Экипаж «Меконга» (илл. И. Сакурова) - Войскунский Евгений Львович (читать полную версию книги TXT) 📗

Валерка уставился на Риту и покраснел. Рита не поняла его смущения, спокойно протянула руку, назвала свое имя.

— Не узнала? — Николай усмехнулся.

— А разве мы… — Рита внимательно посмотрела на лаборанта. — Действительно, где-то я вас видела…

Валерка насупился. Николай, щадя его, не стал напоминать Рите о давнем происшествии на Приморском бульваре. Он велел Валерке отвести шлюпку к бону и вплавь вернуться на яхту. У Николая было сегодня на редкость хорошее, даже праздничное настроение.

— Стоять по местам! — распорядился он, когда Валерка подплыл к яхте и влез на палубу. — Команде ставить паруса!

Выбирая гротафал, Юра и Николай делали вид, что им очень трудно. Они затянули старую матросскую рабочую песню, не раз слышанную от Мехти:

При каждом «пуш» они дружно тянули ходовой конец гротафала, и парус полз все выше.

— Прямо пираты какие-то, — сказала Валя.

— Они делают это со вкусом, — улыбнулась Рита.

— Еще бы! Яхта — это их пунктик.

Закреплены шкоты, упруго выгнулся парус, и «Меконг», слегка накренившись, пошел полным бакштагом.

Николай сидел у румпеля. Юра встал, широко расставив ноги, вытянул вперед руку и звучным голосом прочел:

Валерка восхищенно смотрел на Юру. Рита слушала с улыбкой. Ей было хорошо на белой яхте, уходящей под ветром в звонкую синеву утра.

— Приступим к распределению судовых работ, — провозгласил Юра. — Нас ведет в морские дали отважный коммодор Потапкин. — Он отвесил Николаю церемонный поклон. — Старший помощник, он же неустрашимый штурман, — с вашего разрешения, это я. Юнга Горбачевский — палубные работы и бдительное смотрение вперед. Млекопитающий Рекс — в случае бунта на судне кусает виновных за нижние конечности.

Рекс, услышав свое имя, лизнул Юрину босую ногу.

— А мы? — сказала Валя. — Безобразие какое: нам ты отводишь место в своей глупой иерархии после Рекса?

— Наоборот! — ответствовал Юра. — Вы с Ригой обеспечиваете личный состав горячим питанием, а свободное время используете для защиты кожных покровов от палящих лучей тропического, солнца посредством наклейки бумажек на носы.

Валя как раз была занята этим важным делом: прилаживала к носу клочок газеты. Она засмеялась и потянулась к Юре, чтобы ущипнуть его за руку. Юра, отбиваясь, отступил к каюте и скрылся в ней. Через несколько минут он снова появился на палубе. Голова его была повязана красной косынкой, в руке — зажато что-то черное.

Он повозился у мачты, быстро выбрал спинакерфал — и на мачту взлетел черный флаг с грубо намалеванным белым черепом и скрещенными костями.

— Мой купальник! — ужаснулась Валя.

— Это «Веселый Роджер», — объявил Юра. — Сама обозвала нас пиратами, так вот — получай «Веселого Роджера».

— Чем ты его измазал, противный?

— Мелом, не бойся.

— Сейчас же сними! Слышишь? Я буду жаловаться коммодору!

— Штурман, спустить флаг, — распорядился коммодор. — Иначе я прикажу вздернуть вас на рею.

Под дружный смех Юра спустил «Веселого Роджера».

Яхта вышла из бухты. Синяя-синяя ширь, и парус, полный ветра, и город, уходящий в голубую дымку…

Юра растянулся на палубе рядом с Николаем и негромко сказал:

— То самое место, Колька. Неужели ножик, все еще валяется на грунте?

Николай промолчал. Потом он скомандовал к повороту. Яхта легла на новый курс.

— Давай прокладку. Юрка.

Юра взглянул на очертания берега, спустился в каюту и разложил на столе карту. Найдя свое место, он отметил вторую точку и провел по линейке черту. Затем «прошагал» параллельной линейкой до градусного кружка.

— Курс сто девять! — крикнул он.

— Сколько этим курсом бежать? — спросил Николай.

Юра измерил расстояние на карте.

— Тридцать шесть миль. — Он вышел из каюты. — Ход у нас — верных пять узлов. Значит… значит, к трем часам дня дойдем, если ветер удержится.

— А куда мы идем? — спросила Валя.

— На остров Нежилой. Посмотрим на трубопровод, там сейчас шестую нитку готовят. Переночуем в общежитии, а утром двинем дальше, к архипелагу.

— Давно хочу тебя спросить, — продолжала Валя: — почему на суше вы, как все люди, измеряете расстояние в километрах, а в море у вас обязательно мили?

— Валерка! — крикнул Юра.

— Есть! — отозвался «юнга», добросовестно «смотревший вперед» с носа яхты.

— Объясни, почему мы, моряки, измеряем расстояние в милях.

— В милях удобнее, — сказал Валерка, высунув голову из-под стакселя.

— Изложи популярно.

— В морской миле 1852 метра, — смущенно стал объяснять Валерка. — Это соответствует длине минутной дуги меридиана. Значит, не нужно пересчета в градусы и обратно.

— А я думала, что миля — семь километров, — сказала Валя.

— Это географическая миля, — возразил Николай. — То есть одна пятнадцатая градуса экватора, иначе говоря — четыре минуты. А знаешь, откуда произошло слово «миля»?

— Нет.

— Эх ты, а еще филолог! — Николай любил науку о мерах и теперь оседлал своего конька. — Миля произошла от древнеримской меры «milia passuum», что означает «тысяча шагов».

— Тысяча шагов? Какой же это шаг — почти два метра!

— Римляне за шаг считали два — правой и левой ногой. И вообще римская миля была короче морской — полтора километра.

— А что такое узел? — спросила Валя.

— Валерка! — крикнул Юра. — Объясни, что такое узел.

И Валерка, ухмыльнувшись, объяснил, что узел — это единица скорости, миля в час.

— Почему же не говорить просто и ясно — миля в час? — не унималась Валя. — Зачем нужен какой-то узел?

— А вот слушай, — со вкусом сказал Юра. — Это было очень давно. Для замера скорости мореходы пользовались простым лагом. Это была веревка с узлами через каждые пятьдесят футов, с секторной дощечкой на конце. Веревку бросали в воду. Судно шло, дощечка в воде оставалась неподвижной, а веревка тянулась за ней. Бородатый дядя в тельняшке смотрел на полминутную склянку — это такие песочные часы были — и одновременно считал, сколько узлов уходит за борт. Полминуты — одна стодвадцатая часа, а пятьдесят футов — одна стодвадцатая мили. Значит, сколько узлов пройдет за полминуты, столько миль в час пройдет судно. Смоталось, скажем, за борт пять узлов — так и говорили: судно идет со скоростью пять узлов. Понятно?

Вале морская наука давалась с трудом. Она махнула рукой на узлы и мили, достала книжку и улеглась с ней на крыше каюты, огражденной низенькими поручнями.

— Тебе не скучно, Рита? — спросил вдруг Николай.

— Нет. Очень интересно, — сказала она, улыбнувшись ему. — И вообще — хорошо… Ты обещал научить меня управлять яхтой.

Николай передал ей румпель и объяснил, как нужно держать на курсе по компасу.

— Это, оказывается, не просто, — сказала Рита через несколько минут. — Яхта меня не слушается.

— Не дергай, отводи потихоньку. Теперь влево. Вот так.

— Крепче сжимай руль, — посоветовал Юра.

— Зачем? — Рита не сводила глаз с компаса.

— Так полагается в морских романах.