Интриги королевского двора - Гончарова Галина Дмитриевна (чтение книг .TXT) 📗
Удачей было уже получить кров над головой. Но чтобы так?
Когда Али привез его в Иртон, Тахир сначала отнесся к женщине, которая вздумала постигать тайны человеческого тела, с легким удивлением.
Что может женщина?
Это прекрасный цветок. Она украшает жизнь, но решать, лечить, учить — должен мужчина. Это однозначно.
Ан нет.
Уже на второй день Лилиан Иртон завела с ним беседу. И Тахир был в шоке. Она знала… он до сих пор не ведал глубины ее знаний. А ведь женщина ничего не скрывала.
И он понимал — ему не лгут. Там, где говорят о медицине, не лгут. Разве что стараются объяснить понятнее.
Но как поверить в маленьких существ, живущих везде, в том числе и внутри людей? И в то, что рана гноится не от дурной крови, а именно от них. И если ее про… дезин… фицировать…
Как поверить, что кровь состоит из маленьких бусин (так Лиля для простоты объясняла про эритроциты, лейкоциты и тромбоциты) и к тому же разных?
И в то же время — как не верить?! Такое не придумаешь, это не бред.
Тахир костями чуял, за Лилиан Иртон серьезная школа. Это ее знания, но не только ее… Такое собирается тысячелетиями.
Но, когда он попытался узнать — откуда, графиня покачала головой. Отговорилась рукописями.
Он не поверил. И искал бы. Но тут как раз случился налет работорговцев.
Раненые люди.
И они забыли обо всем.
Он, графиня, местный травник — человеческая боль стерла все различия. Они лечили. То есть лечила в основном графиня. А они были просто на подхвате.
Тахир смотрел, как она работала, как уверенно брала инструменты, как раскладывала их в определенном порядке, как отдавала приказы, — и крепла уверенность: они с графиней одной крови. Чтобы лечить людей так — надо иметь дар. И полностью отдаваться ему. Если бы не графство, Лилиан Иртон была бы лекарем, докторусом… она бы помогала людям. Но и так…
Она делает все возможное. Если больше нельзя, на то есть причины.
А если он ей благодарен, он не станет спрашивать. Видит небо — Тахир руку бы отдал, чтобы учиться там же, где и она. Но, видимо, эта дорога была закрыта.
Так примем же те знания, которые нам дарует милость Великой Кобылицы, и постараемся оседлать коня удачи.
А если кто-то рискнет помешать…
Лиля угадала правильно. Джес Иртон еще не знал о Тахире, но это и не важно.
Лекарь уничтожил бы его, как ядовитую змею. Из благодарности. Из жажды знаний. Да и просто из привязанности к графине. У ученого не было детей. Но если бы у него была дочь — как бы он хотел видеть ее такой же.
Умница, красавица, лекарь… она заслуживает счастья.
— Госпожа графиня, а если повредили череп? Человек же не всегда при этом умирает… что определяет…
Лиля вздохнула. И принялась адаптировать нейрохирургию к современному уровню медицины. А что делать? На занятия с Тахиром и Джейми она тратила время без всякой жалости. Лучше поспать поменьше. Но рассказать побольше.
Этот мир не будет благодарен ей за порох и пушки. Но ее умение лечить людей не должно пропасть даром. Здесь нет инквизиции и лекари не сгорят на кострах. Такие — не сгорят. Они всегда будут нужны. Даже священникам, или как их тут, альдонам.
Болеют все. И жить хотят тоже все.
Так что… череп состоит из нескольких костей. А мозг — из нескольких долей… где тут был рисунок?
— Ваше сиятельство… — Лейф явно был доволен. И собой, и вылазкой… — Баронский замок взят. Там теперь наши люди.
— Отлично. Что еще хорошего?
— Тут куча бумаг в сундуке — сгребли все, что нашлось. Поглядите?
— Да. А что заставило вас задержаться?
— Ваше сиятельство, в замке у барона было человек сорок пленников. Он собирался их работорговцам продать. Мы и прикинули, что доказательства нужны…
Лиля кивнула:
— Разумеется. Опросим, запишем и пошлем в столицу. Сложно было взять замок?
— Да нет. Не слишком. Мы узнали, что, как барон из дома, — его дружина гуляет. Не в полный дым, конечно, но вояки из них не ахти под вином-то. Дождались нужного часа — ну и пошли. По-тихому, без шума… не всегда обошлось, но перед рассветом все сонные.
— Сколько наших погибло?
— Четверо.
— Раненые?
— Восемь.
— К лекарю. Чем скорее, тем лучше. Раны обработали?
— Да, ваше сиятельство. Как вы учили.
Лиля действительно учила. Ранили? Да, варварство. Но хоть так. Рану залить спиртом — благо запас есть. И завязать чистым бинтом. Специально вываривали, чуть ли не стерилизовали, и заворачивали в пергамент.
— Мы займемся. Но, по-моему, это немного для захвата замка?
— Очень мало. Двое у Эрика, двое у меня.
А в глазах читалось отчетливое «Мои люди…» И прав ведь. Если командир относится к людям как к грязи — недолго он пробудет в командирах. А значит…
— У погибших остались семьи?
— У одного жена.
— Ей будет выплачиваться жалованье погибшего мужа. Ну и за кровь тоже выплачу. Это мало, но ведь любимого человека не вернешь…
Прошлое царапнуло по сердцу. Отец, мать, Алеша… интересно, как скоро он забыл ее? Так, не надо об этом думать сейчас. Потом, все потом…
Сейчас же — Лейф. И… вирмане, которые загоняют во двор, как скотину, кучу связанного народу.
— Вы всех сюда притащили?
— Да, ваше сиятельство.
Лиля схватилась за голову:
— А размещать?
— Кто вам понадобится — тех оставим. А остальных — пинками под зад со двора. Осядут по деревням…
Лиля подумала.
— И то верно. Ладно. Сейчас поговорю с Лонсом — прогоним вдвоем эту толпу, поговори с Лейсом, пусть направит сюда человек пять, чтобы порядок был, и отдыхай. Заслужил.
— Слушаюсь, ваше сиятельство. — Лейф одарил Лилю доброй улыбкой.
Лиля улыбнулась ему в ответ. Хорошие они ребята, эти вирмане. Несмотря на все трудности и сложности.
Спустя час ей улыбаться не хотелось.
Только рвать и метать.
Потому что одним из людей, оказавшихся в подвале у барона, был… Эдор.
Благополучно покойный бывший управляющий.
Лиля не то чтобы разозлилась… нет. Скорее ее переполняла смесь злости и азарта. И в то же время она боялась наделать глупостей. Один раз уже рубанула сплеча. И что в итоге?
Поэтому она распорядилась поместить Эдора отдельно, поискать его супругу и дать им чего-нибудь поесть. Пока…
Допрашивать будем потом. И коллективно.
А для начала разберемся с остальными.
Остальные были не особо интересны. Барон не слишком церемонился и набирал подходящих мужчин и женщин из своих крестьян. Утешало одно — женщин не насиловали. Не из-за передозировки благородства, нет. Просто нетронутая девушка стоила дороже. Поэтому если девушка была девушкой, ее после проверки оставляли в покое. Если же нет — ею пользовались в свое удовольствие и потом уже определяли для продажи.
Всего таких недевушек было пятеро.
Лиля подумала и распорядилась послать весточку в деревни. Были же те, с кем девушки стали женщинами? Были. Вот если они захотят взять невест с приданым (из баронских закромов), пусть берут. Если же нет…
Бывшим швеям, а нынче кружевницам всегда нужны подмастерья. Тем более Лиля собиралась попробовать конвейерный метод. Почти как с ирландским вязанием. Каждая девушка плетет свою часть узора, несложную и не слишком большую, а потом все собирается вместе уже мастером. Сначала — ею. Потом и кто-нибудь еще научится. У той же Марсии работа вообще в руках горела. Училась девушка не за страх, а за совесть. И на Лилю глядела так, что даже неловко становилось. Ну не заслуживает она такой собачьей преданности.
Лиле и невдомек было, что она сделала.
Дала девушкам кров над головой, еду, одежду, статус, работу, платит деньги, учит новому, да такому, что дороже драгоценных камней и золота стоить будет, — девушки это оценили. И пастор на исповеди регулярно выслушивал благодарности в адрес доброй и щедрой графини. И просьбы помолиться за нее…
С девушками было проще. Их однозначно вернут родителям. Вешать себе на шею лишние рты Лиля не собиралась.
