Тайна инженера Грейвса - Тупицын Юрий Гаврилович (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

— Если бы ты отказался, я бы перестал тебя уважать. Я хочу, чтобы ты не только взялся за это дело, но и выполнил его успешно. Это будет достойная игра, сынок, и, может быть, тебе придется походить по самому краешку обрыва, да еще с завязанными глазами.

— Но ведь у меня будет надежный поводырь, не так ли?

— Вот это я тебе обещаю твердо. Давай на этом разговор и закончим. А когда ты дашь свое согласие и получишь информацию от сэра Аттенборо, встретимся еще раз, а может быть два или три, и обмозгуем твою операцию по всем правилам.

Смит высадил Рене из машины за два квартала от дома. Заметно похолодало. Рене поежился и ускорил шаг. Хорошо бы выпить виски или так модной сейчас водки. Но пабы закрыты и бар-тендеры уже проговорили свою сакраментальную тривиальную фразу: «Тайм, джентльмены, плиз». Рене поежился и торопливо зашагал навстречу редким прохожим. Городские огни впереди тускнели и исчезали один за другим, словно кто-то невидимый и страшный, как бесплотная и яростная тень нейтронной бомбы, гасил, задувал их один за другим. Страх шелохнулся в сердце Рене. Но он тут же улыбнулся — это был самый обычный лондонский туман.

Глава 4

Вода в бассейне, только что покинутом пловцами, постепенно успокаивалась; поверхность ее курилась легким паром, каким курится влажная вспаханная земля в теплый и солнечный весенний день. Вода была подогретой, тренироваться в таком бассейне в промозглую осеннюю погоду, когда из серых туч того и гляди посыплют первые снежинки, конечно же, было особым шиком; и стоили такие тренировки дороже, чем в крытом бассейне.

Под козырьком навеса на краю бассейна, куда с мягким шорохом подавался через решетки теплый сухой воздух, расположилась разновозрастная и разноликая группа любителей-спортсменов. Тренер с типичной для пловцов полноватой фигурой говорил что-то, подчеркивая слова мягкими, но весомыми движениями руки. За невысоким ограждением бассейна виднелись яркие здания с высокими крышами, метлы и веники обнаженных деревьев и до оскомины острая зелень лужаек. Все это дрожало в струях теплого парного воздуха, то таяло, то проявлялось снова, отчего город казался не настоящим, а театральной декорацией, на фоне которой вот-вот должно было разыграться сказочное действие.

Рене сидел на краю бассейна, болтая ногами, и с бездумной улыбкой поглядывал по сторонам — у него было прекрасное настроение. Оно и понятно, сегодня, на пятый день пребывания в Копенгагене он таки добрался до Бенгта Серлина, не зря он часами просиживал в местном шахматном клубе и внимательнейшим образом прислушивался ко всем разговорам.

Когда Рене Хойл изъявил желание сотрудничать с фирмой Невилла, подписал заранее заготовленное обязательство и получил оговоренный аванс, Аттенборо ввел его в курс дела. Начал он с довольно подробного рассказа о Вильяме Грейвсе и попросил быть внимательным, подчеркнув, что в том деликатном деле, которое поручено журналисту, любая мелочь может оказаться существенной и в нужный момент сыграть свою роль.

Есть предположение, что Вильям Грейвс совсем еще молодым человеком в начале пятидесятых годов начал работать на каких-то второстепенных должностях в знаменитой Лоуренсовской лаборатории радиации в Беркли, что в Калифорнии, неподалеку от Сан-Франциско. Чтобы Хойл лучше себе представлял ситуацию, Аттенборо коротко рассказал и об этой лаборатории. Лоуренсовской она называлась потому, что в 1930 году Эрнст Лоуренс впервые в мире сконструировал и построил в Беркли циклотрон, предназначенный для ускорения заряженных частиц. Затем были созданы и более мощные ускорители, в том числе знаменитый 184-дюймовый синхроциклотрон. Постепенно, особенно после того как в 1947 году в США была создана комиссия по атомной энергии, лаборатория Лоуренса превратилась во всемирно известный центр ядерной физики и химии. Она дала научному миру несколько лауреатов Нобелевской премии, в ней было синтезировано и выделено большинство трансурановых элементов, начиная от нептуния и плутония и кончая нильсборием и ганием. Соперничать с Лоуренсовской лабораторией может лишь Объединенный институт ядерных исследований, размещенный в Советском Союзе, в Дубне, что под Москвой. Именно Дубна, опираясь на свой синхрофазотронный ускоритель с энергией выхода частиц до 10 млрд. электрон-вольт, а затем и на еще более мощный Серпуховский ускоритель, перехватила у Беркли инициативу и, начиная с 1964 года, первой выполняла синтез все более далеких трансуранов.

Фортуна благосклонно глянула на Вильяма Грейвса где-то в середине 50-х годов, когда американская комиссия по атомной энергии привлекла к решению атомных проблем частные фирмы. Достоверно известен факт, что Грейвс принимал участие в строительстве промышленной атомной электростанции, которая оказалась наиболее удачной с коммерческой точки зрения: себестоимость ее электроэнергии была практически равна себестоимости электроэнергии обычных тепловых станций. Видимо, тут впервые в полной мере проявился инженерный талант Грейвса, его способность оригинально и эффективно решать сложные технические проблемы. Его приметил председатель крупнейшего атомного концерна, впрочем, это мог сделать и кто-либо из его ближайших заместителей. Так или иначе, но Грейвс начинает принимать участие в работах лаборатории этого концерна по выделению трансуранов в макроколичествах, достаточных для выполнения ординарных физических, химических и ядерных экспериментов. В 1958 году он работал над выделением девяносто восьмого элемента, калифорния-252, а в 1961 году — над выделением последующего трансурана, эйнштейния.

Аттенборо заметил, что при упоминании о трансуранах по губам журналиста скользнула легкая улыбка, и спросил:

— Наверное, вы немного знаете о трансуранах, мистер Хойл?

— Примерно то же, что и любой другой образованный газетчик. Уран — это девяносто второй элемент менделеевской таблицы, последний из тех, что встречаются в природе. Ну, а все остальные элементы за ураном, более тяжелые, — девяносто третий, девяносто четвертый и так далее — это и есть трансураны. Их получают или на атомных реакторах, или на ускорителях в ходе каких-то хитроумных ядерных фокусов.

Аттенборо покивал.

— Ну, а что вы можете сказать об их экономическом значении?

— По-моему, такое значение имеет лишь один плутоний. Его производят многими тоннами и используют для начинки атомных бомб и загрузки энергетических и ходовых реакторов. В общем, это своеобразный эквивалент урана-235.

— Верно.

— Что же касается остальных трансуранов… — Рене задумался и без особой уверенности продолжил: — По-моему, они имеют, так сказать, лишь высоконаучный, может быть, престижный интерес. А с практической точки зрения они — что-то вроде мертворожденных детей. Получают их в таких мизерных количествах, что и в микроскоп не всегда углядишь. Да и живут они сутки, секунды, а то и ничтожные их доли! И распадаются — будто их и не было.

Аттенборо скорбно вздохнул:

— Свое невежество в этом вопросе, дорогой Рене, мягче об этом не скажешь, вам надо ликвидировать основательно и как можно скорее. Мы перешлем вам подборку специальных, но вместе с тем достаточно популярных и емких в информационном отношении статей. Проштудируйте их основательно. Юрисконсульт помолчал, морща лоб. — Вы жестоко ошибаетесь, утверждая, что далекие трансураны производятся в таких мизерных количествах, которые невозможно усмотреть невооруженным глазом. Калифорний сейчас производится десятками килограммов! Один из его изотопов весьма стабилен, период его полураспада более двухсот пятидесяти тысяч лет. Время, более чем достаточное для создания сколь угодно больших запасов, и его реальные запасы действительно растут год от года. А ведь это потенциальные миллиарды долларов прибыли! Складывается парадоксальная ситуация. Мертвый, недвижимый капитал — в деловом мире явление в высшей степени необычное, беру на себя смелость сказать, — нетерпимое. Нонсенс! Свободные предприниматели — трезвые реалисты, их гибкая мысль не может не искать путей выгодного применения далеких трансуранов. Некоторые области такого рода хорошо изучены и освоены, — голос юрисконсульта приобрел скучающую окраску. — Иглы и щупы с наконечниками из калифорния — превосходное средство для локального лечения раковых опухолей. Трансураны применяются для создания своеобразных «вечных» источников энергии, которые устанавливаются в автоматических приборах. Но я буду откровенен, все это жалкие крохи того роскошного пирога, который давно испечен и который осталось лишь разрезать и съесть.