросила она. Он только рукой махнул.
– Я восхищаюсь тобой, Коль, – сказала она. – Нет, не тем, что такой пилот, что водил машины в самых бешеных атмосферах, что крейсер в одиночку дотянул до Земли, это все тоже прекрасно, но это ремесло, рефлексы… Я – ассистирующий психолог… знаю, что говорю, мы занимались психографированием экипажа по засечкам ежедневных осмотров и тестов, которые вы делали так пунктуально… Это же кошмар, на утлом звездолетике вы столкнулись с такими силами… А ты вернулся добрее, чем был.
Вот это поехали за орехами, подумал Коль. Добрее… Да я бы тебя прямо здесь изнасиловал! Если аритмия позволит… и конвергенция эта, как ее… Нет, не позволит. И уважение не позволит – к женственности твоей и к чистым глазам… На языке завертелось жалкое, козлоногое, голозадое: «Тогда сжалься, давай переспим!»
Она покраснела, как маков цвет.
Учуяла что-то.
– Спасибо на добром слове, – сказал Коль мягко. – Знаешь, Светка, ты ужасно похожа на одну замечательную женщину, которую я очень любил. В той жизни. Просто вылитая.
Она вздрогнула крупно, трижды, словно кто-то невидимый отстегал ее кнутом. Но его уже понесло:
– Я улетел, а она осталась. Мы, наверное, еще до Тау не добрались, а она уже стала старушкой… а может, и умерла. Я ее до сих пор люблю… а ты просто вылитая. Я как ошалел, когда ты вошла. Поэтому извини, если я иногда… ну, смотрю слишком…
У нее, кажется, даже слезы навернулись. Ей нездоровится, может? Тьфу, какое теперь нездоровье. Неужели так сочувствует? Добрый знак…
В Кишиневе у Коля действительно была регулярная подружка, по выходным он мотался к ней с авиабазы. После второго аборта она что-то расклеилась, а тут как раз кликнули добровольцев для Аральской операции; Коль воспользовался случаем, подал заявление и, оказавшись героем, так и не вернулся. Получил два преданных письма уже в Звездном – и откуда узнала про Звездный? – но ни на одно не ответил, открылись другие горизонты… Да и совестно было перед нею.
Что, Гийом? Это ей сейчас рассказать? Это?!
– У вас были дети? – едва не плача, спросила Светка.
– У нее – наверное, – печально улыбнулся Коль. – Хорошо бы, если так. А я не успел.
Свечерело. В буфете стало сумрачно, затекала снизу, от степи, синева.
– Полетишь со мной к морю? – спросил Коль тихо. – Соглашусь и на врачей, и на их инвентарь. Мужская компания просто поперек горла встала.
У Светки было лицо обиженного ребенка.
– Коль, – позвала она, уже словно превозмогая себя. – О чем вы говорили с Гийомом? Расскажи мне, пожалуйста.
– О хищных гейзерах, – нетерпеливо ответил он. – Полетишь?
И тут она вдруг встала. Так резко, что, толкнув висящий столик, чуть не опрокинула пустой Гийомов бокал.
– Я должна подумать, Коль, – проговорила она, и голос был совсем чужой, без малейшего намека на недавнее тепло. – До свидания, – и она почти бегом вылетела из буфета. Он наконец вновь увидел ее ноги, но от этого только сердце закрутило мясорубочным винтом. Кажется, она бежала вниз и по эскалатору.
Коль остался сидеть, ошалев. Как оплеванный.
Нет, что-то не так было между ним и ими всеми, что-то не так. Что-то не так.
…Утреннее солнце захлестывало комнату, как в первый день. Словно ничего не произошло. Всеволод вошел, широко улыбаясь, и сказал голосом командора:
– Я на зов явился! – сменил тон. – Что случилось такое срочное?
Его улыбка умерла, а потом стекла с лица, как вода.
И это было все. Можно ни о чем не спрашивать.
– Да, Коль. Ты правильно понял.
Добрыня сгорбился и как-то сразу усох.
Даже удобно. Коль еще не успевал огранить вопрос словами, а Всеволод отвечал.
– Обычно пять-семь метров. Только гениально одаренные люди принимают на километры, изредка на десятки – но таких по пальцам перечесть.
– Садись, маршал, – сказал Коль вслух. – В ногах правды нет.
Всеволод послушно сел.
– На что же вы надеялись? – негромко спросил Коль.
– Решено было обеспечить постепенное вхождение… а пока ты не адаптируешься, не начнешь правильно относиться к миру в целом, потом не начнешь правильно относиться к тому, что тебя слышат… всем выглядеть, как ты. Но… – Он помолчал. Молчал и Коль. – Случайные проколы пошли сразу. А твое отношение к себе… к своим воспоминаниям и своим же собственным мыслям… такой разрыв…
– О чем ты?
– Подожди, – Всеволод, сам теряясь, с силой провел пальцами по вискам. – Дай собраться с мыслями. Так неожиданно…
– Значит, все это время я как голый ходил перед вами? Перед всеми?!
– Подожди, Коль. По порядку…
– Чихал я на порядок! Да, скажи? Да?!
– Да, – невнятно выговорил Всеволод.
– Так… – Коль сцепил пальцы рук, глядя в пол. – Так.
Мертвым голосом, спрятав глаза, Всеволод начал по порядку.
– Вскоре после вашего отлета разразилась жуткая эпидемия. Занесли с Луны… Чудом удалось быстро найти методику лечения, иначе… ты рисковал застать пустую Землю. Методика была сложной, комплексной – химия, облучения… и плюс всем детям следующего поколения делали прививки, тоже комплексные. И вот такой побочный эффект. Дети этих детей оказались телепатами. Представляешь, сколько страшных коллизий возникало, когда они начали подрастать? Ведь родители даже не понимали сразу, это не замечалось несколько лет… а детишки с рождения с этим, иного не представляли. Самоубийства были, детоубийства были, потом планету разделили на зоны… Твое по сравнению с этим, прости, Коль – тьфу! Ты пришел уже в стабильный мир! И мы все понимали, как тебе может оказаться… – он помедлил, подбирая слово, видимо, избегая сказать «тяжело». Сказал: – Неуютно. Но, представь, мы до сих пор не знаем, как этот эффект возник, чем он инициирован. Не знаем, как его вызвать у взрослого человека… не знаем даже, возможно ли это в принципе! Сейчас эти работы очень активизированы из-за твоего появления, но… Может, черт возьми, напрочь уничтоженный вирус тоже как-то участвовал в процессе! И вот решили вводить тебя постепенно, чтобы избежать шока, чтобы ты как-то освоился вначале… Почувствовали, что тебя обидели наши простецкие рубахи при встрече – нашлепали за ночь мундиров, и в то же время постарались на этом примере объяснить тебе разницу между формальной субординацией и действительным уважением, как она сейчас понимается… И, знаешь, идея прижилась…
