Астровитянка (сборник) - Горькавый Ник (первая книга .txt) 📗
– Это надо ещё доказать! – воскликнул взволнованный Гутт.
– Легко! – с улыбкой сказала Маугли с астероида. – Представим себе, что какой-то наблюдатель избежал общей участи и остался снаружи, то есть не попал в чёрные дыры, сливающиеся в ходе Большого Сжатия. Тогда он увидит, как все остальные наблюдатели, долетевшие до чёрных дыр, застывают на их границах и с поистине бесконечным терпением ждут его, отставшего. Вселенная, сжимаясь, подтолкнет упрямца в спину, и он устремится на ближайшую чёрную дыру. Мир падающих наблюдателей для него оживёт, и они полетят все вместе к центру и концу мира…
– Что же будет дальше с этими беднягами, Никки? – крикнул кто-то из зала.
– Чёрная дыра – это машина времени для путешествия в будущее. Любого смельчака, бросившегося в неё в настоящем, она перенесет за считаные мгновения его субъективного времени в далёкое будущее – сразу на десятки миллиардов лет вперёд, к моменту сжатия Вселенной в ослепительный свёрхплотный клубок. Одновременно чёрные дыры – это и звёздолеты, которые доставят застывших в прочной смоле времени посланцев с любой периферии Вселенной в тесный свёрток коллапсирующего пространства. Я не знаю, что будет дальше: как долго сумеют прожить отчаянно смелые наблюдатели в жарком сердце умирающего мира? Успеют ли они узнать друг о друге? Уцелеет ли в коллапсе хоть кто-нибудь из триллионов интеллектуальных существ, представляющих миллиарды цивилизаций, возникших в данном цикле Вселенной? Увидит ли разумный глаз Момент Ноль, когда безоглядно сжимающаяся Вселенная превратит огонь материи в искрящее напряжение чёрного пространства и снова распустится весенним фейерверком Большого Взрыва?
Никки замолчала, а зал оживлённо забормотал. Вряд ли многие до конца поняли, о чём она говорила, но профессор понял – это точно. Он благоговейно смотрел на Никки широко раскрытыми глазами, в которых ещё стоял отблеск конца мира. Студенты заметили это и затихли, ожидая – что будет дальше. Профессор очнулся, медленно подошёл к Никки, отрывисто и торжественно произнёс:
– Спасибо… поражён… поразмыслю, как вам помочь опубликовать эту теорию… может, математически её дооформить… никогда в жизни не думал, что…
Раздался звонок, и все засобирались.
– А как же её реферат, профессор? – крикнул кто-то из рядов.
Профессор недоуменно посмотрел в зал. Какой ещё реферат? Только что сама госпожа Вселенная раскрыла им свою огненную душу феникса!
В субботу, день матча с командой Сов, Никки пришла на стадион раньше всех, быстро надела крылья и скользнула в термик. Мягко покачивая, ветер поднял Никки под самый купол стадиона. Она самозабвенно парила в пространстве, пронизанном солнечным лучами, взлетая на воздушных потоках, пикируя к середине поля и снова взмывая над трибунами. Крылья давали удивительное ощущение свободы: паришь на высоте сотни метров и смотришь птицей вокруг… а под тобой нет ни пола самолёта, ни кресла пилота – только ты, солнечная высота, крылья за спиной и свист ветра в ушах.
Постепенно на стадионе собрались почти все студенты и большинство профессоров. Никки нехотя приземлилась на стартовой площадке своей команды.
Перед матчем команд воздушного боя прошли показательные выступления четырёх крылатых фигуристов – они закладывали глубокие виражи на почти вертикальном крыле, синхронно летали по кругу, выстраиваясь этажеркой друг над другом, и даже ухитрялись парить «лёжа на спине».
Никки залюбовалась их отточенными движениями и утвердительно прошептала:
– Луну только потому стоило освоить, что здесь человек чувствует себя птицей…
После приземления фигуристов комментатор Зигфрид-Дракон переключился на воздушный бой и стал разбирать по косточкам состав «Белых Сов» и «Летающих Леопардов».
– Конечно, это первый бой этих команд, но мне кажется, что у Леопардов состав заметно сильнее. Как известно, на мечах Никки Гринвич – непревзойденный мастер: каждый может сходить в гимнастический зал и посмотреть её поединок с бывшим чемпионом Багстоуном и потрогать «меч короля Артура», навечно застрявший в стене. Конечно, плазменный клинок резко отличается от металлического… Пилотирование Никки тоже безукоризненно. Но и остальные Леопарды на тренировках производили очень неплохое впечатление. У Сов я бы отметил только Джерри Уолкера с его уверенным владением крыльями и крепкой манерой фехтования.
Раздалась сирена. Команды бросились в воздух, и воздушный бой начался. Никки сразу схватилась с Бормом-Совой – крупным подростком на больших белых крыльях с коричневыми полосами. Летал он неплохо, но махал мечом довольно неуклюже. Никки понадобилось меньше минуты, чтобы добраться до его «сердца», после чего Борм, что-то сердито крича и размахивая бесполезным голубым клинком, ссыпался вниз – на батут. Никки быстро осмотрела поле боя, где кипели четыре схватки один на один.
Она не стала присоединяться ни к одному из поединков, а забралась повыше и устремилась в быстрое пике. Стремительно пролетая над сражающимися, она наносила быстрые удары мечом по крыльям Сов, лишая их подъёмной силы. Но над Джерри, который сражался с Сигизом-Леопардом, она промчалась, не затронув его.
Через несколько минут всё было, по сути, кончено – на батуте сидели почти все Совы и всего один Сигиз, сбитый Джерри. Сразу три Леопарда наседали на оставшегося в одиночестве и отчаянно отбивающегося Джерри. Никки уже не вмешивалась и парила невдалеке, с сочувствием наблюдая его титаническую борьбу. Джерри даже сумел сбить ещё Билли-Леопарда, но его крылья уже превратились в решето, и он быстро потерял высоту. Оставшиеся в воздухе Леопарды разразились воинственным кличем, к которому Никки не присоединилась.
– Быстрая и эффектная победа Леопардов! – торжественно провозгласил комментатор Зигфрид-Дракон.
Болельщики вставали с мест немного разочарованные – они рассчитывали на более длинное зрелище.
Все Леопарды и их болельщики шумно и весело отправились в кафе – отпраздновать славную победу над Совами. Пообломали Совам крылышки-то!
– Никки, почему ты не идёшь со всеми? – крикнул кто-то из проходящих.
– Потому что, когда мой голос сливается в хоре, я чувствую себя пойманной на крючок… – мрачно пробормотала Никки.
Она подошла к Джерри, устало вышедшему из раздевалки.
– Ты сильно расстроился из-за проигрыша? – участливо спросила она.
– Да что ты, Никки! – удивился Джерри. – У меня иммунитет к мелким неприятностям…
Они медленно шли по парку к замку, таща свои потрёпанные крылья.
– Этот иммунитет привил мне отец, – продолжал Джерри. – Я прибегал к нему и жаловался на свои страшные несчастья: палец порезал, рисунок испортил, фломастер сломал, головоломка не складывается – мало ли у ребёнка трагедий в жизни. Он сажал меня к себе поближе и совершенно серьёзно говорил: «Я желаю тебе, чтобы все твои несчастья в жизни были такими».
И я научился понимать, что все эти мелочи – сущая ерунда и слава богам, что мои несчастья всего лишь такие. Это был важный урок. Второй урок он продемонстрировал, когда я уже подрос и фатально сломал любимую игрушку-робота. Заменить его было нельзя, ведь я его долго обучал всяким штукам, и новый робот будет снова дурак – совсем не то, что мой Бипик. Я был безутешен.
Отец сказал мне: «Научись не зацикливаться на безвозвратно утраченном, а попробуй сосредоточиться на том, что у тебя осталось. И ещё – всегда пробуй обернуть поражение победой. Иногда так говорить неуместно, но часто бывает, что нет худа без добра. Например, одно из самых страшных несчастий в нашем жестоком мире – увольнение с работы. Но даже в этом факте можно найти положительное – а вдруг это удобный момент начать собственное дело и разбогатеть?»
Потом папа сел со мной на пол, и мы разобрали бедного Бипика на мелкие части. Тогда я впервые познакомился с ходовой частью робота изнутри – с этого и началось моё увлечение конструированием роботов. Так поломанный Бипик дал мне важный толчок и, в каком-то смысле, оказался для меня более полезным, чем в целом состоянии.
