Волчья натура. Зверь в каждом из нас - Васильев Владимир Николаевич (библиотека книг .txt, .fb2) 📗

Потянувшись к иллюминатору, Рихард выглянул и скривился, словно увидел там что-то осточертевшее ему еще до рождения. Потом оглянулся на русских, сидевших в середине маленького пассажирского салона. Русские вполголоса переговаривались.

Толчок, еще толчок… Махолет скользит по песку, быстро теряя скорость. И вскоре — все, остановка.

Из кабины тотчас показался пилот-пинчер.

— Все! — весело сообщил он тоненьким писклявым голоском. — Земля!

Русские принялись отстегиваться и вставать. Встали и Юрий с Рихардом. Бортселектолог возился с запором пассажирского люка. Несколько секунд — и люк ушел в сторону, а в самолет ворвалась плотная и тугая волна каракумского жара, растворенная в лучах неистового, яркого-яркого солнца.

— Фу-ты, — обронил кто-то из русских. — Прямо баня…

Было действительно очень жарко.

— Панамы не забывайте, — насмешливо посоветовал кто-то из встречающих. — А то десять минут — и здравствуй медпункт. Живо лобики напечет…

Русские принялись беззлобно огрызаться.

А Юрий решил не экспериментировать — послушно натянул на пшеничную голову выданную еще в тайге под Алзамаем панаму и ступил на трап.

Жара казалась почти осязаемой.

Весточку Арчи решился отправить на третий день после переворота.

Утром, после всей неизбежной суеты и коротких штурмов, волки вернулись на «Чирс», предоставив Варге, пограничным чинам и невесть откуда вынырнувшим функционерам из оппозиции право играть в большую политику, надувать щеки перед телекамерами и произносить в эфир проникновенные речи.

Два полных дня в нескольких километрах от базы, у пасти небольшого ущелья, возводился городок. Пузатый селектоид с огромным ковшом ловко и неутомимо копал капониры, волки натягивали над ними маскировочные сети. Другой селектоид, похожий на иссиня-черного земляного червя, тянул от самой базы узкую, метровой глубины траншею. В траншею укладывался силовой электрический кабель (Арчи догадался, что волкам органическое питание не подходило), после чего червь траншею сразу же засыпал. Из Ашгабата то и дело приезжали грузовики с оборудованием — тоже сплошь неживым, механическим.

На Арчи никто не обращал внимания; Расмус за два дня потревожил его всего лишь дважды, оба раза вечерами. Ядвига, свыкнувшаяся со спокойным нравом подопечного, расслабилась и бдила уже не так неусыпно, как раньше. Во всяком случае, у Арчи появились окна в несколько минут, когда за ним вообще никто не подглядывал. Поэтому ближе к обеду третьего дня он решил действовать, тем более что его с утра никто не поднял и не потащил к городку помогать. Естественно, в качестве «подай-принеси-подержи».

Сразу после завтрака, когда волки гурьбой потянулись в курилку под туи, Ядвига взяла Арчи за рукав и отвела в сторону.

— У нас сегодня вроде как выходной, — сказала она. — Купаться будем?

Арчи с сомнением глянул в сторону боксов — там вовсю ворочались разбуженные джипы и строительные селектоиды. Как вчера, как позавчера. Да и первые курильщики уже брели к воротам.

— У нас — это значит у тебя и у меня, — пояснила Ядвига. — Сегодня начинают монтировать портал.

— Чужие глаза? — догадался Арчи. — Мне теперь на Хендывар путь заказан?

Ядвига вздохнула и опустила взгляд.

— Арчи… Нам ведь нужно выжить. В условиях вашей, земной экономики. Мы намерены торговать технологическими разработками. Отсюда и неприятие чужих глаз.

Арчи это и сам прекрасно понимал. Поэтому дежурно улыбнулся и попытался вильнуть в сторону:

— Ты говоришь как экономист, а не как спецназовец.

— А я и есть экономист, — улыбнулась Ядвига. — Спецназ — это хобби. Ну и спорт, если угодно.

— Ничего себе спорт для женщины, — буркнул Арчи.

— А что? — Ядвига слегка ощетинилась. — Ты сторонник само собой разумеющегося мужского превосходства?

— А ты — феминистка?

Ядвига моментально успокоилась.

— Вообще-то нет. Но и с судьбой кухонно-постельной приставки к мужчине я не согласна.

— О как… — пробормотал Арчи. — Знаешь, а ведь я тоже не одобряю такую судьбу. В смысле как мужчина не одобряю такой подход к женщинам.

— Даже так? — Ядвига, казалось, забыла обо всем на свете, кроме этого разговора. — А какой подход ты одобряешь?

— Ну… Люди ведь разные, — попробовал вывернуться Арчи. — Думаю, для каждой конкретной пары подход формулируется по-разному. Надо просто видеть в партнере в первую очередь человека, а не инструмент. Разве нет?

Ядвига долго — секунд двадцать — смотрела Арчи в глаза, а потом неожиданно закинула руки ему за шею, коснулась губами его щеки и тихо попросила:

— Увидь во мне человека…

А потом развернулась и пошла к жилому корпусу.

— Я переодеваться, — бросила она через плечо. — Через десять минут на пляжике.

Именно в этот момент Арчи принял решение: сегодня.

Текст Арчи давно составил в уме; вместо салфеток умудрился даже раздобыть плотный писчий пластик, который не боялся воды.

Сначала он хотел написать записку в сортире, но все же убоялся скрытых селектоидов наблюдения. Поэтому он просто пошел к пруду-бассейну, неторопливо разделся и улегся на глиняном пляжике.

Вдалеке сновали волки, отправляясь на Хендывар. Большая их часть обитала прямо там, под тентами, в капонирах. Но офицерский состав разместили на «Чирс», тем более что Варга и десятка два его помощников прочно застряли в Ашгабате, а значит, освободилось несколько квартир-номеров в жилом корпусе. Местных, из обслуги «Чирс», Арчи видел редко, исключая разве что охранников. Эти на виду оставались всегда.

Протянув руку, Арчи сорвал желтую травинку и вознамерился ее погрызть, но травинка оказалась такой горькой на вкус, что пришлось ее тут же с отвращением выплюнуть. Противная горечь еще долго сохранялась на языке.

Минуты шли. Арчи потихоньку вытащил из кармана лежащего рядом комбинезона самописку, из другого кармана — пластик. Огляделся. Вроде бы все тихо.

И Арчи стал писать.

Поскольку код Арчи указал московский, записку он написал по-русски — в конце концов Средняя Азия почти повально пользуется русским, потому что на северо-востоке — Россия, а на северо-западе — Сибирь, без связей с которыми никуда… А значит, практически любой, кто подберет весточку, сумеет ее и прочесть, и понять.

Свернув пластик в тутой цилиндрик, Арчи втиснул его в бережно хранимый флакончик из-под соуса, а сам флакончик спрятал в плавки. Самостоятельно соваться в воду и светиться в углу, где располагался отток, он не решился.

Вскоре пришла Ядвига; зрелище было еще то. В весьма скудном купальнике, темных очках, кепке и с автоматом на плече. За несколько дней она даже успела слегка загореть.

— Валяешься? — спросила она, опуская автомат на землю.

Арчи машинально отметил: автомат она кладет так, чтобы между оружием и Арчи оказалась она сама. Ядвига всегда оставалась профессионалкой.

— А где Архипа? — лениво поинтересовался Арчи. — То ни на шаг не отходил, то вовсе его не видно.

— А он в тебя поверил, — сообщила Ядвига и сладко потянулась — было чем полюбоваться. Скорее всего для этого Ядвига и потягивалась: чтоб полюбовались. От ворот, из тенька, на нее голодно пялились охранники дежурной смены. — Ты в Ашгабате сто раз сбежать мог. Но не сбежал. Значит, нечего тебя караулить. Если сильно хочешь — сбежишь все равно. Но скорее всего никуда ты не собираешься.

Арчи вздохнул.

«А не очередная ли это проверка? — размышлял он. — С „Чирс“ улизнуть невозможно, охрана меня даже к периметру не подпустит. В Ашгабате действительно был шанс, но куда бы я подался в Ашгабате? Города не знаю, без денег, без прикрытия… Меня бы вычислили в момент».