Интриги королевского двора - Гончарова Галина Дмитриевна (чтение книг .TXT) 📗

А мужчины практически все были из крестьян. Их надо было гнать обратно в Донтер. Была еще пара-тройка бродяг. Но им Лиля предложила выбор. Либо работать в солеварне, либо к чертям кошачьим.

Никто из бродяг не ушел. И ничего удивительного. Бродить по дорогам хорошо летом. А вот зимой, когда холодно, дуют ветра с моря, нечего есть… Лучше уж переждать на не самой тяжелой работе до весны. Да еще и медяк какой за нее получить, а как потеплеет — можно и в дорогу.

Так что разобрались достаточно быстро. В качестве фейс-контроля присутствовали Тарис и Лонс, для силовой поддержки — Лейс. Ингрид, встретившая его чуть ли не на пороге, убежала к раненым. Сейчас ими занимался Тахир.

Ничего сверхсерьезного не было, а то, что было, могло и подождать. Просто же промыть раны, обработать — с этим справились и Тахир с Джейми.

Лиля пришла чуть позже. И началась учеба.

Сколько есть видов хирургических швов? Вроде бы и немного. Но применить нужный в нужном месте — уже почти искусство.

Поставить дренаж. Прощупать и вполне профессионально собрать в самодельные лубки сломанную кость.

Все быстро, четко, аккуратно, приглядывая и за работающими рядом учениками. Хотя… ладно Тахир, он действительно ее ученик. А Джейми теперь кто?

Вот закончим с ранеными и поговорим.

Джейми запираться не стал.

Сел напротив Лили в кабинете, вздохнул и начал рассказ.

Парень не знал о своем происхождении, когда соглашался ехать с Лилей. Это все было на уровне догадок, идей, размышлений…

Он видел, что его мать — птица другого полета, нежели окружающие. Понимал, что отец (он же не знал тогда, что это отчим) ей не ровня. Но родители были вполне счастливы друг с другом. А для черной работы отец приплачивал одной из соседок.

Неприятности посыпались, когда родители умерли. Во время морового поветрия. А мальчика взяла к себе бабка. Тоже травница, как и отец. И воспитывала ребенка несколько лет. Кормила, учила… не бросила. Хотя и не могла не знать, что не родной он по крови ее сыну.

Но, видимо, покойная старушка относилась к редкой категории умных свекровей. Которые стремятся не сжить со света «гадюку, которая покусилась на моего сыночку», а, наоборот, сделать так, чтобы сынок чувствовал себя уютно с молодой женой.

Шкатулка? Да, она была. Бабка просила не открывать, пока край не придет. Вот он и не открывал.

Почему сейчас открыл? Вот так масть легла. Раньше как-то уматывался, да и жил под постоянным стрессом (хотя такого слова и не знал). Не до шкатулок было.

А тут образовалось свободное время, силы, интерес — ну и полез. И обнаружил. Кольца принадлежали его деду, дяде и матери. Браслет — матери. Ей же принадлежал и портрет.

А Джейми — он был одно лицо с матерью. И больше был похож только на своего дядю. Или деда. Опять-таки Лиля могла это только предполагать. Но…

— Ты говорил, патер Лейдер на тебя нехорошо смотрел… Давно ли он в Альтвере?

— Да уж лет десять как…

— Мало. Но, с другой стороны, мог знать что-то и раньше…

Джейми пожал плечами. Мог знать. Мог не знать. Теперь уже не угадаешь. А значит, и гадать нет смысла.

Почему не рассказал раньше? А зачем было языком трепать? Ради Джейми никто не стал бы завязываться с бароном. Но раз уж тут есть варианты — почему бы и не воспользоваться?

Лиля подумала примерно так же. Почему бы нет? Был у нее под боком вражина, а станет хороший друг. И сбежать к нему всегда можно, если что. И часть производства перенести. И вообще, надо делать добрые дела.

Графиня Иртон вздохнула и вытащила на свет листок пергамента.

— Давайте писать, господа…

После долгих споров и оттачивания каждой фразы, на свет явилось следующее:

Вот так. А поместье пока доверим вирманам.

Например, Эрику.

Без королевского приказа отпускать туда Джейми было нельзя. А Эрик пусть побудет. У него не забалуешь и не забунтуешь.

Уж слишком горячими глазами смотрел на нее в последнее время вирманин. Слишком…

Не то чтобы Лиля была настроена всю жизнь прожить монашкой, но до того ли сейчас?

И дел много, и сил мало, и законный супруг рогам не обрадуется… Хотя последнее — это уже отговорка. Плевать на его рога с высокой колокольни. Пусть хоть по кругу ими обрастет! Но пока есть возможность уладить отношения мирным путем — надо пробовать. Поругаться я всегда успею, говорила жена капитана Мельниченко, — и без единого дурного слова глушила пьяного мужа тяжелой скалкой по чему придется.

Так вот, пусть Эрик побудет подальше… От греха. А то ведь тоже блондин, как и Алешка…

А если с супругом все будет плохо…

Ну что ж, вспомним классика — господина Мольера.

«И если у мужей растет кой-что на лбу, пускай винят себя — не жен и не судьбу. Уж ежели тебе жених попался скверный, то, как ты ни крепись, женой не будешь верной». [3]

Сколько лет словам — и какие верные! Но пока — подальше от искушения.

Эдор был бледен, вымотан и изрядно потрепан. Только вот жалости у Лили не было. Сколько она уже за ним бардак разгребает?

А сколько еще разгребать?

Нет уж. Умел воровать — сумей и отсидеть! Во исполнение заветов великого Глеба Жеглова.

Тару так и не нашли, и Лиля особо не переживала по этому поводу. Наоборот, смотрела на управляющего с нехорошим интересом.

— Вот мы и опять встретились, Эдор. Поговорим?

Мурлыкающий тон никого не обманул. Потому как Эдор побледнел еще больше и предпринял попытку свалиться в обморок. Стоящий сзади Олаф тут же отвесил ему подзатыльник. Помогло не хуже нашатыря. Эдор хрюкнул и выпрямился.

— Госпожа графиня…

— Я, любезнейший. И очень хотелось бы послушать, что вы мне скажете…

— О чем, госпожа графиня?

— А вот вы начните с начала. Давно вы в Иртоне управляли? — вкрадчиво поинтересовался Тарис.

Эдор было дернулся, но при виде внушительного кулака под носом принялся говорить. Понимал, что его и в пыточную перетащат — не заморятся. А нагадил он точно не на одну пыточную, в это время и за меньшее головы рубили.

Конечно, он запирался. И приходилось стимулировать затрещинами.

Пытался врать. Вилять. Недоговаривать.

Но квартет Лиля — Лонс — Тарис — Лейф справлялся. Где не замечал лжи один — видел ее другой. И допрос шел медленно, но уверенно.

Эдор служил управляющим не первый год. Сначала — у Джайса Иртона. Как оказалось, Джайс был отвратительным хозяином. У него нельзя было воровать. И вешал без промедления, и дело поставил так, что не своруешь. Гнусный тип.

Потом уже, когда Джайс умер, незадолго до свадьбы с Лилей, кстати, Эдор задумался. И пригляделся к наследнику.

Выходило так. Джес был умен. Не отнять. Но в рамках своего сословия. Аристократическая спесь позволяла ему торговать, но не позволяла даже подумать, что его могут обкрадывать. Он априори считал всех простолюдинов глупее себя. И это давало Эдору неплохие возможности.

Он подумал, посоветовался с троюродным кузеном своей жены. Ширви Линдт идею одобрил, — и Эдор отправился в поместье.