Запретное знание. Прыжок в мечту. - Дональдсон Стивен Ридер (библиотека книг TXT) 📗
19
Когда Мори очнулась, ощущение было такое, словно она умирает. Забвение сменилось слабостью, как при самой тяжкой болезни; казалось, смерть подступила совсем близко. Сначала для Мори не существовало ничего, кроме зонного имплантата и навязчивых снов. Но по мере того, как сознание возвращалось, в ней, словно впервые в жизни, возникало чувство отчаяния. Кроме того, Мори терзали жажда и голод – ощущения, казалось, тоже ей неведомые, – настолько мучительно, словно обретая новую жизнь, она сбрасывала путы всепоглощающего сна… Как следствие насильственного пробуждения клеток всего организма обретение сознания принесло с собой и физическую боль. Все члены тела Мори ныли, словно после изнурительной работы. Кожа казалась липкой, будто Мори лежала в луже крови. От тела исходил неприятный запах – кислый и сладкий одновременно, – напомнивший Мори запах Энгуса и разлагающихся трупов.
Ну когда же она умрет? Поскорее бы все кончилось
– Ну, давай же, – послышался нетерпеливый голос Ника. – Я его выключил. Эффект не может продолжаться так долго. По крайней мере, ты мне об этом не говорила. Ты не можешь ускользнуть от меня так просто.
Конечно. Он думает, что она была без сознания, а не пребывала в глубоком сне, и ожидал, что после отключения имплантата она очнется гораздо быстрее.
Но даже теперь, почти умирая, она не может допустить, чтобы он догадался, в чем заключается правда.
– Так-то лучше, – заметил Ник.
Взгляд не фокусировался. Глаза болели. Моргать – бесполезно. Веки терли роговицу, словно наждачная бумага. Боль в горле – или тошнотворный запах? – провоцировала позывы к рвоте. Рот широко раскрывался, но Мори была слишком слаба, чтобы облегчить желудок, Да и в желудке было пусто.
– От тебя воняет, – сказал Ник. Так же говорил и Энгус. Совсем так же. И точно так же держал в руке пульт управления зонным имплантатом.
С пересохших губ Мори слетел лишь стон.
– Ты слишком долго находилась без сознания. Ты хочешь пить и есть, но сначала ты должна принять душ. От тебя несет, как от кучи нечистот. Давай, я помогу тебе подняться.
Мори почувствовала, как Ник отстегнул ее от койки, взял за руки и поставил на ноги. Когда он упомянул о душе, Мори подумала о воде, и эта мысль, казалось, прибавила ей сил. Ощупью она направилась в санбокс.
Ник помог ей расстегнуть форму и зайти в душ. После чего он включил краны.
Вода.
Мори стала жадно хватать ее ртом. Вместе с водой к Мори стала возвращаться жизнь. Влага наполнила ее глаза, сняла боль в горле. Казалось, ее тело поглощает воду быстрее, чем та попадает в желудок. Вода моментально наполнила ее форму, и та под собственной тяжестью сползла с плеч к ногам Мори. Теперь вода лилась повсюду, омывая плоть и успокаивая нервы Мори. Вскоре она приободрилась настолько, что поняла, что если выпьет воды еще, ей снова станет плохо.
Итак, Ник вернулся за ней и выключил пульт управления имплантатом, думая, что возвращает ей сознание. Видимо, «Мечта капитана» только что завершила торможение, на что ушло много времени. Так оно и есть – за короткий срок Мори не успела бы ни проголодаться, ни почувствовать себя так плохо.
Или же случилось что-то еще.
Нужно приходить в себя. Нужно поесть и набраться сил.
– Смотри, не засни там, – донесся до Мори голос Ника. – У меня нет настроения тебя ждать.
Кажется, тон не очень суровый.
Оперевшись о стенку, Мори нагнулась, сняла обувь и сдернула намокшую одежду со щиколоток.
По телу прошла судорога – остаточное явление. Надо согреться. Мори увеличила подачу горячей воды.
Вдруг последовало звуковое предупреждение о том, что сточная труба засорилась. Пришлось убрать намокшую одежду. Сейчас помыть бы голову, да хорошенько потереть себя. Но Ник ждет. Интересно, почему? Хотя Мори едва могла держаться на ногах, она с сожалением выключила воду и вышла из санбокса.
Снаружи ее ждала чистая форма. Должно быть, ее приготовил Ник.
Зачем он все это делает?
Вытерев себя насухо, Мори оделась и вышла в основное помещение каюты.
Саккорсо предстал перед ней с выражением абсолютного спокойствия на лице. Встретившись с ней взглядом, Ник быстро отвел глаза. Его взгляд заскользил но каюте и вновь остановился на Мори. Если страсть и появилась на его лице, то она тут же исчезла. Время от времени уголки его губ подергивались. И все же его поза, положение его рук, даже поворот его головы говорили о том, что он находится в мире с самим собой, в том безмятежном состоянии, которое Мори никогда не доводилось в нем наблюдать.
Может быть, Ник одержал очередную победу? Или, наоборот, потерпел полное поражение?
– Так-то лучше, – сказал он, пока Мори гадала, что ей еще ждать от Ника. – Теперь пища. – Ник коротко кивнул в сторону подноса с едой на столике рядом с ним. – Садись. Ешь. Я пока тебе расскажу, что произошло.
Почему ты это делаешь?!
Трудно понять. Тем не менее, он прав: надо поесть. Как замечательно пахнет кофе и горячей овсяной кашей! По крайней мере, пропало это мерзкое ощущение ломоты в теле.
Мори еще сильнее почувствовала голод. Она села за стол, словно осужденный на смерть, который должен принять свою последнюю трапезу в присутствии палача.
Когда Мори попробовала кашу и отпила кофе, Ник все еще стоял над ней, как нависшая скала.
– Ты, видимо, уже догадалась, что мы закончили торможение, – неожиданно заговорил он. Его голос был совершенно спокоен, хотя в нем время от времени, словно отдаленные вспышки молний, проскальзывали нотки страсти. – Купюра любит, кода корабли подходят к Малому Танатосу медленно. Приходится делать так, как он хочет. При нынешней скорости корабль войдет в док приблизительно через двадцать четыре часа… Весь экипаж перенес торможение тяжело. К тому времени, когда мы избавились от общества «Штиля», возможность плавного торможения оказалась потеряна… У меня не было времени заняться тобой до тех пор, пока мы не достигли необходимой скорости сближения и не вручили свои «верительные грамоты» Купюре – я имею в виду свои опознавательные знаки и заверения в добрых намерениях и платежеспособности. Если он чувствует, что нависшая над ним угроза существенна, он способен обратиться за защитой к Амниону, хотя у Купюры есть и множество других способов защиты.
Мори не заметила странной нетвердости взгляда Ника – она была поглощена едой. Каша была сладкой. Несмотря на потребность в калориях, Мори ела не спеша, чтобы желудок мог привыкнуть к пище после долгого воздержания.
– Между прочим, на этом планетоиде у него приличный арсенал. Там еще есть и другие корабли. Я имею в виду, кроме кораблей Купюры. Любой, кто имеет с ним общий бизнес, будет драться на его стороне. Таковы его условия. Впрочем, другие корабли делали бы это без всяких условий. Проходимцы всех мастей слишком в нем нуждаются… Ты никогда не была на Малом Танатосе. Ты удивишься. Он практически обжит. У Купюры там, наверное, тысяч пять людей. И все работают на него.
– Все работают на Амнион, – пробормотала Мори.
– Нет, – ответил Ник, скорее весело, чем раздраженно. Они лишь пользуются тем, что Амнион платит им деньги. Военный спекулянт – старая и почетная профессия. И не их вина, что игра идет в одни ворота. Не их вина, что у Амниона нет своих преступников, которые занимались бы тем же бизнесом в ближнем космосе. – Без всякого перехода, словно продолжая начатую тему, Ник добавил: – Мори, я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью. Никаких зонных имплантатов, никакой лжи. Я хочу, чтобы ты продемонстрировала, на что способна, когда ты откровенна.
От неожиданности Мори уронила ложку. Та со звоном упала на пол.
– Если ты заставишь меня поверить, что достаточно сильно хочешь меня, – закончил Ник свою мысль, – я тебя отпущу.
Проклятье! Так оно и есть! Мори едва не разрыдалась.
Затем страх вдруг породил в ней гнев. Мори подняла голову и в упор посмотрела в черные глаза Ника.
