Старьёвщик - Биссон Терри Бэллантин (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Штрафы за удержание широко известны, – наконец произнес я, – и названы на сайте Бюро. Наверняка вы просматривали его.
– У нас нет времени просматривать всю информацию, – сказал мужчина. – Знаете, Интернет денег стоит.
Я напомнил им, что незаконно даже упоминать о бутлегерстве, положил две книги в сумку и ушел. Я не сказал, что они держали собаку? Неприятный, мелкий, тявкающий экземпляр.
Уже почти наступило время ленча. Я успешно убил утро. Опять попробовал дозвониться до Корпуса домашних животных и услышал еще один сигнал «занято». Хотя и не по пути к «Уткам и селезням», я все же заехал на квадратный уступ горы. Корпус домашних животных находился на триста метров выше, укутанный облаками. Я проехал мимо, но увидел только знак, забор и тень, которая могла быть зданием.
Нажал на телефоне кнопку дозвона и на сей раз получил ответ.
– Корпус домашних животных, ваш заботливый центр заботы заботится о вас.
Я схватил трубку и одновременно нажал кнопку ответа, едва не свалившись с узенькой дороги.
– Здравствуйте! Пожалуйста, информацию о пациентах.
– Имя и номер?
– Да, да, да…
Я сказал свое имя и номер.
– Рада соединить вас. Пожалуйста, не кладите трубку.
Я не положил трубку.
Пока в трубке играла музыка, я ехал по горе к «Уткам и селезням». В баре положил телефон на стойку рядом с бутылкой, приглушив звук.
– Ну и как? – спросил Данте из своего темного угла.
– Что как?
– Подпольный клуб.
– Я федеральный служащий и не вправе посещать подпольные клубы, – заявил я.
Мне казалось, что очень умно избегать лжи, говоря правду. Но Данте только фыркнул в свою бутылку.
– Как Хэнк Вильямс? – спросил Лоу.
– В сумке, – сказал я, надеясь, что он не станет смотреть.
Чтобы сменить тему, я сказал ему, что моя собака в больнице и я жду звонка «доктора». Кивнул в сторону телефона. Лоу сочувственно протер стойку вокруг него. Я затягивал ленч, ожидая услышать вместо писклявой музыки тоненький голос. Но ничего не происходило.
Вечером мне предстояло два изъятия. Первое в «Солнечных коридорах», привилегированном доме для престарелых Тодд-Хилл. Дом снаружи выглядел первоклассно, однако запах внутри стоял жуткий. Старик, чье имя значилось у меня в расписании, носил галстук и залитую супом рубашку. Он очень мне удивился. Я пришел за старым компактом давно вычеркнутого и давно забытого певца по имени Джордж Джонс, о котором сообщил аноним.
Когда я бросал компакт в сумку, у Галстука на глазах блестели слезы или что-то очень на них похожее. В то же время старушка в глубине комнаты довольно ухмылялась. Месть. Я против воли увидел себя в старике, которого она провела. Он не занимался бутлегерством, хотя закону все равно. С удовольствием понимая, как будет разочарован информатор, я не только не оштрафовал старика, но и выдал ему бонус.
В машине я обнаружил, что телефон все еще в режиме ожидания. Но только на несколько секунд. Выезжая из-под парящих листьев, я услышал крошечный голос:
– Мистер Шапиро?
– Да! Я на проводе. Корпус домашних животных? Информация о пациентах?
– Прежде вам придется поговорить со Скорбным советом.
– Что? Что происходит?
– Стандартная процедура. Вам понадобится номер, чтобы дозвониться до Скорбного совета.
– Мне не нужен Скорбный совет!
– Пожалуйста, не кладите трубку.
Пошли они все к черту! Я подумал и повесил трубку.
Последнее изъятие оказалось томом в твердом переплете, «Лучшие американские рассказы, 2014». Бонусы на антологии не распространяются, пока не вычеркнут половину авторов, а здесь удалили только семь из девятнадцати. Но я не обратил внимания. Не мог выкинуть из головы Гомер. Я проделывал положенную работу как зомби: улыбка, расписка, карточка, деньги, книгу, в мешок, обратно на позднее вечернее солнце – даже и не догадываясь, что это последнее изъятие в моей карьере, последнее на Островах – просто последнее для Бюро на сегодня, насколько я понимал.
Тогда я только знал, что успешно убил вечер. Отправился домой, чтобы поужинать и стереть еще пару часов. Пришло два сообщения. Грубый голос, в котором я распознал замаскированную Генри, сообщил:
– Сегодня вечером, пароль – «нежные чресла». Второе оказалось от моего оператора Организации профилактики здоровья, сообщившего номер Скорбного совета: 07865—78.
Скорбный совет? Мне такое сочетание не очень понравилось. Следовало кое-что разузнать. Я набрал «Мастера медицины», продиктовал номер и… снова попал в режим ожидания. Нейтральная музыка, вот уж что действительно бессмертно, ведь ее никто никогда не сочинял. Время ужинать, но я потерял аппетит. Дом казался пустым и холодным. Я решил отправиться в Бруклин пораньше. Все, что угодно, лишь бы не слоняться по дому, ожидая, пока заткнется музыка. Я вышел, в последнюю минуту вспомнив захватить альбом Вильямса.
И дозвонился где-то на середине моста. Странно, как раз в тот момент облака слегка рассеялись, и я смог увидеть, только на мгновение и только в зеркале заднего вида, безупречно симметричную вершину Грейт-Киллс, сияющую в последних лучах солнца, и маленькое здание рядом с вершиной, скорее всего сам Корпус домашних животных.
– Мистер Шапиро?
– Да! Корпус домашних животных? Мне нужна информация о пациентах, пожалуйста.
– Вам необходимо обратиться в Скорбный совет. Вам назначили советника?
– Мне не нужен советник. Мне нужна информация о пациентах.
– Тогда вам его назначат. Пожалуйста, не кладите трубку, я вас соединяю.
– Мне не нужен ваш проклятый советник.
Но я снова в режиме ожидания. Позади меня загудел лектро, потом еще один, я обнаружил, что почти остановился. Прибавил скорости и переехал на другую полосу.
– Скорбь. Хэл на проводе. Не переживайте так.
– Алло? Не переживать из-за чего? Что-то случилось с Гомер?
– Шутка. Просто шутка. А кто, черт возьми, такой Гомер?
– Гомер – моя собака, – ответил я. – Пациент в Корпусе домашних животных. Мне не нужны советы. Мне нужна информация о пациентах.
– Лучший друг человека, – сказал Хэл. – После телефона, конечно. Шутка. Шапиро? 07865—78?
– Да, и мне не нужны советчики, черт возьми. Мне нужна информация о пациентах.
– Ладно, – сказал Хэл. – Я здесь, если понадоблюсь. Вам придется проходить через меня, раз речь идет о серьезной болезни. Для вашей же собственной безопасности, понимаете?
– Какая серьезная болезнь?
– Секрет! Но теперь, когда мы поговорили, я могу вас списать и дать вам номер для информации о пациентах.
– Хорошо.
– Запишите. О… ух!
– Ух что?
– Шапиро, вас направили прямо в ОНК.
– ОНК?
– Онкологический центр. Послушайте, нам все же следует поговорить. Иногда сложнее всего найти того, кому не все равно,
– Не все равно? Что случилось?
– Не волнуйтесь! – сказал Хэл. – Главное, успокойтесь. Давайте я вас поставлю на ожидание, пока буду набирать ОНК.
– Нет…
Слишком поздно. Снова ожидание. Я добрался до вершины моста и начал спускаться. Настал час пик, и мост заполонили лектро и автомобили, все торопились на запад, из Бруклина, к заходящему солнцу. Лишь немногие, и я в том числе, ехали на восток.
В ожидании я пробыл только несколько минут.
– Вы дозвонились в Корпус домашних животных, Онкологический центр. Наша служба открыта, как предписано законом, с восьми до пяти. Пожалуйста, перезвоните утром после восьми часов, пожалуйста.
– Одного «пожалуйста» вполне достаточно, – пробормотал я и повесил трубку.
Телефон умер. Ни музыки, ни информации, ничего.
Забавно, я испытал облегчение. Или по крайней мере подумал, что испытал, когда ехал вниз, с моста, к огням Бруклина, рассыпанным, низким, как упавшие звезды. Я ничего не мог поделать до утра.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Судебный процесс над знаменитостями лучше всего проводят знаменитости. Дело о «Гетти 11» вел Байрон Эдисон Уилсон, праправнук самого знаменитого (и скандального) из «Бич Бойз». Группу адвокатов, несмотря на протесты подзащитных назначенную судьей, возглавляла Лорейн Гришэм Кунстлер, прапраправнучка активиста и адвоката двадцатого века и внучка известного новеллиста 19…-х.
